Владимир Поселягин - Школа
Убедившись, что дети не хотят в туалет, все сходили, я научил старшую девочку пользоваться рацией, изумив ту подобными возможностями, это чтобы у нас всегда связь с кунгом была, а после заправки машины, три канистры ушло, мы покинули лагерь.
Вернувшись на дорогу, я повернул направо и продолжил движение в сторону побережья.
— А куда мы едем? — спросил сидевший рядом Мик.
— На побережье, потом на закрытые континенты — ответил я. Скрывать это не было смысла, поэтому и отвечал спокойно.
— Опасно, там корабли пропадают.
— Видел я ваши корабли — фыркнул я. — Деревянные парусники. А у меня, между прочим, боевой корабль есть, эсминец, с пушками и бронёй.
— И мы его увидим? — распахнул от удивления глаза, спросил Мик.
— Увидим. Доедем до побережья увидим. М-да, жаль, с остальными познакомиться не успел, на потом оставил. Только и запомнил, что было шесть парней и двадцать одна девочка. Может зря я их взял под охрану, может родителям вернуть, малыши же?
Мик криво усмехнулся и тихо ответил:
— Почти всех их привели родители. Когда городской или сельский священник данными ему силами заподозрил, что в нас поселилась Тьма, они не сомневались. Не у всех такие родители были, у половины.
— А ты как попал? Всех детей вроде бы частой гребёнкой проверяют?
— Я сын богатейшего о купца у нас в городе, он смог меня спрятать. Святое воинство меня искало, но нашло только сейчас, через четыре года.
— А родители что?
— Воины их убили, когда нашли меня — отвернувшись, ответил паренёк, и уткнулся лбом в боковое окно.
Дальше мы ехали молча, паренёк замкнулся в себе, поэтому чтобы как-то его расшевелить, я дотянулся и включил магнитолу. Сам ставил, как и два динамика. Когда зазвучали первые аккорды ретро семидесятых годов, Мик удивлённо поднял голову и прислушался.
— А на каком это языке поют? — спросил он, когда первая музыка стихла.
— На моём родном. Кстати, хочешь, обучу тебя? Правда будет немного больно, но зато научишься говорить читать и писать на нём.
— Я потерплю — серьёзно кивнул он.
Остановив машину, тем более та девочка, её звали Белла, сообщила по рации, что четыре пассажира хотят в кустики. Пока они делали своё дело, я коснулся лба Мика амулетом обучения языка и тот, дернувшись, замер на сиденье пассажира.
— А что с Миком? — сразу заинтересовалась стоявшая у кунга Белла. Она видела Мика через боковое окно.
— Я учу его своему языку, вот он и лежит без сознания, знания усваивает, минут через десять очнётся. Ты знаешь, что такое десять минут? — спросил я, выливая дизельное топливо из канистры в бак. В кусты я уже успел сбегать.
— Знаю… А вы учитель только его будет учить или всех?
— Всех, не волнуйтесь. Мик знания усвоит, расспросите у него, как это было, а там, если есть желание, остальных обучу.
— У вас там музыканты сидят? — с некоторой непосредственностью спросила другая девчушка. Она всё крутилась у кабины и даже забиралась на подножку, заглядывая внутрь. Роста ей не хватало, так она подпрыгивала, и сейчас держась за кронштейн бокового зеркала со стороны водителя, смотрела на меня.
— Это не музыканты, это музыка, записанная на диск, техническая музыкальная штучка. Там поют на моём языке, Мик послушал и захотел выучить язык, вот и учит… Хотя вон, зашевелился, выучил значит — убирая канистру обратно в держатель, сказал я.
Парнишка сам выбрался из кабины и, вздохнув полной грудью, не обращая внимания на перекрёстный допрос остальных детей, стремглав рванул в кусты. Стояли мы на опушке леса, где пробегала дорогу, справа поле-целина, впереди и позади пустая дорога. За три часа движения мы встретили всего штук двадцать телег и повозок, да шесть всадников. Малоезженая эта дорога, видимо тракт, что тут должен быть, проходил где-то в стороне. Ничего, пересечём его ещё.
Пока Мик прятался на опушке, а детвора обедала на расстеленном брезенте, пирогов у меня пока хватало, но ещё дней пять и всё, закрома будут пусты, вечером надо похлёбку сварить. Так вот пока было время я сел на ступеньке кабины и, достав конверт, что изъял у курьера, открыл его, и с интересом начал читать то, что было в послании, хмыкая в некоторых местах. Изучив послание, я пробормотал:
— А вот голубиную почту я не учёл. Значит, расползлась информация обо мне? Ну-ну.
В послании не было ничего такого, чтобы расстроило или опечалило меня. Просто информацию из него я принял как факт. Оказалось мои довольно точные описания уже расходились по городам и гарнизонам, причём с шокирующей быстротой. Тут не было спутников или другой хрени, а были пернатые «эсэмэски» и с помощью них эта информация расходилась по всему королевству. В послании не было информации о бое в столице, видимо моё описание и приказ захватить живым, если не получиться, мёртвым, было отправлено несколько дней назад. А солдат вёз это послание в какой-то гарнизон из ближайшего города. Видимо голубиная почта располагалась по городам и особо крупным гарнизонам, а дальше уже работали курьеры вроде того что бы мной перехвачен.
Честно говоря, особо я не расстроился. Прочитал, похмыкал тому, как я описан, рост прибавили аж на двадцать сантиметров, да и разворот плеч у меня другой, после чего свернул лист и убрал в конверт, а тот просто выкинул в кусты. Бумага так себе, даже на поддирку не пойдёт. Тем более детям я уже выдал рулончик туалетной бумаги, пояснив как им пользоваться. Освоили моментом, только предупредил, чтобы не экономили, у меня её много. Пара фур, но в прямом доступе пара мешков.
— Дядя учитель, там телеги — подбежали ко мне две девчушки-близняшки лет семи на вид.
Встав на ноги, я направился следом за ними. Недалеко был небольшой поворот и согласно изгибам опушки дорога поворачивал левее, но не круто, так что, сделав двадцать шагов мне, открылась дальнейшая дорога.
— Вот — ткнула пальцем одна из девочек.
Потрепав её по макушке, я ласково сказал:
— Идите в машину, сейчас поедем.
На дороге действительно двигался обоз из четырёх телег, но это были именно крестьяне, было видно по элементам одежды и мешкам что являлись грузом. Похоже, зерно везли, или налог или на продажу. Даже гадать не хочется. Осмотрев их, я развернулся и направился в машину. Одного взгляда мне хватило понять, что мы покинули одно королевство и въехали в другое. Все крестьяне были гоблинами.
— Грузимся! — скомандовал я.
Дети окружили вернувшегося Мика, и учинили ему настоящий допрос, в основном взрослые, младшие по лесенке с кряхтением залезали внутрь бронефургона. После моей команды дети рванули кто куда, Мик в кабину, остальные в фургон, дверь за собой они захлопнули сами, уже научились это делать.
Запустив движок машины, я стронул её с места, и мы покатили дальше. Когда мы показались из-за поворота, крестьяне уже гнали телеги вглубь поля-целины, только один поступил умнее, свернул в лес и, бросив повозку, убегал вглубь. Проехав, это место мы прибавили скорость, оставляя гоблинов позади. Дальше мы постоянно встречали их, в смысле телеги, причём все были с мешками. Похоже, действительно налог везли. Уточнил это у Мика, тот посидел минуты три с задумчивым видом, что-то подсчитывая и кивнул с уверенным видом, да сегодня первый день, когда нужно сдавать налог, и крестьяне этим пользуются, отвозят или ближайшему храму или дворянину, на землях которого живут.
За день мы проехали порядка двухсот пятидесяти километров. Да и то больше бы преодолели, но очередная встреченная речушка серьёзно ударила по срокам, пришлось искать брод, хлипкий мост нас явно не выдержит, и по нему пересекать речку, часа три потеряли. Но ничего, вечером обнаружили лес, въехали в него, нашли полянку, правда без озера и остановились на ночёвку. Пока девчата суетились над котелком, что я повесил над бездымным костерком, стал знакомиться со всеми своими подопечными. Скажу честно, я, конечно, ещё та сволочь и чудовище, но детей я бы не бросил ни тогда и ни сейчас, фактически, если бросить, это как в лес отвести и оставить, на корм лесным зверям, не выжить им одним, кого-то на костёр отправят, кого-то паладином сделают. Оно мне надо? Не надо, вот и вожусь с ними, и дальше буду возиться. Уже решил всё для себя окончательно и бесповоротно. Мои они, мои ученики. Позже клятву ученика учителю приму и начну проводить инициацию. До семи лет не ниже.
За час я успел пообщаться с каждым ребёнком, выслушать их непритязательную историю, Мик был прав, половину детей родители сами отвели святошам, но слушал я с виду спокойно, кивая, лишь крепко сжатые кулаки могли показать, чтобы я сделал с этими недо-родителями. Как мог я успокоил детей, пообещав, что теперь всегда буду заботиться о них, пока они не повзрослеют.
После довольно не плохого ужина, девчата справились, но на утро нужно будет их побаловать и приготовить неизвестное им блюдо, макароны по-флотски, я занялся своими делами.
