Тишина и Покой - Артемис Мантикор
Движения дирижёра. Как я сразу не понял очевидную вещь? Движения дирижёрских палочек и едва заметные пританцовывания на месте в такт общему ритму. А еще постоянная смена выражений лица. И музыка, которую я периодически начинаю слышать. Она прекрасна, но на самом деле ее — нет. Ее создает мой собственный разум, синхронизируясь с общим ритмом.
Которым управляет Харт.
Зная, создавая и управляя звуком, он навязывает нам что угодно. Ментальный страх или реальную физическую боль. Кажется, я понимаю, что случилось с зеленокожими. Дирижёру достаточно подстроить в свой концерт ритм сердцебиения, или движений кости, или дыхания врага, и получаем вот такое кровавое месиво.
Но тогда почему мы все еще живы? Пустотник напрочь безумен. Стал бы он нас по какой-то причине щадить? Да вполне! Например, чтобы развлечься. Но возможен и другой вариант, и мне хотелось поставить все именно на него.
Молитва Нефтис сбивает ритм.
Пользуясь тем, что безумец по-прежнему не обращал на нас никакого внимания, я рванул к Филин, привычно повторяя под нос тексты молитв.
Пришлось с силой несколько раз встряхнуть девушку, и даже отвесить пару пощечин, прежде чем она начала хоть немного понимать, что я ей говорю:
— Молитва Покоя. Повторяй без остановки, если хочешь жить. Оклемаешься — ко мне. — Не знаю, как это сработает, все же конкретно этой способности у нее не было. Но я хорошо знаю и по себе. Даже просто сконцентрироваться на монотонном повторении будет очень полезно для ее психики.
Я проследил и подстраховал девушку, пока та пришла в себя и начала читать слова переданной мною способности. По ее виду и смеси запахов чувств, я ощутил зарождавшееся безумие. Она словно бы не понимала, что вокруг вообще происходит. Но к счастью, она смогла услышать мой голос, разобрать и понять слова.
Атаковать этого психа — самоубийство. Атаковать в одиночку, бросив друзей сражаться в своей внутренней войне — самоубийство с предательством. Теперь у Фил есть шанс выжить. Я же устремился в сторону Терми.
В этот момент на меня накатило снова. Мысли в голове вдруг начали выстраиваться, соответственно общему ходу концерта Харта. Ауфтакт — пустотник взмахнул палочкой, и повинуясь воле призрачных метрономов, друг встретил меня холодной сталью, вонзившейся в живот.
Я рефлекторно ударил молочной пеленой, отскочил и применил регенерацию. Друг тихо подпевал в такт врагу.
Да обретешь ты покой в объятиях ее!
Подействовало с пятого раза. Помня оба пробуждения искателя от чар, я на этот раз не стал говорить даже самой малости — просто принялся трясти друга за плечи, повторяя, чтобы тот немедленно применил Тишину.
Как много инструментов сразу же выпало из симфонии, едва с измученных губ пустотника сорвались хриплые слова молитвы Тефнут. Ритмы мгновенно распались и сбились в какофонию. А затем все стихло. Заклятие не было снято нами — это сделал его владелец. Сложно переоценить силу, равносильное моим владениям воды, только влияющее на все возможные процессы вокруг тебя!
Холодея от ужаса, я посмотрел в сторону врага. Случившееся должно бы сбить и ему все удовольствие, а значит, он должен прийти в себя. И пришел, стало быть, если сам избавил нас от остатков своей магии.
Дирижёр смотрел перед собой, словно зависнув. С пару мгновений он стоял так, с выражением полного непонимания. Может, мне атаковать?
Без способности Харта вор быстро приходил в себя. Покой Нефтис был лучшим лекарством для разума.
Вот только ничего еще не закончилось. Харт вдруг резко ожил, синхронно взмахнув палочками, и мир пришел в движение вновь. От резкого действия и без того видавший виды плащ распахнулся, разом потеряв последние пуговицы. Под ним оказалась обычная белоснежная рубашка, на которую капали первые слезы безумного существа.
Свет, цвет, влекомые не слышным, но все еще ощущаемым метрономом, они начали свой собственный танец, ежесекундно меняясь и входя в резонанс друг с другом. Живот скрутило острой болью, а в голову с утроенной силой полезли мысли, полные страха и отчаянья. Родилось и начало вызревать непреодолимое желание наложить на себя руки. Будто бы лишь вычеркнув себя из жизни я смогу остановить этот кошмар.
Пространство вокруг начало терять очертания. Теперь беззвучный ритм вызывал галлюцинации. Или это реальное перемещение в иное пространство? И было оно совсем не таким приятным, как то, в котором пребывал минутой ранее дирижер.
Повинуясь ритму, все цвета начали покадрово блекнуть до серого, воздух потяжелел…
Владения воды, с которых я начал свой бой. Они должны быть еще активны. Без остановки повторяя молитву покоя, я потянулся в разбросанным в пространстве частичкам воды. Нет, слишком мало.
Туман.
Новый действующий элемент в симфонии не остался без внимания дирижера. Пустотник тут же попытался взять заклятие под контроль, и у него получилось. Я думал, здесь будет что-то вроде поединка контроля и воли, но заклинание признало нового хозяина не раздумывая. И пустотник принялся встраивать его в общий ритм своей магии. Все же без звуков его арсенал существенно уменьшился.
Но вода не переподчинялась Харту, как я сперва подумал. Она просто была согласна с нами обоими и нашим контролем над ней. А потому магия пустотника никак не смогла помешать активации множества самых разнообразных заклинаний из доступных мне.
Хотелось бы сказать, что это был продуманный ход, но я действовал скорее по наитию. Не зная, что может навредить твари со скрытым уровнем, я активировал на всю ману одновременно все заклинания, что были мне доступны. Ну, почти все.
Инеевый цветок. Заморозь часть тумана и охлади пыл врага.
Молочная пелена. Пять штук хватит, чтобы проверить, работает ли это? В голову, пожалуйста.
Ржавчина и Гниль. Понятия не имею зачем, но лучше ему от этого точно не будет.
Касание Дафны. В сильной концентрации может действовать почти как паралич. Очень приятный, дорогой и неэффективный, но все же.
Водный кадавр. Ладно, это не на него, а на труп орка у его ног.
Но разве это все, что я могу передать через воду?
Морось потерь.
Последнее заклинание забрало остатки сил, и унесло закрутившимся вихрем грязного дождя вокруг нас. Его эффекта не предполагал даже я сам. Серый дождь почти мгновенно привел в негодность призрачные метрономы снова внося фальшь в ритмы пустотника.
Ответный удар дирижера был ужасен.
В третий раз починил и возродил свой ритм к жизни он лишь одним особо эффектным синхронным взмахом палочками. Голову поразило словно бы сотней раскаленных штырей из самых чудовищных моих мыслей. Самых потаённых страхах, о
