Сергей Антонов - Рублевка
Прежде чем вдаваться в подробности, Корнилов влепил визажисту звонкую пощечину.
– Хватит завывать! Если хочешь жить – собирай своих. Спрячьтесь в особняке пока все не уляжется.
– И все-таки, что происходит? – поинтересовался Стас уже спокойным, но чересчур замогильным голосом. – Я вас узнал. Это… Бунт?
– Назовем это революцией, дорогуша, – усмехнулся Юрий. – Делай, что тебе говорят, если не хочешь попасть гастам под горячую руку.
– Что же с нами теперь будет?
Корнилов оставил вопрос без ответа. Он и сам не знал, что теперь будет. Просто пошел к Пирамиде. Неподалеку от входа на платформе со стальными стойками и деревянным полом, у погасшего прожектора возилась пара часовых. Один заметил Юрия.
– Эй, куда прешься?
– Куда-куда. К Ахмаеву! – ответил Корнилов, не сбавляя шага. – А что нельзя?
– Ты что пьяный? Кто тебя пустит к Ахмаеву?!
Ночную тишину разорвала автоматная очередь, а за ней – другая.
– Стоять! – рявкнул часовой.
Он прочел все, что надо в глазах Юрия, но первым нажать на курок не успел. Корнилов его опередил. Прошитый очередью часовой повис на корпусе прожектора, а Юрий прыгнул под платформу и поднял ствол «калаша» вертикально вверх. Пули пробили деревянный пол. Корнилова осыпало щепками и трухой. Сверху послышался короткий вскрик. Какая-то из выпущенных пуль достигла цели! Юрий осторожно выбрался из-под платформы и взглянул наверх. Второй часовой свесился через ограждение и не шевелился.
Корнилов бросился к Пирамиде. Позади грохотали выстрелы. Из Пирамиды выбегали охранники. Поначалу они ничего не поняли. Приняли Корнилова за своего. Юрий воспользовался заминкой, чтобы залечь за бетонным бордюром и открыть огонь. Первый охранник получил пулю в колено. Упал и принялся кататься по земле, вопя от боли. Второй схлопотал очередь в грудь, рухнул рядом с товарищем. Третий в панике бросился обратно к Пирамиде. Юрий подстрелил его выстрелом с колена. По пути отшвырнул свой автомат и вооружился трофейным «калашом». Эффект внезапности сработал – в Корнилова так ни разу и не выстрелили.
Внутри Пирамиды Юрия встретил только один охранник, сидевший в стеклянной будке, за пультом. Увидев Корнилова, он опустил руку к кобуре.
– Не надо, парень, – ровным голосом посоветовал Юрий, врываясь в будку. – Сиди спокойно и неси вахту так, как будто ничего не случилось. Не заставляй меня стрелять…
Побледневший охранник кивнул и положил руки на пульт.
– Все правильно, малыш, – Корнилов обогнул пульт, присел за ним и направил ствол автомата в голову охранника. – Я побуду с тобой несколько минут и прослежу за тем, чтобы ты не натворил глупостей.
Спрятался Юрий вовремя. Через несколько секунд раздался топот множества ног. Не меньше двух десятков орлов внутренней охраны пронеслись к выходу. Корнилов дождался пока стихнет грохот сапог и встал.
– Ты ведешь себя отлично и наверняка сможешь дожить до седин. Теперь встань и повернись лицом к стене.
Когда охранник повернулся спиной, Корнилов, не раздумывая, оглушил его ударом приклада.
Пока все. Можно перевести дух. Внутри Пирамиды было тихо, если не считать шума шагов и голосов на нижних уровнях. А вот снаружи жизнь кипела. Тявканье автоматных очередей перемежалось воплями раненых и боевыми возгласами атакующих гастов. Восстание набирало обороты и, судя по всему, сейчас никому не было дела до проникшего в Пирамиду одиночки. Корнилов навел ствол автомата на пульт. Портить такое хорошее оборудование не хотелось, но и лишний риск был ни к чему. Охранники с нижних уровней могли появиться здесь в любой момент. У них мог возникнуть соблазн заблокировать все ходы-выходы. Трах-тах-тах! Куски пластмассы разлетелись по всей будке. Взвыла и тут же запнулась сирена. Юрий улыбнулся. Страх и почтение, внушаемое Пирамидой и были ее главной защитой от незваных гостей. Стоило отнестись к главному символу Рублевской Империи без должного уважения, как вся ее система защиты полетела к черту. Надо бы учесть это на будущее и рекомендовать внутренней охране более ревностно относиться к своим обязанностям, а не надеяться на автоматику. Распустились, мать их так!
Продолжая улыбаться, Корнилов вышел из будки и двинулся по памятному коридору к покоям Ахмаева. Может и Паук дал маху, проспал все на свете? Было бы просто чудесно застать Умара тепленьким, прямо в постели, вывести из Пирамиды в одном нижнем белье и дать гастам вволю полюбоваться на своего мучителя.
У комнаты Паука улыбка сползла с лица Юрия. Дверь оказалась распахнутой настежь. На письменном столе горела лампочка под зеленым абажуром, а в пепельнице на крышке фортепиано дымился плохо потушенный окурок тонкой сигареты.
– Умар?
Нет ответа. Этого следовало ожидать. Паук обладал звериным чутьем и как только запахло жареным, успел скрыться. Оставалась, правда надежда на то, что Ахмаев пошел в гости к своей подружке Луше.
Корнилов на цыпочках подобрался к двери следующей комнаты, осторожно повернул ручку. Дверь бесшумно открылась и Юрий встретился взглядом с… Таней! Девушка сидела на шикарной кровати под балдахином вполоборота к двери. Рот ее был заклеен скотчем, а руки скованы за спиной наручниками. Она услышала шаги, но узнала Корнилова лишь после того, как тот опустил респиратор. Отчаянно замотала головой, что-то замычала.
– Таня! – Юрий бросился к девушке. – Сейчас! Сейчас…
Первым делом он сорвал скотч со рта. Потянулся было к наручникам, но Таня отстранилась.
– Юра! Сзади!
Корнилов понял, что допустил промашку. Кто-то поджидал его, спрятавшись за дверью. Он собирался развернуться, чтобы встретить врага, но было слишком поздно. Невидимый противник прыгнул на спину. Сдавил коленями бока Корнилову и вцепился ему в волосы. Одной рукой. Вторая заерзала по лицу в поисках глаз.
Глава 29. Непогасшее солнце
Перед Корниловым встал непростой выбор. Выпустить автомат или лишиться зрения. Он сделал выбор в пользу глаз и разжал пальцы. Теперь в его распоряжении были две свободных руки. Юрий завел их за спину и попытался схватить повисшего на плечах противника. Пальцы скользнули по гладкой шелковой поверхности. Кимоно. А чему собственно удивляться? Он в комнате Луши, а хозяйка против пребывания здесь постороннего и выражает свой протест самым доступным и эффективным способом. Плюс бинт на правой ладони, которую Луша порезала об осколки бокала.
– Я уже и не мечтала, что смогу выполнить свое обещание, – прошипела Луша в ухо Юрию. – Насчет того, что прикончу тебя…
К черту кимоно! Глаза. Пальцы ведьмы уже добрались до глазных впадин. Еще немного и… Корнилов вцепился в руки Луши. Давление на глаза ослабло, но это было всего лишь полумера.
Юрий попятился к стене, в надежде хорошенько припечатать к ней разъяренную фурию, но пути зацепился за стул и вместе с Лушей грохнулся на пол. Та, извиваясь змеей, моментально выскользнула из-под Корнилова. Перебралась со спины на грудь и, усевшись верхом, дважды впечатала колючий кулачок в губы врага. Кулачок? Какое там! Кулак. Еще какой кулак.
Откуда у чертовой бабы столько силы? Ненависть – вот ее секрет. А у тебя, Корнилов ее маловато, поэтому и проигрываешь.
Рот Юрия наполнился соленой кровью. Он попытался ударить Лушу по почкам, но та вновь его обогнала. Корнилов почувствовал на своей шее скользкие от пота пальцы. Луша не собиралась его душить. Она нащупывала болевую точку. Запланированный удар получился слабым. Принес Луше вреда не больше, чем комариный укус. Зато наказание за попытку сопротивления оказалось очень серьезным. Луша отыскала на шее нужный комок мышц и принялась старательно вращать его. По часовой стрелке, против. И наоборот.
Шея моментально онемела. Корнилов понял, что через несколько секунд он потеряет способность сопротивляться. Луша, наверное, прочла эти мысли на лице Юрия. С ухмылкой наклонилась.
– Не нравится?! Подожди. То ли еще будет! У меня еще есть в запасе есть еще пара штучек, от которых ты завизжишь, как свинья на бойне.
Не угрозы Луши придали Корнилову сил. Дело было в ее дыхании. Грим мог скрыть истинный возраст бывшей звезды телеэкрана и светской львицы. Но дыхание… Запах прелых листьев, ползущий из самого нутра Луши выдавал годы и был настолько омерзительным, что Юрия едва не вывернуло наизнанку.
И он позволил старой ведьме оседлать себя?!
Луша так хотела выговориться, что забыла об осторожности. Не стоило ей наклоняться, ох не стоило…
Юрий почему-то вспомнил роман, о котором говорил Ахмаеву, сравнивая его с Эрнстом Ставро Блофелдом, а Лушу – с Ирмой Бунт. Ситуация, мать ее разэтак, очень походила на ту, что описывал Флеминг. Что ж, значит он – Джеймс Бонд.
– Ирма, не будь мымрой!
Эту книжную фразу Корнилов произнес с кривой ухмылкой. Злобная гримаса на лице Луши сменилась выражением удивления. Стерва не поняла, с какого переполоха Юрий перекрестил ее в Ирму. Не поняла, ну и не надо.
