Олег Шовкуненко - Оружейник. Бой без правил

Чу-де-са. Произнесенное Муратом слово, будто заблудилось в лабиринте моих извилин. Оно стало плутать там, тыкаться в тупики и взывать о помощи. Чу-де-са! Чу-де-са! Все громче и громче звучало у меня в голове. Кто умеет делать чудеса? ОН! Чудеса умеет делать только ОН! Ответ пришел из самой глубины сознания, оттуда, где обычно зарождаются наиболее безумные идеи и планы.

— В машину! Все в машину! — заорал я, вспоминая как быстро отмирают клетки лишенного кислорода мозга. Кто знает, может восстановить их для Хозяина это как два пальца… Ну, а если нет, если время будет утеряно безвозвратно? — Быстрее, черт бы вас побрал!

Леший и его люди на бегу отшвыривали измазанные в серую тягучую массу лопаты и рысью неслись к распахнутым дверям бронетранспортера. Бывалые солдаты реагируют на такие команды очень быстро, без лишних вопросов и разговоров.

Первый, второй, третий… вот все и внутри! Я принял людей на борт и еще до того как захлопнулись стальные створки рванул БТР вперед. Хотя и старался вести машину по чистому асфальту, но все же нескольких трупоедов на колеса навернул. Понял это когда что-то замолотило по колесным аркам. Ладно, черт с ним, потом отскребу. Сейчас главное успеть, побыстрее доставить Ипатича до места.

Где именно находилось это таинственное место, я не имел ни малейшего представления. Ясно только что не здесь, среди трупов упырей, полакомиться которыми вскоре сползутся целые полчища всякой-разной, мерзкой, уродливой нечисти. И еще ясно, что в этом месте должны быть деревья. Может хозяин питается ими или черпает из них какую-то особую силу? Ничего, что они мертвые. Может и в мертвых еще кое-что осталось?

Если мои догадки были верны, то опушка видневшегося неподалеку леса являлась как раз тем самым заветным местом. А посему, буквально слетев с асфальта, я погнал тяжелую машину по заросшим высокой травой кочкам. Скорее туда, где на фоне угрюмой черной стены леса белеют, будто светятся стволы хрупких изящных берез.

— Держитесь! — мой крик потонул в окружающем шуме и грохоте.

— Куда тебя черт несет?! Что происходит?! — Леший безуспешно пытался уцепиться за гладкие стены. В отличие от меня шлемофона у него не было. Хорошенько треснувшись о низкий потолок, он прямо таки взбесился: — Чего молчишь, мать твою!

— Серебрянцев умер! — прокричал я, стараясь удержать неистово скачущую машину.

— Понятно! — подполковник помрачнел. — С такими-то дырками…

Об окончании этой фразы я скорее догадался, чем разобрал ее на фоне надрывного рева мотора, крепкой брани бойцов, лязга и скрежета перекатывающихся по полу предметов.

— Оставим его здесь, на опушке! — я ткнул пальцем в смотровой люк.

— Конечно, надо похоронить! — согласился Загребельный.

— Да не похоронить, черт бы тебя побрал! — возмутился я.

— А как же… — до моего приятеля сегодня как-то все на удивление туго доходило.

— Оставим просто так! Вдруг Хозяин поможет?!

— Ну-у-у… — Леший даже не нашел что ответить.

— Баранки гну! — зло выдохнул я. — Это его шанс! Последний шанс старика!

— Крохотный! Ничтожный! — Андрюха недоверчиво покачал головой.

— Все равно попробуем! — выкрикивая эти слова, я уже давил на тормоз. — Все! Приехали! Выносите его!

Приказ есть приказ. Пока выгружали тело ученого, никто из наших людей не проронил ни слова, даже Лиза. Я кинул парням старую, случайно завалявшуюся у меня пращ-палатку, и Серебрянцева положили на нее. Все это происходило на маленькой, размером не более волейбольной площадки полянке, с трех сторон окруженной стеной мертвых берез. Стволы их благодаря какому-то невероятному чуду остались белыми. И это было удивительно. Белые деревья в черном-пречерном мире. Как ни странно, но на мгновение я даже позавидовал Ипатичу. Навечно остаться здесь это не то, что вперемешку с грудами мусора украшать собой помойку в каком-нибудь задрипаном городишке.

— Жаль лопаты выбросили, — прервал всеобщее молчание практичный и до невозможности приземленный Клюев.

Слова прапорщика обожгли меня как удар кнута. Цирк-зоопарк, какие еще к дьяволу лопаты!

— Оставляем его так и отходим, — приказал я.

— Что, закапывать не будем? — удивился десантник. — Его же сожрут через полчаса.

— Не по-людски это как-то, — поддержал Клюева милиционер.

— Закапывать не будем, — в моем голосе зазвучал металл. — А ну, живо все в машину!

Я чувствовал, что это решение, мягко сказать, не нашло понимания в душах бойцов. А Лиза, так та вообще смотрела на меня широко открытыми глазами, будто только теперь разглядела какое я чудовище.

— Выполнять приказ! Времени нет! — сержантским тоном поддержал меня Загребельный, и мы вместе с ним чуть ли не пинками стали загонять людей в стальное брюхо «восьмидесятки».

Минут через пять я вновь вывел «302-го» на дорогу и остановился так, чтобы полянка, на которой мы оставили старика, просматривалась как можно лучше. Тут же приказал волком глядящему на меня снайперу:

— Лиза, хватай автомат и марш наружу! Смотри осторожно, не измажься! Броню всю упыри загадили.

Отдавая приказ жестким, не терпящим возражения голосом, я сводил счеты с этой глупой девчонкой. Вроде как и дочь офицера, а дожила до девятнадцати лет да так и не уяснила две главные армейские заповеди. Первая — командир всегда прав. Вторая — если командир неправ, смотри первую заповедь.

Вместе с Лизой на разбитый асфальт дороги выбрался и Соколовский, а чуть погодя я и все остальные, естественно, за исключением Блюмера. Аспирант по-прежнему сидел в своем углу, как приклеенный. Ну и черт с ним! Пока нам его ствол без надобности.

— Значит так, ставлю задачу! — я указал на березовую рощу. — Вон там лежит наш друг. Если к нему хоть какая-нибудь падла сунется, расстрелять к едрени фени, сделать из нее решето. — Я сфокусировал свой взгляд на Лизе: — Боец Орлова, вам все понятно?

— Понятно, — пролепетала сбитая с столку девушка.

Лизе вряд ли что-либо было понятно, но спорить она не решалась. Зато вот Нестеров…

— Григорич, может, объяснишь что все это значит? Что за хрень мы тут творим? — с раздражением в голосе потребовал милиционер.

— Хозяина леса ждем, — совершенно серьезно ответил я. — Только он Серебрянцева и сможет поднять.

— Кого?! Хозяина?! — вырвалось сразу у нескольких человек.

— Ого! Круто, товарищ полковник! — тут же восхищенно воскликнул Мурат Ертаев. — Я бы до такого в жизни не додумался!

Глядя на воспрянувшего духом казаха, сразу становилось понятно, что он более чем кто-либо другой желает, чтобы все получилось, чтобы Хозяин пришел, и старик снова вернулся к жизни. Только тогда Мурат сможет снять с души камень. А иначе… Кто знает, может лекарь-самоучка сделал что-либо не так или не сделал то, что ему полагалось.