Алексей Калугин - Мечта на поражение

Журналист взялся одной рукой за борт машины и легко запрыгнул – почти взлетел – в кузов. Прошелся, поставил ногу на кабину. Посмотрел по сторонам. На северо-востоке, где сквозь плотную завесу облаков едва пробивалось бледное пятно солнца, у самого горизонта виднелась окраина Припяти. Чтобы добраться до АЭС, нужно идти в другую сторону.

– Куда?

Вопрос Журналиста будто повис в пустоте.

Ответ на него знал только Рикошет. Но страшная, неизвестная болезнь так изуродовала его ротовую полость, что он уже не мог издавать членораздельные звуки. Язык, багровый, распухший, будто у удавленника, вываливался между налитыми кровью, потрескавшимися губами.

Рикошет дернул рукой, за которую поддерживал его Шрек, будто пытался освободиться. Американец отпустил локоть «монолитчика» и сделал шаг в сторону. Рикошет повернулся к Мухе и показал ему сжатую в кулак кисть руки с выставленным, будто ствол пистолета, указательным пальцем. Сообразив, что хочет приятель, Муха протянул ему пистолет-инъектор и пластиковую коробочку аптечки. Зажав инъектор под мышкой, Рикошет поковырялся похожими на сосиски пальцами в аптечке, нашел нужную ампулу, затем еще две и, не закрывая, кинул коробку Мухе. Тот едва успев ее поймать, и тут же присел на корточки, чтобы собрать выпавшие на траву ампулы. Рикошет вставил все три ампулы в инъектор и, одну за другой, ввел их содержимое себе в шею. После третьего нажатия клавиши, он так и остался стоять, покачиваясь, с дозатором, прижатым к шее и полуприкрытыми глазами.

– Заснул или сдох? – спросил негромко Вервольф.

– Если бы сдох, то упал, – ответил Гупи.

– А если бы заснул?

На этот вопрос Гупи не успел ответить.

Рикошет широко раскрыл глаза, оскалил оставшиеся зубы и, выставив руку перед собой, направил указательный палец на «грешника».

– Чего это он? – как будто с испугом даже передернул плечами Вервольф.

Рикошет вскрикнул приглушенно и сдавленно, конвульсивно изогнулся, упал на спину и забился в судорогах.

Муха схватил его за плечи и попытался прижать к земле.

Выпрыгнувший из кузова ЗИЛа Журналист наклонился и двумя пальцами, большим и указательным, обхватил горло «монолитчика», как будто хотел задушить, чтобы облегчить страдания.

– Он умирает, – уверенно произнес Журналист.

– А, черт!

Гупи бросил на траву автомат, сбросил с плеч рюкзак, откинул клапан бокового кармана, достал из него капсулу для опасных материалов и, захватив согнутым мизинцем, уверенным движением свернул с нее крышку. Одним пальцем прижимая крышку к ладони, свободными Гупи подцепил лабораторный дозатор и, осторожно опустив конец с пластиковой насадкой в капсулу, надавил на поршень.

– Давай сюда инъектор! – крикнул он Мухе, завинчивая крышку капсулы.

Не задавая лишних вопросов, «монолитчик» подал Гупи пистолет-инъектор. Гупи открыл приемную ячейку для ампул и перенес в нее из дозатора две капли черной, как глаз ночи, густой, маслянистой жидкости.

– Что это? – спросил Муха.

– Мертвая вода, – Гупи вскочил на ноги, подбежал к уже затихшему Рикошету и прижал инъектор к его левой скуле.

– Ты с ума сошел! – испуганно, а может быть, недоверчиво, посмотрел на Гупи Шрек. – Это его убьет!

– Он уже мертв, – Гупи надавил на поршень. – И держи! – кинул пустой инъектор Мухе.

Тело Рикошета дернулось, изогнулось в спине, будто туго натянутый лук, и приподнялось над землей, опираясь лишь на затылок и пятки. Раскинутые в стороны руки вцепились в серую траву. Лицо, и без того изуродованное болезнью, исказила гримаса невыносимого страдания. Распухший язык вывалился изо рта, похожий на зажатую гнилыми зубами стоптанную подметку. Из горла «монолитчика» с трудом выдавился хрип – так он испустил последний вздох, – и тело его упало на землю.

Но не прошло и полминуты, как Рикошет неожиданно легко поднялся, сел, скрестив ноги, и посмотрел на окружавших его людей вполне осмысленным взором. «Монолитчик» попытался что-то сказать, но ему мешал вывалившийся изо рта язык. Тогда он пальцами запихнул язык в рот, сжал зубы и дернул подбородком, как будто стараясь проглотить застрявший в горле кусок.

– Что… – безобразно распухший язык все же мешал ему, и Рикошет снова поправил его пальцем. – Что это было?

Гупи выдал одну из самых кровожадных своих улыбок и ободряюще хлопнул Рикошета по плечу.

– Ты умер, приятель.

– Дурак, – бросил в сторону Гупи «монолитчик».

Гупи сделал неопределенный жест рукой – как знаешь, мол, – и вернулся к своему рюкзаку.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил у приятеля Муха.

– Неплохо… Совсем неплохо… – опершись о Мухино плечо, Рикошет поднялся на ноги. – Просто отлично… Я теперь могу сам идти.

– Мы только тебя и ждали, – Вервольф довольно бесцеремонно схватил Рикошета за руку и развернул его лицом к кладбищу машин. – Куда идти?

– Автомат дай, – протянул руку Рикошет.

– Зачем он тебе? – Вервольф подцепил ремень висевшего у него на плече автомата большим пальцем, но так и не снял его.

Рикошет провел пальцем под носом.

– Я – сталкер.

– Ты – больной сталкер. Давай. – Вервольф сделал «монолитчику» ручкой. – Дорогу показывай. А мы позаботимся о твоей безопасности.

Рикошет наклонил голову и озадаченно почесал затылок. Затем недоумевающе уставился на оставшийся в пальцах клок волос.

– Время, приятель, время! – пощелкал пальцами Журналист. – Мы тут не на прогулке. Где схрон? Куда ты собирался нас отвести? Помнишь?

– Помню… – не очень уверенно кивнул Рикошет. – Только… – он потер пальцами висок. – У меня что-то с головой… Думать тяжело… Будто… Будто…

– Будто с бодуна, – подсказал Вервольф.

– Похоже, – согласился Рикошет.

– Это пройдет, – уверенно заявил «грешник». – Это ты еще от лекарства не отошел.

– Что ты мне вколол? – недобро посмотрел на Муху Рикошет.

– Да… как обычно, – растерянно развел руками тот.

– Слушай, Рикошет, – подойдя сзади, Гупи слегка, самую малость приобнял «монолитчика» за плечи. – Давай сначала схрон найдем, а там уж, на месте, со всем разберемся. Идет?

– Идет, – покорно согласился Рикошет.

– Так куда нам?

– Туда, – «монолитчик» махнул рукой вперед, на другую сторону кладбища машин.

– Что, напрямки? – удивился Вервольф.

– Можно и в обход… Только так дольше.

– А ты, того… Забраться-то на машину сможешь?

– А почему нет?

Рикошет ухватился руками за проломленный борт «ЗИЛа», подтянулся и тяжело, как мешок, свалился в кузов.

– Ну, в целом, неплохо, – одобрительно кивнул Вервольф.

Следом за Рикошетом полезли остальные.

Перебираться с машины на машину оказалось не так уж сложно. Нужно было только приноровиться, поймать верный ритм движения и стараться не наступить на прогнившую доску или, того хуже, на проржавевший лист железа. Среди машин прятались «Разрядники», но Журналист заблаговременно о них предупреждал. Ну, а «Фиолетовую слизь», почему-то облюбовавшую кузова самосвалов и цементовозы, и без того было видно.