Оябун. Том 2 - Олег Николаевич Борисов
Сижу на заднем дворе клуба. Кеико Кодзима пристроилась рядом на матрасике. Положила голову собаки себе на колени и осторожно гладит. Я изредка поправляю, подсказывая, как это сделать лучше. Нобу сидеть пока не может, слишком слаба. Но морду уже пытается держать. И больше не срыгивает желудочным соком. Кушает пять раз в день мелкими порциями с рук, пьет сколько хочет. С одного бока мы часть шерсти аккуратно вычесали, на другом пока трогать не стали — там коростины еще не отвалились, кожа не восстановилась. И снова — мазь, бинты, целебные воздействия. Я пробежался руками по всему организму, оценил объем накопившихся повреждений и общую тенденцию. Поправится. Не так быстро, как можно ожидать, но ничего фатального я не обнаружил. Если уж у младшей Сугахара онкологию давлю вполне успешно, то истощение и старые травмы тем более исправлю.
Ладно. Теплым воздухом подышал, на звезды посмотрел, янки изрядно втихую подгадил — неделю можно считать успешно завершенной. Можно идти отдыхать. Завтра понедельник. А он, как обычно, будет развеселым.
* * *
Весь день бутё Осаки решал проблемы. Накопилось за выходные. Только-только решишь отдохнуть пару дней — и обязательно накосячат. Но Джуничи Мацуда не жаловался. Карал при необходимости, давил несогласных и в который раз демонстрировал, что на его территории стоит прислушиваться к единственному мнению. Чужое толстяк записывал при возможности в блокнотик. Чтобы потом умникам кости переломать, когда руки дойдут. Мацуда ничего не забывал. И пустых страничек в блокноте еще много.
Но к ужину вроде аврал закончился, по телевизору показывали любимое шоу. Однако настроение никак не желало улучшаться.
— Как у нас по планам?
— Все хорошо, господин.
— А у соседей?
— С утра были весточки от «кротов». Старик из Йокогамы окончательно спятил. Сливает деньги на дурацкие проекты. Транжирит на нищебродов, приказал уменьшить сборы с лавочников. Еще любимчик затеял съемки порнофильма на складах. Бухнули туда огромные средства. Результат — пшик. Мало того, их делами заинтересовалась налоговая, начали проверку. Скоро придется откупаться от ревизоров.
— Порнофильм? Похоже, в самом деле, на старости лет ветер остатки мозгов выдул.
— Еще их боевики грызутся с чужими диаспорами. Переругались с корейцами, китайцами и прочей швалью. Полиция накрыла несколько притонов, зацепив заодно и доки с кораблями. Обнаруженную контрабанду вывозили грузовиками. Речь идет о том, что на юге Токио вот-вот развяжут большую войну группировок. Все, кто еще не до конца сошел с ума, забеспокоились. Пока волну недовольства гасят, но через пару месяцев это выплеснется наружу. К зиме оябуну Инагава-кай придется принимать меры.
Подумав, бутё Осаки согласился с помощником. Да, Сэйдзё Инагава придется собирать большой совет и разбираться, почему в столице его подчиненные мышей не ловят. И как бы «капо ди тутти капи» не пытался прикрыть друзей, спрятать подобного рода провалы будет сложно. Вполне может быть, что уже к зиме Джуничи Мацуда сможет выдвинуть свою кандидатуру на выборы нового главного босса. Главное — не упустить момент.
— Значит, у нас все хорошо.
— Да, господин. Доходы стабильные, потерь нет. Под вашим руководством сыновья и братья работают, придерживаясь устоев и заветов предков. А молодой выскочка скоро свернет шею.
После ужина ночной повелитель Осаки стоял на балконе в дорогом халате и пытался понять, что же его грызет изнутри. Тихо, настойчиво и противно. Словно прыщ вскочил на заднице — самому не выдавить, но сидеть толком не дает и постоянно раздражает. Ведь вроде все хорошо. Планы выполняются шаг за шагом. Врагов в ближайшем окружении больше нет, ближайшие перспективы радуют и ничего не предвещает проблем. Но на сердце неспокойно.
Неожиданно он понял. Новая любовница. Вчера расслаблялся, брал ее в привычной манере — жестко, без сантиментов. И хотя стонала, изображала восторг, а отражение в темном стекле выдало стерву — лицо было недовольное. Вот оно что — подсознание заметило потенциальную угрозу и неповиновение, а он никак понять не мог.
Обдумав возникшую идею с разных сторон, Джуничи Мацуда успокоился. Точно. Всего-навсего паршивая шлюха. А он уже накрутил себя, напридумывал разное… Ничего. Пару раз попользуется новым телом и поменяет. Из желающих служить великому человеку очередь на улице выстроилась. Будет возможность выбрать помоложе и посмазливее… Теперь можно и отдыхать. Проснуться утром с довольной улыбкой на губах. Потому что приснилось, как у ног лежит мертвый бывший глава Инагава-кай, а рядом с поклоном выстроились другие главари клана. Скоро, уже скоро. Ради такого можно полгода и потерпеть.
* * *
Встреча у императора была назначена на десять вечера. Я был рад, что вообще время для меня выкроили.
Зато было чем порадовать. Первый доклад по одаренным. Сколько людей прошли первоначальную терапию, какие результаты. Сколько диагностов уже заработало и сколько в планах. Текущие задачи на стройке, предполагаемые сроки завершения и опыт использования дирижаблей.
Отдельные бумаги — что за бардак творится у иностранцев. Разумеется — мы там никак не участвуем. Все в рамках «посмотрите, как злые гайдзины обижают удравших за долларом абэноши».
Через двадцать минут листочки у меня почти закончились, задумчивый Акихито-сама подвел промежуточный итог:
— Очень хороший доклад, Исии-сан. Мне понравилось, что вы не зацикливаетесь на личных проблемах, а стараетесь думать и работать на перспективу… Кстати, про инцидент на Окинаве, — услышав такое, я постарался задавить мелькнувшую мысль «за покойников взгреют». — Посол Соединенных Штатов пытался на меня давить. Ховард Бейкер требовал, чтобы власти нашли убийц морпехов и выдали на расправу. Правда, под конец визита чуть-чуть утратил апломб. Потому что ему были предоставлены доказательства вины американских солдат. Послу была вручена нота, в настоящий момент Вашингтон уведомлен о наших рекомендациях по сокращению личного состава вне баз дислокации. На Окинаве до сих пор режим повышенной опасности и треть гражданского персонала отправили домой.
— Отличная новость, господин. Насколько я понимаю, это первый шаг на долгой дороге.
— Я думаю, они возьмут паузу. Подождут, когда волна уляжется и снова пришлют визитеров.
— К тому времени должна сократиться поддержка в правительстве от продажных политиков. В газетах уже вторую неделю задают неприятные вопросы в их адрес.
— Да, баталии за Палату Представителей будут жаркими… Насколько я понимаю, Исии-сан, у вас еще есть какой-то вопрос?
Конечно есть. У меня последний листочек слева лежит. Как намек на продолжение беседы.
— Господин, я прошу у вас разрешения даровать вассальный герб роду Янагида.
Похоже, моя просьба была абсолютно неожиданной и для Сына Неба, и для его помощника. Потому что нахмурились оба одновременно.
— Разве клану Исии нужно одобрение для того, чтобы включить в свой состав семью или род? Вы совершенно независимы в этом вопросе.
— Совершенно верно, господин, — кланяюсь. Затем через десять секунд выпрямляюсь и продолжаю давить ситуацию в более выгодном для меня ключе: — Со времен Мейдзи-сама императорский дом не поздравлял публично другие семьи со столь важным событием. Официальный герб, врученный с лентой хризантемы — это знак признания заслуг и верного служения Ниппон. Род Янагида тысячелетиями стоял на страже наших границ. Признать это и поздравить с обретением герба — знак всем, кто следит за общественной жизнью страны.
Император молчит, я ощущаю его легкое раздражение. Пацан учит жизни человека, которому каждый день любой встречный кланяется и признается в вечной любви. Но мне особо терять нечего. И репутация босяка играет на меня. Я в эти «ты меня сильно-сильно уважаешь» играть толком не обучен. Можно сказать, до сих пор о скатерть грязные руки после еды вытираю.
— Я могу ошибаться, Акихито-сама, но вижу ситуацию в черно-белом ключе. Нас бьют, пока мы поодиночке. Пока каждый из японцев думает исключительно о себе и ближайшей родне. Собрав граждан в одно целое, мы сбросим иноземное
