Сергей Зайцев - Призраки Пустоши
«Я это уже слышала! Твари, они снова используют запись голоса моего командира».
Петр тоже это слышал. Монотонная речь, как и в первый раз, когда их прижали в ущелье, была зациклена.
– …мы видим вас… вы должны сдаться… доверьтесь…
«Как же хочется их заткнуть», – нервно прошептала Шайя.
«Рано, – как можно спокойнее ответил Петр, хотя пальцы уже горели от желания нажать спусковой сенсор. – Ни черта не видно».
Нет ничего хуже бездействия, когда враг в пределах досягаемости. Но ситуация очень неопределенная. Чужаки не торопятся внутрь. Или что-то готовят, и это скверно, или пока передумали лезть под выстрелы. Но как угадать, что эту отсрочку надо использовать прямо сейчас? Что если, едва они только повернутся спинами, как последует нападение?
«Я все же предлагаю плазму. Иначе будет поздно».
«Жди».
«Да иди к черту, пилот».
«Стой!!!»
Заряд плазмы шумно вырвался из ствола плазмогана, ослепительно яркой кометой пронзил мрак туннеля… и взорвался, не преодолев и двадцати метров – прежде чем он попал в цель, взгляд Петра успел выхватить жутковатую картинку – чужаки оказались совсем рядом. Они не медлили, они все это время тихо подбирались к ним под защитой маскирующих полей. Петр успел увидеть, как стая «ежей», выхваченная заревом плазменного заряда, юркнула под защиту силового поля «жала», а затем плазма ярким огненным цунами расплескалась о него, заставив вскипеть каменную поверхность туннеля вокруг.
– Огонь! – рявкнул Петр, вдавливая спусковой сенсор «лакара».
«Жало» вспыхнуло, разваливаясь на части. Пытавшиеся спрятаться под его защитой «ежи», как только исчезло защитное поле, мгновенно превратились в пепел. В следующую секунду взрывная волна докатилась вместе с раскаленным ветром, толкнула Петра в грудь, ударила в лицо, вгрызаясь в кожу и превращая пилотник в обжигающий саван. Сонгерданец инстинктивно сместился правее, под защиту доспехов Цуна, одновременно прикрывая собой Шайю. Расстояние лишь ненамного ослабило яростную мощь высокотемпературного заряда. Большую часть удара Цун принял на себя, его доспехи могли выдержать и прямое попадание плазмы. Но его голова была не защищена. Петр увидел, как короткие волосы пехотинца вспыхнули, объяв череп огненным ореолом. Но Цун не остановился. Из его груди вырвался крик боли и исступленной ярости, а пальцы продолжали жать на спусковой сенсор, посылая плазму вперед, во врага, поливая туннель реактивными очередями. Грохот близких выстрелов бил по ушам, словно молот наковальни…
Мир вздрогнул.
Петр обнаружил, что лежит на спине, из носа и ушей течет кровь, а туннель вокруг, казалось, пылает. Жар сводил с ума. Гравитационный удар… Он уже это испытал раньше. Но сейчас он почувствовал себя не просто избитым – его тело словно угодило под стопу боевого робота. Не было сил даже шевельнуться… И проклятый лоцман снова погас, словно свеча, задутая резким порывом ветра. Лишь отблески тлеющего пламени на раскаленных плазмой камнях давали смутный свет. Оглушающая тишина и раздражающий звон в ушах. Снова контузия.
Рослая тень мелькнула, перескакивая через него. Бикаэлка. Рот оскален в яростной усмешке, лицо блестит от крови, резкий взмах рукой, вооруженной виброножом. Рядом с Петром падает и конвульсивно дергается тело… тело чужака. Безглазая голова бьется о камни. Из вспоротой шеи бьет струя темной жидкости. Вязкие брызги, попадая на лицо сонгерданца, кажутся ледяными по сравнению с окружающим адом.
Собравшись с силами, Петр подтянул ноги, вскочил. И перешел в боевое состояние, ради которого сонгерданцев тренируют годами. Внутреннее восприятие воина клана Скорпионов пронзительно обострилось, создавая ощущение ускоренного внутреннего времени. Не так ярко и сильно, как от приема боевого наркотика, но то, что нужно именно сейчас. Боль обожженного тела никуда не исчезла, он лишь переплавилась в ледяную контролируемую ярость.
Мир вокруг замер на сотые доли секунды.
Мгновенная оценка ситуации.
Семик, распластанный на спине, с раскинутыми руками, словно сломанная кукла, неизвестно жив ли. В двух шагах – Шайя, на боку, скорчилась в позе зародыша, рука все еще сжимает игломет. Пилотник на спине слабо дымится. Лица не видно. И перегоревший лоцман ничего не может сообщить о ее состоянии. Она должна быть жива. Обязана. Иначе все зря. Лайнус – сидит, прислонившись спиной к стене, явно в сознании, но взгляд его словно остановился, обратившись внутрь, а грудная клетка не движется – не дышит? Капрал валялся дальше всех – словно пухлая груда тряпья. Оружием он так и не успел воспользоваться, горе-воин…
Цун.
Петр обернулся и сразу все понял. Понял, что Цун сделал, осознав, что гибнет. Застопорил командой намертво экзоскелет доспехов. Превратил себя в статую, посылающую огонь в автоматическом режиме, когда его плоть уже распадалась пеплом, и разрушительной силе огня сопротивлялся только металл… Он так и остался стоять на колене, с плазмоганом наизготовку, даже гравитационный удар не смог его сбить с ног, но оружие его уже умолкло, исчерпав заряды, и броня его дымилась. Мир его праху, Цун действовал, как стопроцентный сонгерданец… было честью находиться с тобой рядом…
И чужаки. Их было много вокруг, не меньше двух десятков, и вышагивали они среди распростертых тел людей, словно хозяева жизни. Четверо окружили сражающуюся Зайду – единственную, которой каким-то немыслимым чудом, или высшим, запредельным напряжением сил удалось остаться на ногах, и на их фоне рослая бикаэлка сама выглядела карликом. Таких причудливых тварей, словно сконструированных в замке Франкенштейна безумной фантазией создателя, Петр еще не видел. Огромные трехметровые фигуры, им было тесно в этом туннеле. Раскачиваясь и причудливо изгибаясь всем телом и конечностями, с совершенно невероятными узлами и сочленениями, они вышагивали на двух ногах, но их ассиметричные тела сложно было назвать человекоподобными.
Петр наметил цель – «лакар», вырвавшись из рук после гравитационной оплеухи, валялся в трех метрах от него, среди трупов двух чужаков, сраженных бикаэлкой. К нему еще нужно было пробиться. Пилот сорвал с бедра вибронож и мир снова пришел в движение.
Он поднырнул под локоть чужака, попытавшегося ткнуть в его сторону какой-то тупорылой штуковиной, выглядывавшей из клубка переплетенных щупалец в правой лапе, полоснул по торсу, пробуя прочность его тела. Оболочка разошлась легко, лопнула как гнилая, брызнув маслянистой жидкостью. Гигант навис над ним, словно боевой робот, протягивая левую клешню к его горлу. Петр крутанулся на ногах, избегая несостоявшегося захвата, жесткий удар башмаком сбоку в коленный сустав – и нога чужака подломилась. Проверенные временем боевые навыки работали и на анатомии чужаков. Уже в падении лезвие ножа по самую рукоять вошло инору в пах – до груди Петр просто не достал. Выдернул лезвие, стремительно отскочил, уклоняясь от удара в голову следующей твари, поспешившей на помощь собрату.
И все в полной тишине. Слух не возвращался.
Зайда, словно демон, вырвавшийся из ада, рвала чужаков на части, двигаясь так быстро, что взгляд пилота едва успевал за ее перемещением. Рост и масса чужакам не помогали. Увидев, как Петр присоединился к схватке, бикаэлка сверкнула в его сторону свирепой белозубой улыбкой, легко уклонилась от выпада очередного насевшего на нее неудачника и вскрыла ему грудь могучим поперечным ударом, словно консервную банку. Не останавливаясь, бикаэлка закрутилась, низко присев, и ее смертоносный нож перерубил следующему чужаку ногу с такой легкостью, словно его плоть состояла из воды.
Петр бросился под ноги вставшего на пути врага. Удар болезненно отдался в плече, тварь весила немало, но опрокинуть чужака он сумел. Вскакивая, сонгерданец впечатал нож обратно на свое место на бедре, подхватил с каменного дна туннеля «лакар» и навел ствол в голову рухнувшей твари, нажал на сенсор. Осечка. Гравитационная оплеуха привела оружие в полную негодность. Развернув карабин, Петр взметнул руки вверх и со всего маху опустил на голову чужака приклад, буквально воткнув его в безглазый стручок. Чужак сразу обмяк, а Петр уже летел дальше, работая «лакаром» как увесистой дубинкой. Подсечка под ногу. Блок летящей в голову клешни с щупальцами. «Лакар», не выдержав мощного удара поперек, развалился надвое, и Петр тут же взвился в прыжке с вновь выхваченным виброножом – рука инора отлетела, отхваченная по плечо, словно гнилая ветка…
И опять реальность мигнула.
Петр лежал ничком, и чувствовал себя так, словно в его тело накачали свинца. Мир перед лицом вертелся черной засасывающей дырой. Тяжелый, медленный удар сердца, казалось, придавленного неподъемным прессом тела и словно раздумывавшегося, стоит ли запускаться вновь.
Воин из клана Скорпионов не имеет права бояться смерти и никогда не бросает своих… пока жив. Если придется, он будет рвать врагам глотки зубами.
