Александр Зорич - Клад Стервятника
Он потрогал носком сапога бесчувственного контролера. Судя по всему, мутанту Роберту предстояло пребывать в отключке еще не меньше получаса.
— Здорово ты его приложил, — заметил Арвид. Но я не услышал в его словах ни одной нотки одобрения.
Следующие четверть часа Арвид ментально сканировал сознание бесчувственного контролера, по крупицам извлекая из его мозга сведения, касавшиеся планов мутанта относительно дочери и его самого. Из того, что Арвид понял, вытекал вполне очевидный вывод: контролер с самого начала внимательно следил за группой Трубача. В нужных местах он корректировал ее движение, неспешно готовя последовательную ликвидацию всех ее членов, за исключением Анны.
Ей мутант отвел роль «исполнителя с подстраховкой»: если бы девушка не справилась с задачей активации прибора, настал бы черед самого Арвида. И тогда отцу предстояло бы выбирать между жизнью и смертью своего отпрыска — дилемма, которая сломала и искалечила немало судеб в драматичной истории человечества.
Появление в пределах своей ментальной досягаемости нового генетического «ключа» мутант Роберт поначалу воспринял с недоверием. Он чувствовал на большом расстоянии сходную генетическую природу второго человека, но ему понадобилось лично увидеть девушку, чтобы убедиться в ее родстве с бывшим другом-приятелем Арвидом. Анна по счастливому случаю сама заглянула в Зону для своеобразного релакса.
Расстояние до нее было великоватым, и контролер решил дистанционно переместиться в сознание крупного животного, бродящего где-нибудь по соседству с девушкой. Для этой цели ему отлично подошел огромный припять-кабан.
Подержав его под контролем несколько минут, контролер узнал все, что хотел.
Девушка и вправду очень походила на строптивого Арвида, причем не только внешне, но и внутренне. И это немудрено, коль скоро у двух людей общая генетика. А генетика — страшная сила. Одно слово, продажная девка самого империализма!
Дальше обстоятельства складывались как нельзя лучше. Необходимо было только контролировать поход маленькой группы Трубача и время от времени подбрасывать ей аттракционы для поддержки тонуса — будь то управление зомбированными мертвецами из группы покойного Слона или атака бюреров, задачей которых было задержать ученого и генетического донора на время разговора с Трубачом.
Контролер не сомневался, что Гоша Птицын незамедлительно поделится с напарниками впечатлениями о встрече с контролером и заодно наведет у них справки о «Вещи», которой якобы очень интересовался ментальный мутант. Интуитивный аналитик, Анна должна была немедля «заглотнуть» наживку и отныне уже буквально рваться на «Звероферму № 3», где стопроцентно должен находиться объект ее интереса, коль скоро на это недвусмысленно намекнул контролер.
Если рыба сама охотно идет в сети, не нужно ей мешать и уж тем более подгонять.
К тому же контролер хотел убедиться, что за девушкой не следует ее генетический отец, давний друг-приятель Арвид. В его планы пока не входила их встреча на этом этапе операции. С Арвидом контролер готов был повидаться лишь в том случае, если девушка заартачится, погибнет или ее генетических возможностей окажется недостаточно для активации «синтезатора» кодов. Тогда можно будет просто обменять дочь на услуги отца. А принудить Арвида сделать то, от чего он отказывался уже столько лет, с помощью примитивного шантажа в отношении ее дочери — уже дело техники.
Всего один раз планы контролера едва не потерпели крах, когда Анна едва не угодила в двойную «жарку» — ее спутники не сумели зафиксировать скрытую аномалию. Но сама судьба была на стороне контролера: следующий за девушкой по пятам снорк спас ее от верной смерти, пожертвовав собой.
Контролер отдал должное метальной мощи Арвида, сумевшего заложить в программу снорка установку на самопожертвование в случае нештатной ситуации. И выслал навстречу Трубачу излома — на этом этапе плана контролера Анна должна была лишиться первого спутника, по сути, бесполезного балласта в комбинации мутанта.
Следующим на очереди был Гордей, научные и технические навыки которого в области практической психоакустики контролер планировал использовать в случае проблем с активацией «синтезатора». Однажды мутант уже «протестировал» молодого ученого, наслав на его вертолет крупную стаю крыс, и метод, которым Гордей отогнал зомбированных животных, произвел на контролера большое впечатление.
Впрочем, жить Гордею оставалось ровно столько, сколько контролер нуждался в его использовании. После уничтожения второго члена группы в руках мутанта оставалась Анна, и впереди были лишь два варианта: либо она активирует «синтезатор», либо это сделает за нее счастливо обретенный родитель.
Пока Арвид пребывал в трансе, сканируя беспомощного мутанта, мы с Анной тщательно обследовали весь виварий в поисках любой, даже на первый взгляд самой незначительной вещи или предмета, от которой можно было бы перебросить логический мостик к карте Стервятника. Но помещение оказалось не таким уж большим, а пыльные стеллажи и клетки вкупе с пустыми и чаще всего разбитыми аквариумами и террариумами ни в малейшей степени не подходили под понятие «клад», недвусмысленно обозначенное на месте вивария в карте старого безумца.
В задачу Гордея входило простучать стены и полы в поисках возможных скрытых пустот. Он счел нелишним изучить самым внимательным образом и потолок вивария. Поэтому молодой ученый периодически натыкался на нас, переставляя древнюю колченогую стремянку, удачно найденную в крохотном чуланчике подсобного помещения.
— Ты похож на Айболит-та, — улыбнулась Анка.
После пережитых треволнений у нее явно улучшилось настроение. И на отца, несмотря на первоначальный холодный прием, теперь она посматривала с явной симпатией. Что-то новое появилось в глазах Анки: словно сквозь облик взрослой девушки иногда проявлялся ребенок — озорная длинноногая девчушка, очень довольная тем, что родители наконец-то угадали с подарком на ее день рождения.
Мы закончили осмотр, но результаты поисков были неутешительными. Ничего похожего на вожделенный сундучок с золотом, артефакт или, на худой конец, какое-то дополнительное условие нахождения клада в виде стрелки-указателя на стене вивария мы не обнаружили. И передо мной все отчетливее вставало мысленное видение хохочущего Стервятника, сумевшего-таки посмеяться над нами из могилы.
Пустоты, которые Гордей сумел обнаружить в стенах, на поверку оказались либо замурованными окнами, либо заложенной кирпичом старой нишей для пожарного рукава.
Арвид, погруженный в мысли старого заклятого друга, на минуту оторвался от созерцания его порочного внутреннего мира и с интересом проследил за нашими безуспешными поисками. После чего задержал сумрачный взор на Гордее и одобрительно кивнул:
— Думаю, что на этой стороне пустых мест уже нет. Но на твоем месте я бы заглянул во-он туда…
И вяло махнул в сторону подсобки.
Гордей сдержанным кивком отблагодарил за совет, и в следующую минуту из чуланчика уже раздался грохот перевернутого помойного ведра. Потом громкое проклятие, сокрушенное чертыханье и звон другого ведра, которое метко пнули. Вслед за тем в подсобке наступила тишина.
Арвид удовлетворенно прикрыл глаза и вновь погрузился в нирвану ментального сканирования. Мы же с Анной с интересом ждали результатов тестирования чулана.
Однако Гордей все не выходил, и мы уже понемногу начали беспокоиться. Наконец я решительно направился в конец вивария, где слабо белела крашеная дверь чуланчика. Она словно ждала — резко распахнулась, и на пороге возник Гордей. Вид у него был растрепанный, волосы всклокочены, в глазах же застыло недоумение, видимое даже в тусклом свете лампы дневного люминесцентного света и наших с Анкой фонарей.
— Ну, что там? — с замиранием сердца спросил я.
— Все пусто, — поспешил первым делом развеять мою последнюю надежду очкарик. — Но одна из стен, та, что с дальнего торца, имеет другую структуру. В смысле — не такую, как других.
— Стена выложена позже остальных? — В моих глазах уже вновь разгорался азартный огонек.
— Или другими каменщиками, — кивнул Гордей. — Везде вроде как липецкая кладка, а у этой — черт знает что.
Через три минуту мы втроем, вооруженные всем, что подвернулось под руку в виварии, отчаянно колотили в кирпичную перегородку. Она стойко сопротивлялась нашему натиску, но молодость и задор оказались сильней старого раствора.
Под могучим ударом Гордея вылетел первый кирпич. Мы вложили в пролом какой-то стальной брус, напоминавший старую заржавленную гардину. Поднажали, выдохнули — причем Анка повисла на этом импровизированном рычаге вместе со всеми — и наконец разворотили стену.
