Антон Первушин - Псы войны

– Всё, что вы рассказываете, очень интересно, – вставил Хольц. – Но какое это отношение имеет персонально к вам и к другим наёмникам?

– Самое прямое, – сказал Командир Икс. – У русских сейчас нет общей цели. Но у каждого из нас есть какая-то своя маленькая цель. Что-то ведь мы делаем, как-то развиваемся. Не стоим на месте. Объединяемся в группы. Находим компромиссы. И я тоже нашёл себе группу единомышленников. И для меня эта группа важнее всего на свете. А биармы и персонально Борис Брумман попытались эту группу уничтожить. Я – наёмник, и у меня в отличие от обычных солдат всегда есть выбор: остаться или уйти. Но я остался и готов умереть здесь, потому что моя группа поставила цель – освободить остров Бярма от оккупантов, и эта цель не достигнута. Мы уже понесли потери, мои друзья погибли, и если погибну я, то мало кто расстроится по этому поводу, а вот наша задача будет выполнена.

– Вы говорите: «группа», «цель группы», – продолжал гнуть свою линию Хольц. – Но что это такое? Каких людей она объединяет?

– Очень хороших людей. Офицеров. Тех, кто прошёл огонь и воду. Из таких должна состоять вся наша армия. Но сегодня мы российской армии не нужны. Потому что само существование современной российской армии не имеет смысла. Впрочем, я повторяюсь…

Возникла пауза, поскольку Хольц не сумел с ходу придумать новый вопрос.

– Мы в эфире? – поинтересовался Командир Икс.

– Конечно, – подтвердил Ефим. – Первый ролик уже прошёл. А технический канал открыт постоянно.

– Тогда позвольте мне обратиться к одному человеку, к одному капитану.

– Пожалуйста, – разрешил Хольц.

Он мог бы добавить, что этот «капитан» вряд ли услышит обращение – при монтаже материала фрагмент наверняка выкинут, – однако оставил это соображение при себе: зачем расстраивать террориста, сидящего на пороховой бочке в самом буквальном смысле.

– Капитан, – сказал Командир Икс, – слушай меня внимательно. Мы хотели, но не успели. Обстоятельства изменились, как видишь. Теперь действуй сам. Твои подопечные заберут материал сегодня. Останови их, капитан. Другой возможности у тебя не будет. Удачи!

– Это всё? – спросил Ефим.

– Всё!

– Итак, мы продолжаем интервью, – Хольц снова подступил с микрофоном. – Собираетесь ли вы вызвать кого-нибудь из администрации республики для переговоров?

– Мне не нужны переговоры. Я жду конкретных действий. А о моих возможностях осуществить задуманное пусть расскажет Рой Брумман. Он специалист по компьютерам, но кое-что понимает и в военных технологиях.

Дэвид сместился, шагнув к заложнику, тот вымученно улыбнулся, но интервью не получилось. У Командира Икс запищал «мобильник», и все с ужасом посмотрели на него. Террорист, напротив, сохранил невозмутимость, поднёс телефон к уху, послушал, ответил коротко: «Спасибо!» – и повернулся к камере.

– Мне только что сообщили, – произнёс он отстранённым тоном, – из Москвы в Белогород вылетела следственная бригада, усиленная спецназом. Что ж, этого я и ждал. Теперь можно умереть спокойно.

У Хольца оборвалось сердце:

– Что вы хотите этим сказать?!

Золотарёв и Стуколин сидели в маленьком, но уютном кабинете хозяина частного аэроклуба «Стрела», куда они пригнали свои самолёты после воздушного боя с биармским «МиГом». Оба были мрачны, потому что уже знали о гибели штаба, об эвакуации батальона через Ладожское озеро, о столкновении на острове, о предательстве. Они сделали всё, что было в их силах, но работа оказалась бесполезной и даже принесла вред. Оставалось утешаться тем, что «МиГ» они всё-таки обманули и мост от разрушения уберегли.

Теперь пилоты смотрели телевизор, перескакивая с канала на канал в поисках выпусков новостей и пытаясь получить хоть какую-то информацию о том, что происходит в Биармии. В один из моментов на НТВ прервали трансляцию старого фильма, и на экране появился капитан Виноградов.

– Блин! – только и сказал Золотарёв. – Это ж наш разведчик.

Что говорил Виноградов, слышно не было, но диктор пояснил, что это – «неизвестный террорист», захвативший здание в самом центре Белогорода, «заминировавший его тонной гексогена» и требующий отставки президента Бориса Бруммана. Диктор сослался на «Си-Эн-Эн» и пояснил, что в Белогороде в последние дни произошли чрезвычайные события, которые привели к «кризису власти в республике». Пообещав держать зрителей в курсе того, как будет развиваться ситуация, диктор с экрана пропал, а фильм продолжился.

– Он сошёл с ума? – спросил Стуколин.

– Кто? – оглянулся Золотарёв.

– Ваш разведчик?

– Вряд ли… Виноградов не из тех людей. Значит, было нужно захватить. Кстати, ты не обратил внимания, где он стоит? А то я Белогород не очень хорошо знаю.

– Обратил. Это смотровая площадка на «Пороховой бочке». Такая старая башня в центре города. Взорвать её будет непросто. Хотя если у него тонна гексогена…

– Да нет у него никакого гексогена, – раздражённо оборвал приятеля Золотарёв. – И быть не может. Всю нашу взрывчатку вывез Бояров. Это или журналюги напутали, или сам Виноградов привирает, чтобы пыль в глаза пустить…

Стуколин с минуту раздумывал, потом задал ещё один вопрос:

– А «Си-Эн-Эн» здесь показывает?

Оказалось, что показывает. Но для этого пришлось вызвать хозяина клуба и переключить телевизор на спутниковую антенну.

Внимательно посмотрев ролик «Си-Эн-Эн», Золотарёв подытожил:

– Точно! Блефует! Он, значит, решил Бруммана и его свору на понт взять! Молодец! Хоть какой-то будет толк от нашей акции.

– Если там взрывчатки нет, а биармы раньше или позже догадаются… Они же его убьют!

Золотарёв нахмурился.

– Да, убьют, – неохотно признал он. – Но это же Виноградов. Решил пожертвовать собой, значит…

– Слушай, – сказал Стуколин, – а может, спасём его? Поднимем «чебурашку», сбросим трос и на малой скорости подхватим с крыши.

– А как мы ему сообщим? Как согласуем?

– Сам догадается. У вас в батальоне много белых «чебурашек»?..

Глава 10

– Что вы хотите этим сказать?!

Виноградов посмотрел на Хольца. Специальный корреспондент «Си-Эн-Эн» спал с лица и явно ожидал немедленной смерти.

– Я хочу сказать, – ответил Виноградов, – что я сделал своё дело и могу спокойно умереть.

Капитан наклонился к Рою Брумману и в два движения освободил его от оков, швырнул наручники под ноги.

– Можешь идти, Рой. И думай иногда о том, что делаешь. Железяки тебя в случае чего не спасут.

– Вы собираетесь взорваться? – Хольц всё ещё не понимал происходящего.

Виноградов покачал головой:

– Нет. Внизу нет взрывчатки – только ящики с пивом, в которые вставлены детонаторы. Я и не собирался взрывать «Пороховую бочку». Мне не нужны жертвы. Это был блеф, чтобы завлечь сюда вас, господин Хольц.

– Вы меня обманули!

– Да.

На лице корреспондента появилась сердитое выражение.

– Пойдём отсюда, Ефим, – сказал он, обращаясь к оператору. – Нам здесь делать нечего.

– Мы не будем снимать, как его убьют? – хищно поинтересовался Ефим.

– Лучше не надо, – сказал Виноградов. – А то по всем каналам будут показывать мой раскроенный череп. Зачем мне такая слава?..

– Мне тоже плевать, как он умрёт, – заявил Хольц. – Я уже насмотрелся на смерть у вас в России. И это были более достойные люди.

– Глядите, там самолёт летит! – крикнул Рой Брумман.

Все, собравшиеся на обзорной площадке пивного ресторана, повернули головы и действительно увидели «Ан-72», на низкой скорости приближающийся к башне.

– Господи, – пробормотал Виноградов, – это же наш «чебуратор»!

Приглядевшись, он увидел, что за штатным самолётом батальона «Икс» тянется трос с перекладиной. Заметили самолёт и внизу: забегали, засуетились.

Всё ещё не веря своим глазам, Виноградов тем не менее снял и бросил автомат, расстегнул ремень, и полез на зубец стены. Он надеялся, что снайперы, засевшие в зданиях администрации, ещё не знают его главной тайны, а потому подождут приказа, прежде чем выцелить и выстрелить. Гул двигателей нарастал и в тот миг, когда белый «Ан» пролетал над башней, он достиг пика, превратившись в рёв и заглушив все остальные звуки. Хольц и Брумман-младший инстинктивно присели, и только Ефим продолжал снимать. Пилот, сидевший за штурвалом «чебурашки», чуть промахнулся, и перекладина прошла мимо. Но Виноградов прыгнул за ней, потому что знал: второй попытки всё равно не будет.

Внизу распахнулась бездна, и капитан Виноградов понял, что летит. Летит, но не падает. И он счастливо засмеялся в этот момент. И крикнул во всю силу голоса:

– Будем жить!..

Марк Айле всё понял правильно. Едва заслышав о захвате «Пороховой бочки», он явился в наскоро развёрнутый оперативный центр и следил за прямой трансляцией интервью Хольца с террористом, в котором легко опознал господина Ивановского. И фраза, обращённая к «одному капитану», была услышана, а значит, дошла до адресата.