Тень грядущего (СИ) - Кирилл Юрьевич Шарапов
Головин отправил в них тот десяток камней, что поднял телекинезом, шрапнель хлестнула по первым трем, дырявя шкуры. Они повалились на пирс, пробитые насквозь. Некоторые еще живые, но их вбили в камень мощные лапы, идущих следом. Прошло всего несколько секунд, а они отвоевали уже полсотни метров.
— Валим, — согласился Головин и, подняв все камни, сразу швырнул их в тварей.
Он даже не стал смотреть, сколько из них ляжет, вместо этого он развернулся влево и, создав платформу, скакнул на нее, затем следующую, и еще одну. Он услышал за спиной вой, и в нем отчетливо проступало разочарование, добыча, которую им было приказано уничтожить, уходила от них, и преследовать ее не было никакой возможности. Головин был уже метрах в пятидесяти, когда на пирс вышел пастырь. Павел не стал останавливаться, ему предстояло создать очень много платформ, имплант будет нагреваться, а ему очень не хотелось купаться — поздновато. Хотя, если бы это был теплый южный океан, он бы с удовольствием провел пару дней на вилле одной из придворных дам, коих вилось вокруг него огромное множество, ведь так романтично заиметь в коллекцию удачливого командира наемников. Дии с трудом удавалось разогнать этих шалав на различных приемах, куда его изредка приглашали.
— Берегись, внук, — неожиданно заорал в голове дед.
И Головин на инстинктах сделал неимоверный прыжок влево, создавая платформу метрах в четырех, и выше, чем предыдущая. Одновременно он выбросил вправо руку, прикрываясь щитом. Это его и спасло — золотая яркая вспышка полыхнула шагах в трех. Он почувствовал, как его на мгновение окутало жаром, а по глазам резанул яркий теплый свет. Он рухнул на платформу, но тут же вскочил и создал новый щит, после чего в прыжке ушел на платформу, которая, повинуясь ему, возникла прямо над волнами. Он сиганул на нее с высоты семи метров, брызги волн угодили на сапоги, а над головой полыхнула очередная вспышка. Он снова разминулся со смертью. Но как такое возможно? Все артефакты работают на очень небольшое расстояние. Неделю назад Кренс рассказал, что семья Лиор создала жезл, который может бить молниями на пол сотни метров, но они еще в серию не пошли, испытания продолжаются. Но что такое полтинник? Это ни о чем. Его и незнакомца с посохом разделяло не меньше двух сотен метров, и расстояние это увеличивалось.
Павел создал еще одну платформу, но уже чуть выше, потом еще одну. Забравшись на прежнюю высоту, потом резко ушел влево, вот только больше по нему никто не шмалял золотым светом. Он на мгновение остановился, глянув на причал, человек с посохом стоял и смотрел на него, вокруг крутился десяток тварей, расстояние было больше четверти километра, видимо, для его посоха тоже имелся предел.
— Ну давай, посмотрим, — буркнул себе под нос Павел, и клин, вылетев из гнезда, завис перед глазами.
Максимальное усилие, и стальной заостренный стержень унесся в сторону врага. Вот только пастырь вновь окутался золотой пеленой, которая ярко полыхнула, когда в нее угодил метальный снаряд. А вот дальше стало интересно, пастырь вытянулся и покачнулся, поднял левую руку и потрогал правое плечо. Потом сделал шаг назад, и твари прикрыли его своим телом.
— Не такая уж у него абсолютная защита, — с ухмылкой произнес Мираж и, развернувшись, рванул по ранее намеченному маршруту.
— Эх, если бы знать, можно было бы парочкой клиньев пожертвовать, — вздохнул ИИ.
— Если бы, — согласился с ним Павел. — Надо было его в первый раз бить клином, а не камнем, сталь, да еще заговоренная, я ведь эту скотину зазубренным приласкал. Ну что такое жизнь? Череда упущенных возможностей, но мне этот гад очень не понравился. Чувствую, создаст он нам проблем. Как там имплантат?
— Греется, если в таком режиме, то полный перегрев через пять минут.
Головин бросил взгляд на отвесные скалы и на маленькую площадку метрах в десяти над волнами, которую он засек, еще когда только корабль вез их сюда.
— Хватит, — подвел итог Павел и, создав новую платформу, стал смещаться к скалам.
Через три минуты он был на месте, и очень радовался этому, поскольку жар в затылке становился все более ощутим. Пирс скрылся за уступом, так что никто не узнает, куда он делся. С облегчением он рухнул на площадку, которая была два на четыре, а сверху его еще и козырек небольшой прикрыл. Он прислонился спиной к холодной, не слишком ровной стене, и блаженно вытянул ноги, после чего достал нож и банку консервов, которую сунул в карман плаща.
— Да уж, не для каждодневного повторения, — вскрывая полдник, прокомментировал он произошедшее.
— Но хоть тебе едва не наваляли, но ты вышел победителем, задача выполнена. Хоть победа и не полная.
— Тоже верно. Вот дрянь жирная, горячая она еще ничего, а холодная — мерзость полная. Даже не посмотрел, что в карман запихал.
— Жуй, давай, внучок, избаловался ты, тушенка, видите ли, ему жирная и холодная, — возник в сознании дед. — Привык к тому, что Хан о тебе заботился. Все, внук, нет его больше. Ты теперь сам по себе. Хотя есть еще аристократочка, с которой ты миловался. Быстро ты свою подружку с серебристыми волосами забыл.
— Не суди, дед, — попросил Головин. — Нет, Дии больше, ушла она навсегда, ей все равно, а я живой. Да, времени мало прошло, но я такой, какой есть. Может, тоже завтра уйду, так чего время терять?
— Может, ты и прав, — отозвался старик и замолчал.
— Опять дед заходил? — озвучил очевидное ИИ. — Полтора процента, как корова языком слизнула. Кстати, что такое корова?
Головин усмехнулся и правил соседу мыслеобраз рогатого животного.
Глава 19
Через час имплантат вернулся к своему нормальному состоянию. Головин, используя платформы, выбрался на скалы, которые опоясывали остров. Не сказать, что идти было удобно, но гребень был лишь с небольшим уклоном, на котором росли деревья и кусты.
До бухты, где должны были находиться вытащенные на берег баркасы, он добрался минут за сорок.
— Этого следовало ожидать, — прокомментировал ИИ увиденное.
Все три корабля были разбиты, обломки усеивали берег, здоровенные лодочные сараи сожжены. Противник позаботился о том, чтобы с острова нельзя было выбраться без помощи извне.
Пора возвращаться, Ирана наверняка уже волнуется. День идет к вечеру, а она там одна, голодная, не знающая, чего ждать, жив ее спутник или
