Воспитанник орков. Книга первая - Евгений Васильевич Шалашов
— Для меня — нет, — покачал головой юноша. — Для меня это только название вашего… а теперь уже и моего народа. Расы.
— Хорошо. Если тебе так легче, называй себя орком, — пожал вождь плечами и пошел.
Пока шли к дому, Шумбатар рассказывал:
— Поначалу я думал, что ты лишь фолк, похожий на орка. Рослый, слегка смугловатый. Но ты умирал. У меня был выбор — подождать, пока ты просто умрешь, либо попробовать тебя вылечить с помощью средств, доступных лишь нашей расе. Для фолков такое лечение смертельно. Ты выжил.
— Это могло быть случайностью.
— Могло, — не стал спорить вождь. — Но ты еще делал то, что не под силу обычному фолку. Сможет ли человеческий юноша бегать как ты, таскать тяжелые камни?
Данут пожал плечами. Что с того, что он бегает быстро, легко поднимает камень весом с двух взрослых мужчин? Может, он таким уродился? В родном поселке удивлялись его силе, превосходившую даже силу отца. Ну и что? Мало ли сильных людей на свете? Но Шумбатару было мало.
— Тебе холодно?
— Конечно, нет, — удивился юноша. — А с чего мне должно быть холодно, если на дворе тепло?
— Твои соплеменники уже напяливают на себя теплые куртки, а ты?
— А что я? — слегка смутился Данут. Ну, подумаешь, что он в рубашке и в куртке. Он бы и без куртки мог обойтись, но в ней карманы. Правда, парень не помнил, чтобы даже в лютую стужу ему было холодно.
— Если совпадения, то их очень много.
Данут не стал спорить. Если он полуорк — спорить нет смысла, а если нет — тем более. Но его беспокоил другой вопрос.
— Откуда ты узнал про мою мать?
— Ты сам рассказал, — слегка усмехнулся Шумбатар, хотя усмехался он крайне редко.
— Я?!
— Ты рассказывал нам с Далиной, что твой отец воин, а мать неизвестна. Но ты говорил о медальоне, доставшемся от матери — том самом, на котором изображение беременной женщины, — уточнил вождь, будто у парня было много медальонов. — Такой медальон могла носить лишь одна женщина — принцесса Хазорской пущи Арен.
— Почему?
— Беременная женщина — богиня Арин, покровительница мира, семьи и брака. Принцессу звали Арен — мир. Такое имя дают нечасто, потому что оно принадлежит членам правящего дома. Она должна была установить мир и покой между фолками и людьми, ну, или между людьми и орками. Но потом началась война и, твоя мать повела на битву клан. Твой клан.
— А почему клан повела женщина? — с обидой за собственную мать спросил юноша.
— Потому что так велел твой дед. Король Хазорской пущи Бискуп уже тогда был стар, он не смог бы управлять войском. У Бискупа не осталось живых сыновей, только дочь. А главное — его львица сломала ногу и не смогла бы нести короля.
— Львица?
— Разве тебе не говорили, что орки воюют на животных? Что мы хорошие укротители?
— Слышал, но… — растерялся юноша. — Я много что слышал об орках, но после жизни здесь, стал по — иному относиться к слухам. В твоем клане я не видел ни одного животного.
— Наш клан живет около моря. Укрощать акул, или тюленей нет смысла. Может быть, когда — нибудь мы сядем верхом на белых медведей. В случае войны мы составляем пешее войско. Или ты думал, что пехота Шенка состоит из одних ходячих мертвецов?
Юноша примерно так и думал. Орки должны скакать верхом на волках — оборотнях, размахивая секирами, нежить ходит строем, смыкая щиты и выставив копья, а гоблины и огры лупят дубинами всех подряд.
— И что стало с Арен? — задал Данут вопрос, хотя мог бы и не спрашивать. Судя по всему, отец взял в плен мать, а спустя три года родился он.
— Ее долго искали. Потом, когда был подписан мир между Шенком и Лигой, состоялся размен пленных. Но Арен не оказалось ни среди живых, ни среди мертвых. У орков не так — то много принцесс, чтобы их терять.
Данут боролся с зевотой, отчаянно завидуя товарищам, вращающими лопастями весел. Они тоже встали ни свет, ни заря, но гребля — лучшее средство борьбы со сном.
Орки поют нечасто, но сегодня они затянули песню. По мнению Данута — скучную и нескладную. Рифма отсутствовала напрочь. Но кому до нее есть дело, если песня помогает в работе?
— Медленно катятся волны,
Веруй, надейся и жди…
Мёртвые в море почили,
В бой поведут нас вожди!
Поздно глаза мы открыли,
Дружно на бой поспешим…
Мёртвые в море почили,
Дело настало живым.
Зло вырывать нам непросто!
Но мы сроднились с клинком!
Мёртвые в море почили,
Дело настало живым.
Стыд, кто бессмысленно тужит,
Волны забудут о нем!
Мёртвые в море почили,
Дело настало живым.
Медленно катятся волны,
Ты нас обратно не жди…
Мёртвые в море почили,
Дело настало живым.
Под пение спины гребцов распрямлялись, под кожей начали перекатываться бугорки мышц, а накатившаяся с утра усталость сменялась бодростью. А Дануту приходилось держать руль, улавливая малейшее движение волны под килем и, стараясь не обращать внимания на ехидную физиономию Шумбатара, напоминавшего о событиях сегодняшней ночи.
Нет, поначалу все шло вполне благопристойно — он спал, смотрел сон (не очень, но об этом позже), потом его разбудили. Да…
… Данут и Тина бегали по берегу моря, оставляя на мягком песке следы босых ног, пинали ласковые волны, плескали другу в друга соленой водой, визжали, словно малыши, попавшие под теплый дождь.
— Догоняй! — крикнула девушка, устремившись в полосу прибоя.
Опасаясь, что набежавшая волна собьет любимую с ног, Данут догнал девушку, взял ее на руки и понес обратно. Тина крепко обняла его, прижалась всем телом, закрыла глаза, приготовившись к поцелую. Данут потянулся губами, она улыбнулась, открыла глаза и, вместо лица парень увидел волчью морду и оскаленную пасть… От ужаса парень закричал, но крик был не слышим. Так, словно бы он закричал в подушку.
— Вставай, — услышал он голос хозяйки и легкое, словно пушок одуванчика, прикосновение.
«Сон! — с радостью понял Данут. — Как хорошо, что это был только сон!»
Но радость сменилась тревогой. Юноша вскочил, уверенный, что женщина — орк, ставшая ему не то мамкой, не то старшей сестрой, явилась его спасать. Может, старейшины решили отдать его
