Отдельный танковый (СИ) - Берг Александр Анатольевич

На Перекопе срочно создавали линию обороны, подтягивая туда и захваченные трофеи, в основном это была артиллерия, причем зачастую наша, захваченная противником в летних боях. Также было около полусотни захваченных немецких бронетранспортеров, а кроме того по приказу ставки я оставил крымчанам один свой батальон КВ, не прошедший модернизацию. Вместо него по возвращении назад я должен получить уже новые модернизированные КВ. Для Крымского фронта 30 КВ являлись большой и грозной силой. (На весь Крымский фронт было 47 танков на начало крымской обороны.) После нашего ухода силы будут примерно одинаковы, но получив подкрепление в виде батальона тяжелых танков и пары сотен трофейных орудий можно будет нивелировать перевес противника, к тому же он ведь и потери понес, причем довольно приличные и теперь без перегруппировки и пополнения ни о каком новом штурме речь не шла, а за это время и Перекоп укрепят.

Глава 30

1 Декабря 1941 года, Москва.

Успел! Я успел вернуться из Крыма до начала битвы под Москвой. Скажу честно, мне просто повезло с тем, что сейчас, на момент проведения этой операции, был 41-ый год, а не 42-ой или тем более 43-ий. Наверно большинство от услышанного начали бы крутить палец у виска, подразумевая, что у меня не все дома. В Крыму я потерял не больше пятой части своей техники и немногим больше людей. Проводи я эту операцию в 42 или 43 году, то хорошим результатом было бы если мои потери не сильно превысили треть от всей техники, а скорее всего достигли бы половины, а то и больше. Во время Курской битвы наши танковые части потеряли до 60–70 % своих машин после боев с немецкими кошками. Сейчас мне противостояли в основном немецкие 37 миллиметровые противотанковые пушки, немного наших 45 миллиметровых, которые не очень сильно превосходили немецкие по бронепробиваемости, а новых 50-ти миллиметровых РАК 38 у немцев было очень мало, и они были достаточно эффективны только против Т-34, а вот КВ практически не брали. (РАК 38 был разработан в конце 30-х годов, после встречи вермахта с хорошо бронированными французскими и английскими танками. К началу войны с СССР в войсках было около 1000 новых орудий и они могли на дистанции в 500 метров пробить в среднем 70 миллиметровую вертикальную броню.) Были еще захваченные немцами наши полковые Ф-22, которые позже наши солдаты прозвали гадюкой, но к моему счастью у Манштейна их было немного. (Я не знаю, сколько в реале было наших трофейных орудий у Манштейна, но учитывая, сколько немцы захватили в начале войны нашего вооружения, они просто должны были у него быть, особенно если учесть, что немцы очень охотно использовали трофейное вооружение.) Именно поэтому мои потери и были такими относительно низкими, и я радовался, что сейчас 41-ый год и у противника еще нет действенных средств борьбы с нашими новыми танками.

К моему возвращению из Крыма, линия фронта проходила под Ленинградом, от Кингисеппа через Лугу и Новгород, а далее в сторону Москвы через Ржев, Вязьму, Калугу, Тулу и Липецк. Более чем полуторамесячная задержка противника под Минском сказалась на скорости продвижения немецких войск и сейчас они были намного дальше от Москвы, чем в реальной истории меня как Носова. Сначала топтание под Минском и лишние потери, затем осенняя распутица почти на месяц задержала вермахт и только сейчас, когда замерзли раскисшие под осенними дождями разбитые танками и тяжелыми грузовиками дороги, немцы, подтянув резервы, с боями двинулись вперёд. В ходе упорных боев им удалось с большими потерями потеснить наши войска и захватить Вязьму и Калугу, образовав Московский выступ максимально продвинувшись до Обнинска. До Москвы оставалось почти 100 километров, но держались Ржев, Можайск и Тула, а Красная Армия, понесшая меньше потерь и лучше вооруженная, встала насмерть и все же остановила немецкое наступление. Наступила напряженная ситуация, когда немцы, не смотря на все свои усилия, не могли продвинуться дальше. Переброшенные ставкой под Москву несколько полков тяжелой артиллерии из центра страны и пара дивизионов новых противотанковых самоходок СУ-76 из Ленинграда парировали все немецкие прорывы, заставляя их умываться своей кровью. Имевшие шестидесяти миллиметровую наклонную лобовую броню и достаточно мощное на данный момент орудие Ф-34, СУ-76 из засад и оборудованных капониров почти без потерь выбивали немецкие танки и срывали немецкие наступления, а кроме них по наступавшему противнику били тяжелые орудия. Немцы сосредотачивали в образовавшемся выступе свои силы, подтягивая туда резервы для последнего и решительного рывка на Москву. Согласно данным нашей разведки немецкое наступление для захвата Москвы должно было начаться 10 декабря.

После возвращения из Крыма нас с Мехлисом сразу вызвали в Кремль. В общем наша деятельность была признана хорошей, даже мои репрессии против крымских татар были признаны обоснованными. К моему удивлению Мехлиса пока оставили с моим корпусом, и поставили нам новую задачу. К 7 декабря весь корпус должен был прибыть в Москву. Там нас уже ждали 30 новых КВ, вместо оставленных нами в Крыму, а кроме них еще два дивизиона новейших противотанковых самоходок СУ-76 вместо потерянных нами в ходе крымской операции Т-34. В принципе такая замена была адекватной, хотя вместо потерянной полусотни тридцатьчетверок я получал всего 36 самоходок, и специфика их применения была немного другой, чем у танков. Согласно плана генштаба, к которому я не имел ни малейшего касания, мой корпус должен был встретить главный удар немецких войск от Калуги и Вязьмы у Обнинска. Моя задача была встать насмерть и держать позиции, приковав к себе весь немецкий ударный кулак перемалывать его в встречном бою. Как только немцы основательно ввяжутся в сражение и введут в действие все свои резервы, в этот момент две наши армии ударят от Ржева и Тулы на Вязьму и Калугу с задачей выйти в итоге к точке между Вязьмой, Калугой и Рославлем и тем самым окружить всю немецкую группировку штурмующую Москву.

10 Декабря 1941 года, Обнинск.

В семь часов утра загрохотала немецкая артиллерия, обрушила на наши позиции море огня. Артподготовка продлилась целый час, смешав наши позиции с землёй. После этого немецкие войска в предрассветном сумраке пошли в атаку. Ожидая немецкий артудар и не желая нести бессмысленные потери, я приказал отвести все войска с линии обороны. Основная часть наших оборонявшихся войск, которых мы должны были сменить, отошли еще ночью, оставив в окопах только небольшие отряды, которые должны были обозначить в них наше присутствие. За полчаса до начала немецкого обстрела отошли и они, оставив все окопы совершенно пустыми. Сами они, пройдя через расположение моего корпуса, который занял оборону в пяти километрах позади линии нашей обороны, стали отходить дальше в тыл, где должны были немного отдохнуть и пополнится. Я приготовил немцам классический огневой мешок, перегородив им дорогу на Москву и сосредоточив свою всю свою артиллерию неподалеку. Самоходки и Т-34 перекрыли самые удобные направления обхода дороги и укрылись в складках местности. Позади перегородивших дорогу частей стояли два батальона КВ, и еще один был в резерве. Пройдя без малейшего сопротивления наши покинутые окопы, немцы двинулись дальше и напоролись на засаду. Три дивизиона УСВ, расположившиеся в полукилометре за линией обороны, открыли прицельный огонь по немецким танкам, которые двигались впереди наступающих цепей. Встретив сопротивление, немецкие танки стали расползаться по полю, а следом за ними и немецкая пехота с бронетранспортерами. В бой вступала новая противотанковая артиллерия моего корпуса, по мере подхода к ним немецких танков. Всё больше немецких войск втягивалось в бой и спустя два часа, когда перед позициями корпуса скопилось достаточно немецких войск, по ним ударили грады, превращая немецкие позиции в подобие лунного пейзажа и одновременно с этим заработала и вся артиллерия и минометы. Десять минут огненного ада и через позиции моей пехоты вперед рванули два батальона КВ. На достаточно ограниченном участке в три километра, 60 тяжелых танков при поддержке многочисленных бронетранспортеров с пулеметами двинулись не спеша вперёд, добивая уцелевших немцев. Танки то и дело делали короткие остановки, стреляли из орудий и двигались дальше, а пулеметы бронетранспортеров работали прямо на ходу и в этом им помогали самозарядки и автоматы десанта. Пройдя через передовые части противника, КВ с десантом ввязались в бой со вторым эшелоном немцев и медленно, но верно стали теснить их назад. В это время свой бой вели и Т-34 с самоходками. Немцы двинулись и в их направлении, и им пришлось самим вести с противником бой. С места, в оборудованных специально для них капонирах, они вели прицельный огонь по немецким танкам. К вечеру мы выдавили немцев назад к Обнинску, но штурмовать его с ходу не стали.