Владимир Стрельников - Простые оружные парни

— Так, внимание! — Шериф прошел немного вперед и поднял руку, призывая всех к молчанию. — Я готов отпустить Василия Котовчихина с этими господами, но при условии для него — не приближаться ближе чем на сорок миль к Форту Джексону в течение года с этого момента, то есть выхода из тюрьмы. — Шериф повернулся к малость обалдевшим свободным русским. — Господа, за Бэзилом нет каких-либо прегрешений, кроме этой драки. Но драка была серьезная, просто так отпустить его — значит, искать неприятности. Старатели — народ неплохой, но и память у них хорошая, а закон за воротами до сих пор действует только в пределах видимости наших патрулей. Вы когда выезжаете?

— Думаем, завтра. — Ленька почесал левой рукой затылок. Поглядел на парня за решеткой, подумал и сказал: — Я не против, но только в том случае, если Василий доведет мой вездеход до Аламо. Тут три дня в общей сложности. А потом — пусть делает что хочет; по крайней мере, может попутчиком пристроиться к какому-нибудь каравану в сторону РР. Согласен? — Панфилов повернулся к арестованному.

— Согласен! — Тот встал с нар. — Хоть к черту на кулички отвезу, особенно если горючего хватит.

— О’кей, — шериф отомкнул замок и с лязгом сдвинул решетку, — на выход, арестант!

У себя в конторе шериф открыл небольшую кладовку и вытащил оттуда набитую оружейную сумку, какие продают на базах Ордена, а также синюю спортивную сумку, здоровенную, и потертый натовский рюкзак.

— Так, Бэзил, принимай по описи. — По столу к Котовчихину скользнул белый лист с печатным текстом. — Бумажник с Ай-Ди и российским паспортом. Триста семьдесят экю пластиком, пять монет по сотне золотом. АКМ с пристегнутым снаряженным магазином, ПМ в кожаной кобуре со снаряженными вставленным и запасным магазинами, подвесная брезентовая на четыре магазина со снаряженными магазинами от АКМ, кожаный подсумок с двумя запасными магазинами к ПМ, русский армейский ремень с портупеей, триста патронов к АКМ россыпью, сто патронов к ПМ россыпью, сумка оружейная, опечатанная спортивная сумка с вещами производства Китайской Народной Республики, опечатанный рюкзак бундесвера, наручные часы, армейский компас, фляга. Два ножа.

По мере перечисления на стол ложились все эти вещи.

— Оружие пока не надевать, вооружишься за блокпостом. Эти люди — твои поручители. Тебе запрещено посещать салуны, бордель, покупать, хранить и употреблять спиртное и марихуану. Удачи, парень, и постарайся больше не влетать в такие неприятности. Поверь, проблем и сложностей в этом мире и без того хватает. — Шериф забрал опись, заверенную Василием, от руки написал приказ об освобождении и взятии его на поруки, шлепнул на него печать и протянул сложенный пополам лист Котовчихину. — На территории Конфедерации храни эту бумажку год, ясно?

— Точнее, на том берегу вооружишься. Нам, шериф, на паром нужно, на тот берег, в общину меннонитов. Всего доброго! — Ромка подхватил из угла Ленькину коробку с трофеями, а сумку подняла Лиен, не обращая внимания на Ленькины возражения. Василий сложил свое стреляющее железо в сумку и потащил его на выход, вслед за Леонидом.

— Так, садитесь, дамы и господа. — Ромка бросил коробку в открытый багажник «Нивы» и уселся за руль. — Поедем в факторию, отоспимся немного.

— Ром, ты сколько спать можешь? — Леонид подождал, пока в багажник улягутся его трофейная сумка и сумки Василия, после чего подвинул переднее сиденье и наклонил вперед спинку. — Садитесь, я на переднее усядусь. Мне можно, я ранетый. И, Ром, давай заедем в «Погнутую подкову», мне марихуану продать нужно.

— Чего? — Ромка поперхнулся сладкой шипучкой, которую сейчас пил из бутылки темно-коричневого стекла.

— Того! — Леонид отобрал у него лимонад и, не обращая внимания на ошалевшие взгляды, отпил половину. Вернул Ромке бутылку (которую у того мгновенно отобрала Лиен) и повернулся на сиденье. — Вы что, не знали о том, что здесь анашой вполне себе торгуют?

— Нет, — покачала головой Лиен, а Климов удивленно присвистнул, — так вот почему шериф запретил Василию покупать марихуану… я думала, он шутит.

— Да уж какие шутки. — Леонид откинулся на сиденье машины. — Свободно и спокойно продается.

— А почему в «Конце путей» не продавалась — ни в лавке, ни в салуне? Я бы с удовольствием пыхнул разок-другой. — Климов мечтательно прищурился.

— Ты когда договор подписывал, читал его вообще? Там особой строкой было вписано, что во время работы, точнее — во время всего сезона, нам запрещено курить марихуану. Но если ты хочешь, я тебе килограммчик оставлю. А пока давай найдем, где это заведение. — И Ленька вытащил из простого пластикового пакета упаковку марихуаны и бросил Ромке на колени.

— Нифига себе! — Климов поднял прозрачную упаковку, покачал на руке. — Да тут укуриться можно до танцующих гномиков! А, ладно, пусть будет: может, и пригодится — зима здесь мокрая и нудная, пару раз в неделю и пыхнуть можно… — И Роман забросил марихуану в бардачок.

— А ничего, что это непедагогично? — Лиен с интересом глядела на названого брата и его друга. — Я девочка молодая, натура у меня формируется только-только, а тут, оказывается, наркотики в свободном доступе! И мой брат едет их продавать в магазин и, мало того, дарит своему другу упаковку!

Новоприобретенный водила тоже с интересом следил за этим действом, но пока помалкивал. Видимо, решил, что в компании старых знакомых ему пока говорить рановато. А нужно будет его мнение, так сами спросят.

— Ха, Ленка, так это все для взрослых дяденек и тетенек. А если тебя в школе поймают с марихуаной, то таких всыплют горячих по попе, что неделю сидеть не сможешь. Я серьезно, Лиен, — Леонид медленно обернулся к девочке, — даже не надейся на то, что в документе ты — взрослая женщина. И кстати, тебе поменяют Ай-Ди скоро. Я спрашивал шерифа, тот позвонил в Банк Ордена. Мое прошение об изменении твоего Ай-Ди подтверждено, так что в Аламо получишь новую карточку, с соответствующим возрастом. Здесь просто бланков нет. Нечего тебе людей в заблуждение вводить.

— Бе-бе-бе. — Лиен показала брату язык и отвернулась, надувшись как мышь на крупу.

— Вот так: любишь сестру, заботишься о ней, а она язык показывает, — грустно вздохнул Ленька и повернулся к Климову: — Поехали, Ром, толкнем траву.

— Поехали, — кивнул Роман и неторопливо тронул свою «Ниву» по шуршащей гравийной дорожке.

— Потом, если можно, давайте заедем на автостоянку «Якобс и Компания», — попросил Василий, устраивая в ногах сумку с оружием. — Мне нужно свой УАЗ битый продать. Блин, хозяин там жадный как черт. За стукнутый вездеход три тысячи предлагает. Были бы у меня пара месяцев времени и место, где собрать-разобрать, сам бы откостоправил и двигло перебрал.