Андрей Буторин - Мутант

Охранник повел Глеба по узкой лестнице вниз, в подвал. Пахнýло сыростью. На душе стало вдруг неуютно. Но мутант быстро отогнал неприятное чувство: ну, подумаешь, подвал! И что? Не тюрьма же! Сказано же, чтобы никто не мешал. Для твоего же, дурень, блага!

Освещения в подвале не было, или просто его не включили из экономии, поэтому охранник нес масляный фонарь.

Комнатушка, куда он завел мутанта, оказалась совсем маленькой. Но кровать там имелась. Застеленная чистым бельем, с мягкой подушкой и коричневым суконным одеялом. В углу стояло ведро, назначение которого подразумевалось само собой.

– Ложись, – кивнул охранник, – я пока посвечу, тут света не будет.

– Да мне и не надо, – натянуто улыбнулся Глеб, – все равно же спать.

О своем умении видеть в темноте он говорить не стал.

Охранник дождался, пока мутант разденется и заберется под одеяло, а потом вышел за дверь.

Звякнул ключ, щелкнул, закрываясь, замок.

«Для твоего блага!» – напомнил Глеб заворочавшемуся червячку сомнения. Подумал еще: «Все равно же не уснуть», – и тут же провалился в бездонную черноту сна.

Сколько он спал – неизвестно. За неимением окон ориентироваться во времени было совершенно невозможно. Но поскольку чувствовал себя мутант совершенно выспавшимся и отдохнувшим, он решил, что прошло никак не менее пяти-шести часов. И если предположить, что приехали они в Вотчину где-то в районе полудня (тоже не факт, ведь все время поездки в карете он тоже проспал), то сейчас должно быть около шести вечера. «Наверное, скоро будет ужин, – подумал Глеб, – и это очень кстати». С кровати он встал, только чтобы воспользоваться ведром, а потом снова лег в ожидании охранника. Но время шло и шло, а к нему никто не приходил.

«Неужели я проспал больше шести часов?» – засомневался мутант. Ведь и в самом деле, если он проспал слишком долго, то могла уже начаться ночь, а это значило, что к нему придут только утром. Такая перспектива Глеба не очень-то прельщала – и есть уже реально хотелось, и валяться всю ночь на кровати у него желания не было.

«Да нет же, – успокоил он себя. – Не может сейчас быть ночи! На ужин-то меня всяко бы разбудили. Я же все-таки гость, а не пленник». Подумал так – и опять засвербило… Точно ли не пленник?… Уж больно похож на тюрьму этот темный подвал. Да и на замок гостей вроде не принято запирать…

Глеб встал с кровати, подошел к двери и постучал.

– Эй! – крикнул он. – Вы обо мне не забыли?

Немного подождав, застучал сильнее:

– Эй! Э-ге-гей! Откройте!

Так он стучал и кричал довольно долго. И когда уже решил вернуться в кровать, в замке наконец-то лязгнул ключ.

– Чего орешь? – буркнул охранник. – Расстучался, раскричался!.. Надо будет – позовут.

– А когда будет надо? – с закипающей злостью процедил мутант. – И кому? Мне уже надо!

– А тебя тут никто не спросит. Надо ему!.. Пошли давай, нáдольщик.

– Куда? – растерялся от неожиданности Глеб, подумав уже, что охранник заявился, просто чтобы поругаться.

– К Деду Морозу, куда… Зовет.

Дед Мороз ожидал его на сей раз в куда более просторном кабинете. Одет он был так же – в защитного цвета костюм и красную шапочку, а вот выглядел уже не таким радушным, как при первой встрече. На небольшом отдельном столике Глеба ждала тарелка с жареным мясом и стакан брусничного морса.

– Сначала поешь, потом поговорим, – хмуро и безапелляционно велел Дед Мороз.

У мутанта совсем испортилось настроение, и ужин он съел без аппетита, даже не почувствовав его вкуса. И все время думал: «Да что же это такое? Что случилось? Может, что-то с Сашком? Не удалось его выручить? Не успели?…»

Когда охранник унес пустую посуду, Дед Мороз показал Глебу взглядом на «гостевое» кресло возле своего большого стола и сказал:

– Садись. Поговорим.

– Что-то случилось? – перейдя в кресло, сразу же спросил мутант.

– Случилось?… – переспросил предводитель морозовцев. – Так оно давно случилось. Уже более двадцати лет как. И до сих пор продолжается.

– Я не об этом, я…

– А теперь все, что бы ни было – об этом. И мы бы с тобой не сидели тут сейчас, если б не это. А тебя – такого – вообще бы не существовало на свете. Да и я был бы другой…

Дед Мороз поднял вдруг руку и стянул с головы красную шапку. Глеб невольно вздрогнул: лысина Деда Мороза тоже оказалась красной, почти такой же, как шапка. Но ладно бы только это… Вся она была утыкана волдырями и шишками – большей частью багровыми, заостренными, словно множество рожек. «Волшебник» осторожно провел по ним ладонью и снова надел головной убор.

– Но если ты имеешь в виду, не случилось ли что-нибудь конкретно сейчас, – как ни в чем не бывало продолжил Дед Мороз, – отвечу: случилось. То, что ты находишься у меня. Для меня это имеет очень большое значение, и ты сейчас узнаешь почему.

Мутант напрягся. Он почувствовал: сейчас что-то должно открыться. Что-то такое, что прольет свет на тайну его происхождения, то, что связано с его прошлым. И почему-то он поймал себя на том, что не хочет этого знать. Вот именно сейчас – не хочет. Ему стало по-настоящему страшно. Жутко – до тошноты. И все-таки он спросил:

– Так вы вернете мне память?…

– Память? – задумчиво повторил Дед Мороз. – Я не могу вернуть тебе память. Я не волшебник, увы. Но я расскажу тебе, кто ты такой. Почему и как ты потерял эту память. Как оказался в лесу… Хочешь?

– Я… – только и удалось выдавить Глебу.

– Да теперь уже все равно, хочешь ты или нет. Я могу, конечно, ничего тебе не говорить, но мне бы хотелось, чтобы ты знал. Так будет лучше для меня. На то, что хочется лично тебе, мне по большому счету наплевать, уж извини за откровенность.

Мутант почувствовал, как по всему телу встала дыбом шерсть. Он уже не догадывался, не предполагал – он знал: сейчас произойдет непоправимое. Его внутренний мир, каким бы маленьким, куцым он после потери памяти ни был, перевернется сейчас, рухнет, развалится на куски, раздавив при этом и его самого. И все-таки знать было надо. Не знать всего теперь, после таких слов Деда Мороза, было бы еще хуже.

– Я готов… – пошевелил он непослушными губами. – Говорите. Кто я?…

– Ты действительно Глеб, – заговорил предводитель морозовцев. Тон его голоса стал спокойным и ровным. Видимо, несостоявшийся волшебник тоже только что решил что-то для себя. Отбросил последние сомнения. И он продолжил, так же ровно и спокойно: – И, разумеется, ты мутант – думаю, это не было секретом и для тебя. Но от других мутантов тебя отличает одно весьма важное обстоятельство. А именно – кто твоя мать.

– Кто моя мать?… – эхом отозвался мутант.

– Не перебивай, ладно? Я все тебе расскажу. А потом отвечу на вопросы. На те, на которые знаю ответы. Но знаю – на многие, поверь мне. Выдумывать я ничего не стану. Так вот, твоя мать – Мария Александровна Кудрявцева, более известная в настоящее время под именем…