Ступень вторая - Инди Видум

— Не совсем так, Ваше Императорское Величество, — ответил Ефремов, нутром чуя, что либо сдавать друидов, либо прощаться с местом. — У него очень хороший учитель. Лучший из возможных.

— И кто?

Император нехорошо прищурился. Это уже было плохим признаком. Но бояться надо тогда, когда императорские глаза округлятся от злости. После этого особо невезучих выметали из кабинета, и их родственникам передавали лишь урну с прахом. Случалось это крайне редко, но полковник был уверен, что его родню не утешит, попади он в этот список редкостей.

— Волхв Варсонофий, Ваше Императорское Величество! — с перепугу опять гаркнул Ефремов, теперь уже почти в лицо августейшему собеседнику.

— Вы сдурели, полковник? — почти спокойно ответил император.

— Никак нет, Ваше Императорское Величество, — тоном ниже ответил Ефремов. — Контакт был запечатлен нами на видео. Если желаете, могу показать.

— А и желаю, — ответил император с явной насмешкой.

Копия у Ефремова была на телефоне при себе. Он просматривал короткий ролик столь часто, что выучил его почти наизусть. Тем не менее смотрел он вместе с императором, не отрываясь от экрана, столь внимательно, словно с последнего просмотра могли случиться изменения.

— Впечатляет, — сказал император и запустил повтор. Просмотрел второй раз и заметил: — Странно, что за столько веков одежда у волхвов не поменялась.

— Традиция, Ваше Императорское Величество? — неуверенно предположил Ефремов. — Должно же что-то оставаться неизменным?

— Но не одежда, — ответил его августейший собеседник и задумчиво постучал пальцами по столу. — Почему же о столь неординарной новости я узнаю только сейчас?

— Мы пытались наладить с волхвами контакт, Ваше Императорское Величество, а уже потом ставить вас в известность. Согласитесь, что столь сильный союзник нам сейчас жизненно необходим. Но на контакт волхв не идет, действует пока только в интересах ученика: помогает ему с расчисткой поместья.

— И далеко зашла расчистка? — неожиданно заинтересовался император. — Не находили ли там, скажем, чего-то необычного?

Ему удалось потушить блеск в глазах, но полковник все равно понял, что сейчас ему задали вопрос, ради которого и вызывали, поэтому ответил максимально обтекаемо:

— Ярослав не отчитывается передо мной, Ваше Императорское Величество. Но Его дед, Лазарев, который вместе с ним один раз был на территории поместья, остался под большим впечатлением. Подробностей я не знаю, но говорил он, что чудом избежал смерти и, если бы не внук, непременно погиб.

— Интересные вещи вы рассказываете, полковник...

И тут Ефремов вспомнил, что ему обещаны неплохие деньги, если Елисеева удастся представить императору. Случай упускать было никак нельзя.

— Так и сам Елисеев — интересный парень, Ваше Императорское Величество. Со мной он не особо откровенничает, но вам-то отказать не сможет. Назначьте ему аудиенцию и расспросите.

— Вы считаете его безопасным? С таким покровителем?

— Ваше Императорское Величество, уверен, если бы волхвы хотели, они бы заняли господствующее положение в стране. На их стороне все забытые нынче возможности древних магов. Кроме того, сам Варсонофий радеет исключительно о восстановлении справедливости.

— Справедливость разные люди видят по-разному, — заметил император. — Но вы правы, полковник, с Елисеевым стоит побеседовать. Я подумаю, как и когда это сделать.

Глава 24

Тимофея я оставил на Серого, с указанием внимательно отслеживать и блокировать магию в случае чего. Блокиратор я ему выдал. Возможно, эта предосторожность была лишней, но в случае неизученного явления лишних предосторожностей не бывает. «Неосторожный маг — мертвый маг», как любил говаривать Айлинг. Присматривать за ним самому было бы лучшим вариантом, но время поджимало, а если я немного поднапрягусь, то за сегодня очищу весь второй этаж от трупов и сдам саркофаг Императорской гвардии. Старт соревнований — всего через две недели, к ним нужно подойти спокойным и отдохнувшим.

Я прошел через защиту на лестницу, но сразу подниматься не стал, сначала попытался связаться с Полиной. Ответила она сразу, хотя наверняка сейчас была на уроке. Но я ее надолго не отвлеку.

— Что происходит, Ярослав? Я утром Ане звонила, она на меня наорала и трубку бросила.

— Я заблокировал ей знания, тебе — нет. Но знать об этом никому не нужно, поняла? А также о том, что у тебя защитный кулон, иначе попытаются отжать на нужды клана Глазьевых. Использовать, кроме тебя, его никто не сможет, а вот испортить — запросто.

Я умолчал, что вложил самоликвидацию на случай, если полезут внутрь. Не настолько я доверял Полине. Да если честно, вообще не доверял. Мой подарок был скорее извинением за испорченные магические возможности: заметил бы, что делается у меня под носом раньше, точно бы этого не допустил.

— Но Глазьевы же убьют Аню, — с ужасом сказала Полина. — Ты понимаешь, что они ее убьют?

— Поль, я же не случайно заставил их подписать договор. Они ее пальцем не тронут. Можно сказать, пылинки сдувать будут.

— Как ты мог так с ней поступить? — продолжала она на меня давить.

— А как она могла так с нами поступить? Ты разве не понимаешь, что своим поступком она поставила под угрозу жизни всех в нашем клане? Тимофея Глазьев предлагал убрать сразу. Я потому его сейчас с собой и таскаю.

— Но Аня же пострадает…

— Если на одной чаше весов Аня, которая подставила нас всех, в том числе и тебя, ради Романа Глазьева, а на остальной — весь мой клан, угадай, что я выберу. Поль, я не буду с тобой спорить. Я просто предупредил тебя, чтобы ты не подставилась.

Разговор я разорвал, но блокировать ее не стал, хотя и хотелось. Не думаю, что она прямо сейчас бросится выяснять со мной отношения, но если и бросится — у меня есть куда более важная задача, чем ей отвечать.

Я надел управляющий перстень и пошел вверх. У первой же заблокированной двери остановился, просканировал, после чего вскрыл защиту, приготовившись к любому развитию событий. Медуза ко мне вылетела, но отнюдь не с такой скоростью, как первые, и явно не собиралась в меня внедряться. Я поймал ее рукой и задумался, что делать. По-хорошему, ее надо гасить прямой сейчас. Если бы не одно но: в ней содержатся знания одного человека, очень