Школяр - Василий Горъ
В результате в десять сорок две командир ГБР заявил, что расследование закончено, отправил материалы по инстанции, предъявил парням обвинения, сообщил, что они арестованы и будут препровождены в городской изолятор временного содержания, собственноручно вернул в сознание сомлевшего менталиста и попросил у Вадбольской разрешения поговорить с их родичами в ее кабинете.
— Нет, вы определенно нуждаетесь в переподготовке! — раздраженно заявила ректор. — Я ОБЯЗАНА присутствовать при этом разговоре. Обязана, понимаете?!
Служивый побледнел, промямлил, что ни на миг не забывал об этом правиле, просто предлагал всем присутствующим перебраться в помещение побольше, через какое-то время был прощен и отправился в приемную. Чтобы не только пригласить Феоктистовых и Левченко, но и перевести дух.
Тут я невольно подобрался, так как не представлял реакцию глав двух этих родов на сложившуюся ситуацию, а перспектива межродовой войны с участием Зыбиных откровенно пугала. Нет, лицо держал, как учили. Но где-то в глубине души трясся, как лист на ураганном ветру. И мысленно молил бога, чтобы все обошлось.
Когда в кабинет вошло двое представительных старцев в возрасте далеко за семьдесят, затаил дыхание. А при появлении мужчин помоложе, попроще одетых и с профессионально-цепкими взглядами сдержал желание поежиться. Но первые же слова командира ГБР заставили онеметь:
— Господа, согласно результатам ментального допроса, Павел Борисович и Станислав Степанович являются активными участниками экстремистской организации «Белый Ветер», ставящей целью свержение Императора!
— Вы… шутите?!
— Мальчишки-лицеисты — и «Белый Ветер»?! — одновременно спросили разом помрачневшие «старцы».
— Не шучу… — хмуро отозвался полицейский. — Ментальные образы всех членов этой ячейки идентифицированы, руководитель и еще один рядовой член задержаны, а за последним, покинувшим столицу позавчера и убывшим в родовое имение, отправлена группа захвата.
— Чего же тебе, с-сученыш, не хватало-то?! — разъярился Ледовик, судя по плотности изморози, появившейся на открытых участках кожи, являвшийся очень неслабым мастером.
— Справедливости… — криво усмехнулся служивый. — По их мнению, у нас, дворян, непозволительно мало реальной власти, Император лебезит перед купечеством и простолюдинами, а последних развелось настолько много, что пора устроить им еще одну Неделю Кровавой Тризны!
— Тризны, говорят?! — гневно переспросил мастер и… череп его родича, пытавшегося вжаться в стену, в мгновение ока промерз насквозь и лопнул!!!
Феоктистов-старший ярился заметно спокойнее. Поэтому на его просьбу «заглянуть» в разум внука командир ГБР ответил согласием. Как вскоре выяснилось, зря — приложив ладонь ко лбу Павла Евгеньевича, старец ушел в себя от силы на минуту, а потом открыл глаза и презрительно поморщился:
— Вы были правы — мой внучатый племянник действительно злоумышлял против Императора, а сегодня собирался унизить вот этого молодого человека, дабы показать простолюдину его настоящее место…
Тут парень как-то странно улыбнулся и пустил струйку слюны, а дед, как ни в чем не бывало, обратился ко мне:
— Этот овощ больше никому не навредит — я выжег ему мозги. Кроме того, признаю свою вину в том, что воспитал эту гниль, и отвечу честь по чести перед вами и вашими близкими…
Глава 13
Часть 2
…Из кабинета ректора мы с Валентиной вывалились за несколько минут до звонка с четвертого урока. Не знаю, о чем думала Замятина, а в моей голове творился жуткий кавардак. Тем не менее, я нашел в себе силы учтиво попрощаться с госпожой Татищевой, развел руками в ответ на безмолвные вопросы трех Земляничек и одной Лаванды, все еще дожидавшихся вызова к САМОЙ, вышел в коридор и поплелся к лифтам, чтобы успеть хотя бы к двум последним урокам.
Пока шли по коридору и здоровались с сотрудниками лицея, то и дело попадавшимися на пути, целительница молчала. Зато засуетилась в пустой кабинке — выдернула из мини-контейнера, который с утра не выпускала из рук, термос с коктейлем, вручила мне, дождалась, пока я уговорю сытный напиток, и с чувством глубокого удовлетворения убрала пустую тару на законное место.
— Спасибо за заботу! — вымученно улыбнулся я в момент открывания дверей, собрался поделиться с «помощницей» кое-какими мыслями о «дедах», но буквально через минуту, выйдя на парадную лестницу административного корпуса, вдруг понял, что молчание — золото: на меня уставились абсолютно все лицеисты, обнаружившиеся в поле зрения!
Нет, нестись навстречу или наперерез, чтобы задать какой-нибудь особо важный вопрос, не решился ни один. Но отслеживали каждое шевеление так, как будто ждали, что я вот-вот вознесусь на небо, превращусь в целое облако искрящихся снежинок или опаду на землю грудой золотых монет! В общем, разговаривать стало дико некомфортно, и я поперся дальше. С каменным лицом и стеклянным взглядом.
В кабинет экономической истории вошел за четыре минуты до звонка в полной уверенности, что расслаблюсь хотя бы там, и снова обломался: класс мгновенно развернулся в мою сторону и ВСТАЛ, а Евгения Евдокимова, сделав два шага вперед, вдруг заявила, что отказывается от дуэли и приносит мне свои искренние извинения, ибо считает, что была неправа!!!
«Подруга, ты чего? Что значит „отказываюсь“?! Мне нужны моя ярость и твоей Лед!!!» — мысленно взвыл я, но в это же самое время галантно склонил голову и принял извинения.
Следующие несколько мгновений ждал аналогичных «заходов» от всех остальных противников, дожидающихся своей очереди. А когда понял, что они не спешат следовать «дурному» примеру, воспрянул духом и все-таки добрался до своего стола. Там пропустил Замятину вперед, сел сам, включил терминал и услышал голос Жемчужникова:
— Лютобор Игоревич, не прольете свет на результаты вашего пребывания в кабинете ректора?
— …дело в том, что, по последним сообщениям, сброшенным сразу в два независимых канала, в кабинет Ираиды Федосеевой только что вкатили две каталки-труповозки! — продолжил княжич Константин.
Вопрос первого я бы проигнорировал, ибо трусов на дух не переваривал. А не замечать второго было бы крайне недальновидно. Поэтому развернулся вполоборота, поймал взгляд Васильчикова и сказал полуправду:
— Свет не пролью — дал соответствующую подписку. Но новости оттуда вам точно не понравятся.
— А вам? — неожиданно спросила Лиза Калитина, последние несколько дней невесть с чего уделявшая мне куда больше внимания, чем все остальные одноклассники, вместе взятые.
Эта девочка мне не нравилась. И совсем не потому, что с ней пришлось драться на дуэли. Просто она ощущалась какой-то скользкой, что ли? Но выказывать свое настоящее отношение я
