Воин - Даниил Сергеевич Калинин
Наконец, на сходни ступила она – высокая, необычайно искусная воительница в посеребренном панцире и шлеме с невероятно дорогой позолоченной маской, полностью скрывающей лицо. В правой руке принцесса крепко сжала древко прочного копья, что было выточено из редчайшего персидского «железного древа», способного с легкостью выдержать рубящий удар что меча, что топора. А венчает его необычайно длинный и одновременно широкий наконечник, более похожий на не такой уж и короткий меч – и выделяющийся практически белым цветом стали. Метеоритной стали, обладающей твердостью и прочностью легированной…
Принцесса легко шла вперед – туда, где сражались свеи и венды, туда, где раздавались яростные боевые кличи, и откуда поочередно донеслось неистовое «Ратибор!» – и чуть позже «О-о-оди-и-и-н-н!». Прибытие ее воинства прошло для увлеченных бранью врагов незамеченным – что ж, им же хуже! Разве что в бурге по-прежнему ревет боевой рог, призывая соратников обратить внимание на новую опасность – но как кажется, что его просто не слышат или не замечают…
Ледяной взгляд воительницы, на секунду обращенный к маленькой крепостце, смог бы остановить сердце далеко не самого трусливого мужа. Горе тем, кто посмеет встать на ее пути, кто помешает достижению ее цели – ведь за ее спиной в ногу (!) марширует хирд лучших в Варяжском море воинов!
Ярл Самсон
Острие свейского клина ударило в самую слабую точку нашей «стены» – Георгия, и так потерявшего много сил из-за полученной ранее раны. Мой крестник был сбит наземь, а рухнувший следом бродэкс оборвал жизнь выкупленного из рабства русича – и яростно взревев, я первым бросился на викингов, атаковав левое острие клина!
Мощный толчок щита в щит противника – и я специально ударил умбоном сверху вниз так, чтобы он рухнул на умбон вражеской защиты. Мне это вполне удалось, и верхняя кромка вражеского щита опустилась вниз всего на десяток сантиметров, на секунду оголив горло и грудь свея… Викинг просто не успел нанести свой удар: мой толчок в прыжке был достаточно тяжел, чтобы пошатнуть его, чтобы руку с зажатой в ней секирой отвело назад – в то время как мой сакс моментально вошел в открывшуюся брешь, острием вспоров горло врага.
Однако соратник сраженного, следующий за ним в клине, в момент моей же атаки успел тяжело ударить меня щитом в открывшийся справа бок. От боли в травмированных железным умбоном ребрах я закричал, все же успев развернуться к опасности – и вновь тяжелый толчок, теперь уже щит в щит, заставивший меня отшатнуться. Одновременно с тем рухнувший сверху топор я попытался было блокировать вскинутым вверх саксом – но резкое движение вызвало острую боль в боку, и я не сумел удержать руку… Удар лезвия секиры по шлему оглушил меня, и все же я сумел хоть немного его тормознуть. Так, что бродэкс не прорубил сталь защиты, а лишь взорвал мою голову болью! Сакс выпал из ослабевшей руки… Я отшатнулся назад – и Горыня закрыл меня от следующего, наверняка бы фатального удара…
Сделав еще пару шагов назад, я привалился спиной к бревенчатой стенке дома, оглянулся – и глухо застонал: хускарлы во главе с «Волчьей пастью» бегом спешат к схватке, направляясь именно к нам! Они собираются атаковать мой и так понесший потери десяток, уже сражающийся с превосходящим врагом.
Я с трудом, через боль вытащил меч из ножен, и что есть силы закричал:
– Будивой! Сзади! Хускарлы сзади к нам заходят!
Однако никто из лучников не поспешил по крыше на мой голос – а в следующую секунду на меня двинулось сразу трое злорадно ухмыляющихся викингов, уже прорвавшихся сквозь строй крестников… Бросив взгляд вправо, я увидел прижатых к стенке дома Горыню и Евстафия, поверженных славян и Феодора… Все еще бьющихся, но уже оттесненных к противоположной стенке Артемия и Дмитрия…
А ведь кажется, это действительно конец.
– Ратибор!
Я яростно выкрикнул имя погибшего вождя в лица будущих убийц – и в то же время словно бы почувствовал прилив сил! По крайней мере, сумел распрямиться и, крепко стиснув рукоять клинка, занять защитную стойку…
А еще секундой спустя справа раздался оглушительный рев боевого рога – и невольно обернувшись на его звук, все сражающиеся, не сговариваясь, замерли. И нам действительно есть от чего замереть: в проходе между домами позади свеев замерла идеально ровная «коробочка» десять на десять – «коробочка» ощетинившихся копьями, закованных в чешуйчатую броню воинов с одинаковым снаряжением и вооружением! Это было настолько невероятно, что я не смог сразу поверить своим глазам… Но между тем, вперед хирда неизвестных вышел могучий воин в красном плаще, громогласно провозгласивший в установившейся над полем боя звенящей тишине:
– Опустите оружие, вои, и внемлите! Я Эйнар, хольд исландской воительницы и сотник ее хирда! Она почтила вас своим присутствием – и горе тому, кто не окажет ей должного уважения. И пусть лучники спустятся с крыш – иначе, клянусь Тором, вас всех здесь предадут мечу!
В абсолютном безмолвии, наступившем после речи хольда, мой голос прозвучал громогласно, хотя самому себе показался каким-то глухим и надтреснутым:
– Будивой, спускайтесь. Но будьте готовы стрелять в хускарлов, когда окажетесь на земле.
Лучники стали покидать крышу, и Эйнар продолжил:
– Сегодня Хельги готова скрестить свое оружие с самыми достойными из вас – и кто проиграет ей, тот лишится жизни! Но кто будет равен ей в схватке, тот не только сохранит свою жизнь, но и станет ее союзником, – а кто сумеет победить…
Тут хольд невольно прервался, едко усмехнувшись, но сразу же продолжил:
– Тот станет ее мужем и получит в приданное заговоренный меч из небесного метала – того же, из коего выкован наконечник ее копья! Ну так что, кто готов помериться силами с Хельги?
Хельги – титул скандинавских вождей, означающий одновременно и военного вождя, и колдуна, владеющего, к примеру, «зачарованным» оружием. Титул может быть применим как к мужчине, так и к женщине, и при определенных обстоятельствах также иметь значение «княгиня» или «принцесса».
– Да вы, блин, издеваетесь? Это, вообще, что такое-то?!
Я не сдержался, пусть и вполголоса, но выразив непонимание происходящего – но мою реплику никто не услышал. И слава богу, а то еще бы взыскали за неуважение – а что, эти смогут! Они задавят нас числом, даже если случится чудо и
