Тайна врат - Егор Дмитриевич Чекрыгин
Неизвестно, чья бы взяла в этом поединке, если бы одинокий тооредаанский не то фрегат, не то купец, ведомый лучшим адмиралом королевства — оу Ниидшаа, не завершил свой хитрый маневр бортовым залпом, сотрясшим кредонца от носа до кормы.
Капитан линейного корабля так увлекся своими маневрами с брандером, что прошляпил главного врага. Казалось, что он еще далеко и вполне безопасен. Приходится чуть отвернуть, чтобы поймать ветер, вот марсовые, срывая многолетние мозоли на ладонях, тянут концы, ловя ветер, а рулевой бешено крутит штурвал, пытаясь предупредить очередной маневр брандера.
И вдруг перед носом — борт чужого судна. Из уже открытых портов вырываются дым и пламя, и ядра проносятся вдоль всего корабля, снося все на своем пути: такелаж, мачты, экипаж…
Бушприт, гальюн и бак разнесены в щепки. Одно из носовых орудий сорвалось с креплений и стремительно катится вдоль корабля, калеча тех, кто не успел увернуться. Сбитая фок-мачта падает за борт и с каждой новой волной со скрежетом царапает обшивку, привязанная к кораблю многочисленными канатами такелажа… Стоны и вопли раненых, крики офицеров и боцманов, пытающихся навести порядок… Но вражеский фрегат уже заходит с кормы и «потчует» судно новым залпом с абсолютно убийственной «пистолетной» дистанции.
Еще далеко не все потеряно! Еще можно все починить и поправить. Настоящему военному кораблю надо несколько десятков таких «порций», чтобы потерять боеспособность и пойти ко дну.
Но к его борту уже подходит брандер и плотно сцепляется с фрегатом. Тооредаанские моряки удирают на шлюпке. Не слишком удачно. Кто-то что-то не рассчитал, и случившийся чуть раньше взрыв не только разносит в щепки борт фрегата, но и переворачивает подпрыгнувшую на волне шлюпку. Впрочем, спасение близко.
Сбросивший скорость всего на несколько мгновений, чтобы подобрать спасшихся членов экипажей брандеров (увы, выживших оказалось меньше половины), «Морской гусь» двинулся навстречу очередному врагу.
После того как загорелась первая жертва torpeda, шедший последним корабль кредонской эскадры свернул со своего пути, видимо решив оказать помощь атакованным брандерами товарищам. На помощь он не успел, но возвращаться было уже поздно, и ему пришлось вступить в поединок.
Это был не самый большой, но все же вполне сопоставимый размерами с флагманом тооредаанцев корабль. Возможно, что по количеству пушек он даже имел определенное преимущество. Однако его капитан в мастерстве кораблевождения и опыте морских битв явно сильно уступал лучшему адмиралу Королевского флота оу Ниидшаа.
Правда, для Ренки все то действо, которое творилось в сравнительно небольшом заливчике, образованном пятью большими и десятками малых островов, скал и рифов, так и осталось непостижимым. Танцы двух парусных кораблей были грациозными и красивыми, однако не поддавались никакому анализу и пониманию. Это можно было бы сравнить с фехтованием, где тоже важна дистанция, особенности оружия бойцов, их положение относительно противника и относительно окружающих предметов… Но тут…
Адмирал, пожалуй, мог бы рассказать Ренки о многом. О том, как прихотливо дуют ветры в заливе, образованном множеством островов, как высокие скалы гасят их порывы и закручивают вихри, как разбиваются и отскакивают волны от берега, образуя течения и воронки водоворотов. Он мог бы поведать юному, замершему на высокой мачте первому лейтенанту, каким беспомощным и беззащитным становится корабль, потерявший ветер и лишившийся возможности двигаться и маневрировать. Пояснил бы, что в подобных условиях сражение равных судов становится сражением за ветер и за морской простор, на котором корабль может «танцевать», избегая вражеских залпов и обрушивая на противника всю мощь своих орудий.
Очень важны в этой битве опыт, знание морского дна и чутье опытного морехода, день за днем, год за годом стоящего часы напролет на капитанском мостике, следя за ветром, волнами и своим кораблем. Есть еще тысячи важнейших мелочей — знание того, как корпус корабля встречается с водой, какие паруса и каким образом ловят ветер, передавая его силу корпусу, режущему воду. И как использовать силу двух этих стихий себе во благо… Любой хороший капитан становится частью своего корабля, чувствует движение в досках его обшивки, набирается сил от ветра, что улавливают паруса, спотыкается или плавно скользит в зависимости от того, как распределен груз в трюмах.
Адмирал оу Ниидшаа мог бы говорить об этом часами, обсуждая с понимающими его людьми мельчайшие нюансы любимого ремесла, но сейчас ему было некогда этим заниматься — он вел корабль в бой, спеша на помощь эскадре, которую и так слишком надолго оставил без своего попечения.
Корабли то сближались, то расходились в разные стороны. Несколько раз произошел обмен залпами погонных и ретирадных[4] орудий, но с такой большой дистанции, что Ренки даже не счел нужным раздувать фитиль своего мушкета.
И вот наконец оба «поединщика», проходя мимо друг друга, сблизились на дистанцию мушкетного выстрела. Ренки вскинул свое оружие, прицелился в стоящего на мостике рулевого (одна из приоритетных целей, что ему указали) и даже спустил курок. Но в тот же момент корабли вновь обменялись залпами, и мачта содрогнулась. Сначала от отдачи полного бортового залпа, а потом — от вражеских ядер, калечащих корпус и такелаж корабля.
При таких условиях если пуля Ренки куда-то и попала, то это следовало признать официальным чудом. Тут можно было промазать, даже если целился в целое небо или океан.
Ядро, лишь вскользь задевшее грот-мачту, на марсе которой сидел Ренки, тем не менее откололо от нее несколько щепок, и только благодаря большой удаче одна из них не нанесла первому лейтенанту и герою многих сражений весьма обидную и недостойную его славной репутации рану[5]. Но, к счастью, на пути этой щепки встали какой-то моток веревки и часть паруса, замедлившие движение сего снаряда. Так что устрашающего вида осколок дерева лишь слегка ткнул Ренки в область пониже спины, не пробив плотную ткань штанов и позволив лейтенанту избежать ранения, которым он вряд ли смог бы гордиться.
А сражающиеся корабли вновь разошлись. И по «ветвям» мачт, подобно белкам в лесу, запрыгали матросы, мгновенно приводя в порядок
