Магия - не для оборотней. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин
Этот его вопрос застал меня врасплох. Ни я, ни сиер вар Жунор не рассматривали вариант, где мы разрушим лишь часть Белой стены: такой нам (уж мне — так точно) и в голову не приходил. «Построить стену» — для нас значило построить полностью, а не маленький кусок. Точно так же мы восприняли и слова князя Нурила о «разрушить Белую стену». Наше заклинание планировало не оставить от неё ни одного неповреждённого кусочка.
Но я не стал объяснять это своему спутнику. Уклончиво ответил, что тот «сам всё» увидит. Вернулся в карету — намекнул этим вознице, что пора возвращаться в лагерь. Сердце не замирало в предвкушении того, сработает ли моё плетение: сейчас у меня имелись две попытки. Да я и не особенно горел желанием увидеть, как рушится работа древних магов: ломать — не возводить новое.
* * *
К палатке, где вчера вечером заседали имперские офицеры, мы с кит Аринах явились на рассвете. Уставшие; то и дело прикрывали ладонями рты — хором зевали. Карету оставили у дороги: мой сопровождающий поручил заботу о лошади солдатам. Поднимавшееся на востоке солнце вновь окрасило у самого горизонта безоблачное небо в красные цвета. Раскрасило оно в розоватые оттенки и видневшуюся сквозь утренний туман Белую стену. Пробудились птицы — их голоса стали всё увереннее заглушать стрекотание насекомых.
Проснулись и многочисленные обитатели военного лагеря. Всё громче звучали разговоры и смех солдат; с одной и с другой стороны от меня раздавался топот шагов, слышалось бряцанье металла; то и дело оживал армейский горн — то вдалеке, то совсем рядом со мной. Ветерок усилился, дразнил запахами кофе и слегка подгоревшей пшеничной каши (мой живот заурчал, требуя свою долю солдатского завтрака). Уловил я в воздухе и запах дыма чиманы — не иначе как в стороне города, откуда дул ветер, кто-то закурил сигарету.
Кит Аринах велел мне подождать его около «штабной» палатки — умчался докладывать начальству о проделанной нами работе. Вернулся он в сопровождении старших офицеров и князя Нурила Лерницкого. Я удивился тому, что князь оказался в лагере. Ночевал здесь? Или недавно прибыл через портал? Судя по его запаху и мятой одежде, князь провёл ночь в одной из палаток лагеря. Похоже, дожидался видимых результатов моей работы. Вот и сейчас он всматривался в моё лицо, точно пытался понять, чем завершилась моя ночная прогулка.
Именно об этом князь меня и спросил: поинтересовался, когда сиеры офицеры смогут «начать штурм города». Я ответил, что у меня всё готово, что подготовку я завершил. Жду только команду — и активирую заклинание. Мужчины за спиной Нурила перекинулись колкими замечаниями. Один заявил, что позабыл умыться — должно быть поэтому и не увидел тех прорех, что появились в Белой стене ночью. Другой предположил: сделанные мной проходы настолько малы, что не видны издалека.
Князь Леницкий задал мне тот самый вопрос, что озвучил на побережье кит Аринах: он поинтересовался, в каком именно месте я смогу проломить стену.
— Я… её просто разрушу.
— Что это значит?
— Могу показать, — сказал я.
— Давай, — согласился Нурил.
В этот раз я не проявил нерешительность.
И не стал прятаться, как в случае с башней.
Плетение устремилось к входящей точке у основания стены быстрее атакующего ястреба. Офицеры и князь едва успели повернуть головы, как моё заклинание замерло, домчавшись до места назначения. Я медлить не стал — сразу же разорвал связующий канал.
Белая стена едва заметно вздрогнула. И рухнула на землю, светло серыми волнами песка разлетаясь по сторонам: одна волна хлынула в заполненный вонючей водой ров, другая — в город. Сквозь туман и облако пыли я увидел огни фонарей на улицах Корвенига.
* * *
После разрушения Белой стены военный лагерь имперских войск забурлил. Сопровождавшие князя Лерницкого офицеры забыли о шутках и сонливости — бросились отдавать распоряжения подчинённым. Обо мне и о Нуриле военные позабыли. Что не помешало нам с князем вернуться в ту самую палатку, куда мы прибыли вчера вечером. Ещё до того, как полностью рассвело, мы шагнули в диск портала.
* * *
А уже вечером «всезнающая» Норма сообщила мне, что имперские войска почти без боя захватили Корвениг.
* * *
Для меня история с Белой стеной получила продолжение лишь через три дня после моего возвращения в Вульфгард. Утром мы с сиером вар Жунором только-только возобновили споры на тему, какое из многочисленных плетений следует воспроизвести следующим (учитель склонял меня создать Великую Тритонскую стену, я же хотел замахнуться на строительство Дворцового комплекса Молодых богов). Но разгореться нашему спору не позволило внезапное появление в «пещере сокровищ» князя Нурила Лерницкого.
Тот явился вручить мне приглашение на «малый приём» к императору. Приём, как пояснил князь, будет устроен в честь «доблестного усмирения» мятежного Корвенига. Там правитель Селенской империи поблагодарит за службу всех, кто отличился при столь успешной военной операции (в том числе и меня), зачитает, какие дополнительные доли добычи назначил каждому из проявивших себя во время компании офицеров. Заверил, что моя часть трофеев окажется немалой. Пообещал, что помимо денег, я получу и причитавшуюся мне «толику славы».
Глава 69
— Капец, — сказала Норма. — Не понимаю, почему меня не пригласили на этот приём. Почти все людишки, что видели принцессу, подохли в Селене. Я могла бы сегодня у императора побыть просто твоей спутницей. Да я бы и волосы перекрасила, чтобы меня уж точно не узнали! В конце концов, это не меня казнили на городской площади! Ну ничего. Я это не забуду. Я эту подлость Лерницкому ещё припомню.
Она разгладила складку на моём халате. Тот был без эмблемы клана, но и без герба князей Стерлицких на груди. Нурил заверил меня, что в Малом приёмном зале новой императорской резиденции сегодня соберутся «только свои». Но мне всё же придётся вновь прятаться за «личиной таинственности», обойтись «только именем», без привязки к кланам и странам. Потому что у «своих» разный уровень «посвященности в тайны».
Князь сообщил, что большинство офицеров, которые явятся на приём, обо мне уже «наслышаны». Но
