Игорь Черный - Никого над нами
Еще один рывок, очередная вуаль преодолена. Музыка стала немного громче, пронизывая сущность Даена чистыми потоками Света и холодным равнодушием Тьмы. Он немного постоял на месте, наслаждаясь приобщением к тайнам мироздания, затем вздохнул. Как ни жаль, сил для перехода на следующую дорогу не хватит. Придется выходить в реальность на несколько локальных дней. Надо отъесться и набраться сил. Хорошо хоть страннику не требовалось есть каждый день, как обычным людям, хватало куска хлеба недели на две.
Раскинув вокруг ментальные щупы, Даен нашел ближайший выход в какой-то мир и шагнул туда. Загремел аккорд изменения реальности, тело пронзила резкая, выворачивающая наизнанку боль, и странник оказался на улице незнакомого города.
Никто из людей, спешащих по своим делам, не обратил внимания, что в подворотне заброшенного дома на мгновение сгустились тени. До того ли?.. Надо ведь успеть нагадить ближнему и дальнему своему.
Странник наблюдал за идущими мимо людьми незнакомого мира с горечью и даже некой брезгливостью. Во что они себя превратили? Почему не хотят видеть, что все, окружающее их, — всего лишь иллюзия. Майя. Напрочь отказываются понимать, что каждый из них почти бог, стоит только пошире открыть глаза, распахнуть крылья и сделать шаг вперед, не оглядываясь на оставленное за спиной, на все эти бытовые мелочи, ради которых они уничтожают, смешивают с грязью свои души. Что же вы с собой творите, люди?! Ведь вы люди, образ Творца, почему же вы так стремитесь превратиться в зверей? Зачем вам это? Неужели только ради того, чтобы прожить данные вам краткие мгновения в комфорте и удобстве? Всего лишь?..
Даен опустил голову, не желая видеть лица спешащих мимо. Больно это. Не зря древние говорили: во многих знаниях многие скорби. Чем больше понимаешь, тем больнее жить. Тем страшнее и безнадежнее. За несколько минут в подворотне он успел прочесть в душах горожан столько всего грязного и подлого, что ему в который раз стало не по себе. Давно пора привыкнуть к этому, только вот не получалось. Каждый раз, когда сталкивался с людьми, долго потом ощущал себя извалянным в грязи. Хотя попадались порой и на удивление чистые души, еще верящие в мечту и любовь.
Странник с доброй улыбкой проводил взглядом влюбленного юношу, пылающего чистым светом. Жаль только, мальчик не знает, что его девочка изменяет ему с офицерами гвардии и рассказывает о нем подружкам всякие гадости. Когда узнает, ему станет больно. И душевная чистота уйдет. А вот обратный случай — искренне любящая откровенного подонка женщина. Он, напившись, пинает ее сапогами и оскорбляет, а она продолжает любить. Странно… Сколько же вам дано, люди? Много, ох как много! И куда вы все это тратите? На что? На достижение «благополучия»? Глупо. Жаль вас, но помочь невозможно. Каждый должен понять все сам, должен пройти свою дорогу самостоятельно, подняться выше или упасть на самое дно. Только вот почему-то подавляющее большинство выбирает второе. Что ж, это их выбор, и отвечать за него тоже им самим. Даен больше не хотел взваливать на себя ответственность за чужие жизни и чужие судьбы. Создатель за это спрашивает жестоко.
Однако пора было позаботиться о себе. Странник сунул руку в карман плаща и ничуть не удивился, обнаружив там кошелек с золотыми и серебряными монетами незнакомой чеканки. Так случалось всегда — где, в каком бы мире он ни оказался, нечто неведомое исправно снабжало его местной валютой. В небольшом количестве, как раз чтобы хватило на отдых. Да и знание местного языка приходило само собой. Даен давно оставил попытки разобраться в этом феномене, хотя в молодости, две тысячи лет назад, едва с ума не сошел, пытаясь понять, как такое возможно. Теперь странника это не занимало. Есть, и хорошо. Он на мгновение погрузился в ментальное пространство и удивленно вскинул брови, уловив что-то смутно знакомое. Кажется, бывал здесь когда-то давно. Или недавно? Бог его знает. Попытался все же припомнить, но вскоре махнул на бесполезное дело рукой. Сколько этих миров встречалось по дороге… Сколько их еще встретится…
Решительно выйдя из подворотни, Даен двинулся куда глаза глядят. Горожане с удивлением косились на высокого бледного человека в потертом дорожном плаще. Его длинные черные волосы были стянуты на затылке в хвост при помощи затейливой заколки в виде свернувшего кольцом дракона. Непохож на местных уроженцев… Бледен, как сама смерть. Однако никто не решился заговорить с незнакомцем, достаточно было заглянуть в его мертвые пустые глаза, чтобы поспешить по своим делам, осеняя себя волнистой линией — священным знаком Тарла. Нежить какая-то! Такой убьет, переступит через мертвое тело и пойдет себе дальше. Лучше не связываться. Даже стражники, не слишком любящие бродяг, не осмелились подойти, веяло от него чем-то потусторонним, жутким до онемения. Да и огромный меч бродяги не добавлял стражам закона служебного рвения. Пусть себе идет — пока беспорядка не устраивает, можно не обращать внимания. В город ведь пропустили как-то, значит, проверили.
Улица сменялась улицей, странник шел не спеша, разглядывая вывески. Одновременно вслушивался в мысли владельцев питейных заведений. Он искал не слишком роскошный трактир, где не задавали бы лишних вопросов гостям. Дойдя до западных ворот, Даен уставился на вывеску, где была изображена пивная кружка, зажатая в копытцах веселого, довольного жизнью хряка. Вслушавшись, он кивнул — то, что нужно. Здесь останавливались купцы, прибывшие в столицу королевства Ланеон по делам. Владелец неразговорчив, даже мрачен. Странник направился ко входу в трактир.
В затхлом воздухе стоял негромкий гул. Ланеонцы, гертаниане, дгорсы, лентью, карны и ворфы решали свои дела, торговались, ругались, ели и пили. Для того и служил трактир у западных ворот столицы, через которые прибывали в основном купцы и их слуги. Но не только, конечно. Порой встречались даже королевские гонцы, а то и лесные разбойники. Здесь никому не отказывали в приюте, если у него имелись полновесные золотые или серебряные цехины. Нищебродов вышибалы гнали поганой метлой, хозяин, бывший сержант королевской гвардии, на дух не переносил бездельников. Калеке мог и подать, немало его сослуживцев остались таковыми после последней войны, а вот бездельнику — ни-ни. Да и правильно это, если разобраться. Нечего здоровому малому милостыню просить, работы после войны всем хватает, только не ленись.
Входная дверь открылась, и на пороге показался откровенный бродяга в драном и потертом плаще. Кевадай, как звали владельца трактира, собрался было приказать вышибалам вышвырнуть наглеца, но его взгляд наткнулся на рукоять меча за спиной нежданного гостя. Трактирщик тут же захлопнул рот, решив, что перед ним не бродяга, а наемник. А у этих солдат удачи деньги водились. Осмотрев чужака внимательнее, бывший сержант поежился, наткнувшись на холодный взгляд льдисто-серых, совершенно безразличных глаз. Тот еще головорез, судя по виду. С таким справиться будет непросто, если бучу устроит. Интересно, откуда он родом? Никогда таких белокожих не встречал, бледен, что снег, который как-то раз довелось повидать на дальнем севере во времена службы в гвардии.
— Мне нужна комната дня на два, — сказал незнакомец, подойдя к стойке. — И хорошая еда.
— Поесть, оно недолго… — проворчал трактирщик, не слишком желая связываться с наемником, еще напьется и драку устроит. — Токо нумеров нема, усе сдал.
— Ты лжешь. — Появилась в глазах незнакомца холодная угроза, у Кевадая внутренности скрутило от страха, никого и никогда он так не боялся, как это светлоглазое чудовище.
— Тады, это, два цехина, — зло буркнул бывший сержант, надеясь отвадить гостя высокой ценой. — Золотых.
Однако незнакомца это не испугало, он вынул откуда-то из-под плаща две золотые монеты и подвинул их по стойке к трактирщику. Тому не осталось ничего другого, кроме как принять плату.
— А вот за еду. — Бросил на стойку еще одну монету гость. — Только учти, мяса и рыбы я не ем. Сыру дай, каши, салатов, морса или сока. Несколько бутылок самого крепкого вина или бренди, если есть.
Затем сел за стол в углу, причем так, чтобы видеть входную дверь. Кевадай хмыкнул — видно волка по повадке. Надо же, мяса не ест! Слыхал он когда-то про карнийских монахов-воинов, от всего отказавшихся ради служения своему богу, — поговаривали, страшные бойцы, десятерых обычных латников стоят. Встречать вот только не доводилось. Неужто и в самом деле — монах? И то может быть. Хотя делать монаху в столице Ланеона ну совершенно нечего. Надо будет послать мальчишку в тайный приказ, тайники просили сообщать обо всех подозрительных гостях. А уж коли этот не подозрительный, то кто ж тогда? Или не надо? Еще отплатить захочет… Нет, связываться с таким не стоит, ну его, волчару поганого, убирался бы поскорее.
Даен не спеша ел горячую вкусную кашу из незнакомого злака, заедая ее печеными клубнями и великолепным желтым сыром. Давно такого не пробовал. Он смаковал каждый кусок — издавна старался извлекать удовольствие из самых простых вещей, других радостей в его жизни просто не было. Бренди или водки в этом мире еще не знали, пришлось обходиться вином. Он твердо намеревался этим вечером напиться до полного беспамятства, чтобы уснуть. Иначе сон страннику забытых дорог не давался. Хватало получаса дремоты раз в несколько дней. Но надолго задерживаться в этом затхлом мире, еще не вышедшем из средневековья, он не собирался. Ничего интересного здесь нет и быть не может. Завтра к вечеру, пожалуй, и уйдет. Музыка звала…
