Руслан Мельников - Хэдхантер. Книга 1. Охотники на людей
Краем сознания Борис даже удивился. Кажется, за свою собственную жизнь водила не боялся так сильно, как за жизнь этих охотников с федеральными нашивками. А впрочем, стоит ли удивляться, что в закостеневшем рабском мозгу не укладывается сама мысль о возможности покушения нахэдхантера. Конечно! Как можно?! Хозяин будет недоволен! И не важно, что за хозяин, кто хозяин, какой хозяин. Важно — что нельзя.
Но Борису-то — можно. Он-то в тресах недавно. Его мозг еще не отупел и не заскоруз настолько. Он еще помнит свободу.
И как лишал свободы других — тоже помнит.
И как его лишили. Как поманили радужными надеждами и бросили мордой в грязь. В пол колизейской клетки.
Он помнит все.
Так что к пятнистым тварям у него теперь свои счеты. К любым. Ко всем.
— Ну? — тряхнул автоматом охотник, подошедший ближе. — Чего возитесь? На выход! Живо!
— Открой дверь, — велел Борис водителю.
Так стрелять все же будет удобнее. И так хотя бы ненадолго можно отвлечь внимание противника.
— Н-нет! — Трес отчаянно затряс головой.
Забавно… Со стороны, должно быть, кажется, что это он, Борис, убеждает водителя сдаться, а тот не соглашается.
— Эй, что там у вас? — Кажется, хэд, который стоял ближе к машине, что-то заподозрил.
Начал поднимать автомат.
Что ж, значится, с него и начнем.
Время замедлилось. Мгновения поползли с черепашьей скоростью.
Борис вскинул калаш перед лицом водилы. Трес отшатнулся, вжался всем телом в спинку кресла.
Ствол едва не коснулся бокового стекла. Оба хэдхантера стояли на линии огня и запаздывали на долю секунды. И можно еще срезать обоих.
Как изменились, как вытянулись лица охотников! Что, не ждали такого расклада? Эх, осколков, правда, будет… Но ими засыплет треса.
Бледное лицо водилы сделалось вовсе белым-пребелым, как облицовочная плитка гладиаторских камер. Расширенные от ужаса глаза! Свист-шепот:
— Нельзя!
Поднятые руки треса ударили по стволу в тот самый момент, когда Борис нажимал на курок.
Глава 41
Оглушительная очередь боевыми. Осколки стекла — бриллиантовым фонтаном, во все стороны.
Однако посыпалось не боковое — лобовое стекло. Именно в него шмальнул оттолкнутый водителем автомат.
Ответная очередь — тоже боевыми — изрешетила водительскую дверь. На этот раз вдребезги разлетелось боковое стекло. Трес дернулся.
— Сука! — вскричал Борис, проклиная холуйскую сволочь.
Мертвую уже, впрочем. Неразумный трес стал преградой между Борисом и вражескими пулями.
Прикрывшись за обмякшим телом, Борис со второй попытки достал-таки ближайшего охотника. Однако второй хэд уже залег за бетонным основанием колодца на противоположной стороне улицы.
Борис саданул еще раз — длинной, неэкономной очередью.
Кабину наполнили пороховые газы. Пули чиркнули по бетону, асфальту и решетке ливневки, но не причинили противнику вреда.
И вновь свинцовый град ударил по кабине. Борис пригнулся, прячась за щитом-тресом.
Выбраться наружу ему не давали, и он отстреливался из кабины. Как мог. Без особого, впрочем, успеха.
Позиция у противника была однозначно выигрышной. За бетонированным колодцем тот чувствовал себя гораздо увереннее, чем Борис за тонкими — городские маршрутки, увы, не бронируют — металлическими стенками и прикованным к рулю трупом.
Старая «газелька» — плохое укрытие, зато превосходная мишень. Еще немного — и она станет их общим с чернявой и тресом-водилой гробом на колесиках. А в довершение всех бед…
Щелк, щелк… Все! Полный тухляк! Полнейший! Борис выматерился. Леталка закончилась. Быстро, слишком быстро!
Противник тоже прекратил стрельбу. В наступившей тишине послышался звук сменяемого магазина. Тот, за колодцем, видимо, тоже опустошил рожок. Однако у того, за колодцем, имелся запас патронов, которого, увы, не было у Бориса.
Оставалось только одно.
Борис перешел на нелеталку. Нажал на спусковой курок подствольника. И еще. Еще, еще, еще…
Хлопок, хлопок, хлопок…
Он жал часто, стараясь хоть как-то компенсировать низкую скорострельность подствольного ампуломета. И почти не надеясь на удачу. Какая там удача! Бетонное кольцо колодца, чугунный люк, каска с забралом, бронник… Достать залегшего противника шприц-ампулой практически невозможно. Подстрелить стрелка с вертолета, зависшего над ареной, наверное, было проще.
Борис видел, как его шприцы разбивались о бетон и асфальт, разбрызгивая осколки пластика и раствор парализатора. Хэдхантер не отвечал. Так, может быть… Может… Слабая надежда все же ворохнулась в душе Бориса. Бывают же чудеса на свете! Может, хоть одна иголка нашла-таки уязвимое место?
Или нет?
Борис продолжал стрелять.
Щелчок… Хлопка не последовало. Все. Нелеталка тоже закончилась.
Человек, лежавший за колодезным люком поднялся. Нет, чудес не бывает. Хэд просто ждал, когда противник успокоится. А дождавшись, двинулся к машине с автоматом наперевес.
На плече — влажное пятно. Еще одно — на каске. Шприц-ампулы, конечно, не смогли пробить хэдхантерскую защиту.
Хэд шел во весь рост и скалился из-под прозрачного забрала. Словно предлагал: ну, стрельни еще разок, ну, попробуй.
Эх, было бы из чего…
Борис понял: его хотят взять живым. Только вряд ли живого убийцу хэдхантера ждет что-то хорошее. Борис начинал завидовать мертвому тресу-водиле. Эх, была бы под рукой граната, чтоб быстро все закончить! Увы, гранаты у него не было…
Сухой одиночный выстрел прозвучал как гром среди ясного неба. Автомат, успел определить Борис.
Федеральный охотник до маршрутки так и не дошел. Пуля разбила противоударное забрало и вместе с россыпью осколков вошла под каску. Голова хэда взорвалась, как заминированный арбуз. Каска упала на асфальт. За ней рухнуло тело.
Что?! Кто?!
Борис выскочил из машины, завертел головой. Увидел еще одну пятнистую фигуру, отлипшую от стены. Это что же получается? Хэдхантер у хэдхантера треса крадет…
Один охотник, застреливший другого, со всех ног бежал к «газельке». У этого трехцветной федеральной нашивки на камуфляже не было. И не должно быть. Борис узнал хэда…
— Стольник!
Сволочь! Борис вскинул автомат. О том, что оба магазина пусты, он в этот момент забыл напрочь.
— Тихо-тихо-тихо-тихо! — Взводный подбежал к машине и успокаивающе поднял руку. — Ты свое уже отстрелял, Берест. Не кипятись.
— Сука! — процедил Борис.
— И я тоже рад тебя видеть, — криво усмехнулся Стольник.
Кажется, стрелять он больше не собирался. А вот Борис пальнул бы в него с превеликим удовольствием.
Он непроизвольно подался к мертвому хэду. Возле трупа лежал калаш, в магазине которого — полно патронов. Однако Стольник был начеку.
— Не дури, парень, — повел стволом взводный. — Башку прострелю. Оно тебе надо?
Борис остановился. Нет, это ему не нужно. Он уже видел, как Стольник умеет простреливать башки. Борис шагнул обратно к машине.
Стольник открыл дверь салона, заглянул в «газельку».
— Ага, и чернявая здесь. Кажись, жива… Точно, не задело даже.
Судя по всему, взводного это обстоятельство чрезвычайно обрадовало. Огорчило его другое.
Стольник наскоро осмотрел маршрутку. Сокрушенно покачал головой. Коротко резюмировал:
— А вот тачке — хана!
Ну да. Изрешеченная кабина, разбитые стекла, пулевые отверстия в борту. Передние колеса пробиты. Течет бак. Наверняка задело мотор. Для бегства машина уже не годилась. Придется искать другой транспорт. Или топать на своих двоих. Вот только куда топать-то?
Стольник быстро обшмонал мертвецов. Навесил на плечо трофейные автоматы, прицепил к поясу гранатные подсумки.
— Дальше пойдем вместе, — тоном, не терпящим возражений, распорядился он.
— А тебя разве кто-то приглашал в компанию? — Борис все же возразил. Таких попутчиков брать с собой не хотелось.
— Слушай, Берест, я ведь могу просто пристрелить тебя и не париться, — скривился Стольник.
Да, он может, конечно, но…
— Раз еще не пристрелил, значит, я тебе нужен.
Стольник фыркнул.
— Как и я тебе.
— А вот в этом я не уверен. — Борис, не моргая, смотрел в глаза бывшего командира.
— В городе полно хэдов, Берест.
— А ты кто? — усмехнулся он.
— Я не из этих. Для этих я такая же добыча, как и ты.
— Предположим. И что с того?
— А то! — Стольник раздраженно дернул щекой. — Кто прикроет тебе спину? И кто прикроет ее мне?
Надо же! До чего знакомые слова! Борис покосился на машину, в которой все еще лежала чернявая. «А кто прикроет мне спину?» — сказала она ему тогда, в колизее. Эти двое что, у одной мамы разговаривать учились?
— Знаешь, Стольник, — Борис смачно сплюнул под ноги человеку, предавшему его. Продавшему. В буквальном смысле. — Мне больше нравится иметь открытую спину, чем прикрытую так.
