Последнее пламя - Илья Городчиков
С полчаса мы старались бежать сами не зная куда. Впереди был только бесконечный лес, а чем больше мы углубляемся в него, тем меньше наш шанс удачно выбраться отсюда. У нас не было проводников, а потому просто никто из нас не знал пути обратно. Вот только сражаться было уж очень опасно, ведь отряд церковников был многочисленнее, а потому и шансы на победу стремительно сокращались.
- Вадим, ты уверен, что мы убежать сможем?! – крикнул мне Сезар, который уже стал сдавать позиции и в его дыхании уже чётко ощущался хрип, - Я скоро лёгкие выплюну. Эти ублюдки не отстают!
Мы выбежали на поляну, которая посредине была прорезана замёрзшим ручьём. Противник не отставал и нужно было решать проблему здесь и сейчас, пока мы окончательно не заплутали в этом лесу. На другой стороне удобно лежал срубленный ствол, достаточно толстый, чтобы за ним можно было безопасно укрыться. Перемахнув через него, я несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая рвущееся наружу сердце. От меня исходил густой пар и бок, не так уж и давно пронзённый кинжалом, ужасно болел. Адреналин всё ещё подгонял меня бежать, но было понятно, что ещё час такой тяжёлой погони и меня будет можно выносить вперёд ногами.
- Что делать будем, командир?! – рухнул рядом со мной Сезар, - Нас тут просто в клещи возьмут.
- Лежи тут. Пистоли снаряжены?
- Всегда так было.
- Вот, отстреливай любого, если они вздумают на поляну вывалится. Они на пару минут отстали от нас, так что есть у нас небольшая фора. Я сам пойду их обогну.
Бородач кивнул, и я сорвался с места, обходя поляну по часовой стрелке, на ходу стараясь перезарядить карабин. Руки тряслись от холода и бьющегося адреналина, из-за чего снарядить оружие оказалось сложнее. Смекнув, что мой манёвр могут обнаружить по следам, я сорвал ветку разлапистого куста и стал пятиться, затирая следы за собой. Удобно усевшись за одним из деревьев, я стал наблюдать, стараясь выровнять дыхание.
Церковники появились через пару минут. Как и ожидалось, они не стали вылазить на открытую поляну, где бы их с лёгкостью срезал Сезар, а потому укрылись за деревьями, что-то обсуждая на своём языке. Я видел их, но не спешил стрелять. Их был десяток, а начни я палить сейчас, то мог бы не только промахнуться, но и раскрыть собственную позицию.
Наконец, продумав свой план, церковники разделились на две группы и стали с обеих сторон огибать поляну. Шли они медленно, осторожно ступая по сугробам и стараясь как можно сильнее слиться с сугробами, хотя на фоне деревьев их было прекрасно видно. Они медленно приближались к моей позиции, а всё сильнее сжимал промороженными пальцами ложе карабина, отсчитывая метры до роковой встречи.
Минуло ещё несколько секунд непривычного затишья, и группа преследователей прошла мимо, открывая для меня свои спины. Похоже, старый фокус с веткой позволил мне обмануть их, а грамотных следопытов среди церковников не наблюдалось. Пять человек, каждый из которых не знал о моей позиции и полностью были сосредоточены на поваленном стволе, за которым продолжал укрываться бородач.
Я выстрелил, быстро вскинув карабин. Пуля идеально влетела прямо в середину спины одного из церковников, раздробив ему позвоночник. Пока он падал в снег, я уже выхватывал из кобур пистоли, целясь в следующих противников. Они успели обернуться, не понимая откуда их атаковали, ведь звуки скрадывали деревья. Сейчас мне уже была безразлична скрытность, и я вынырнул из-за порового облачка, сразу уходя в сторону. Туда, где я был несколько мгновений назад, сразу начали палить, но ни одна из пуль меня не задела.
Ещё четверо из возложенной на меня группы были живыми, и я видел, что они отбросили своё оружие, выхватывая из ножен клинки, устремляясь на меня. Первые двое, которые были особенно ретивыми, быстро получили от меня по пуле и рухнули в снег, но для оставшихся мне уже не хватало времени вытянуть пистоли из перевязи.
Дёрнув из ножен саблю, я рванулся вперёд, бросаясь на врагов в ответ. Первый попытался пронзить меня быстрым ударом концом своего меча, но я шагнул в сторону и опустил саблю на его вытянутую руку. Церковник увидел мой удар и попытался увернуться, но мой удар был значительно быстрее. Отрубленная кисть упала на снег, покрывая себя облаком пара от вытекающей горячей крови. Раненный заорал и опустился на колени, тогда как его оставшийся товарищ бросился на меня. Он был куда опытнее и бился нестандартным для братьев-рыцарей способом, используя одновременно меч и широким кинжал.
Он наносил удары быстро, заставив меня отступить от его собрата. Он встал, закрывая побратима своим телом и скалился, выигрывая тому время. Раненный церковник стал быстро подниматься на ноги, а его товарищ всё же бросился на меня, разрезая клинками воздух словно заведённый. Будь сейчас под ногами не рыхлый снег, а трава, то выжить было бы куда сложнее, но тут мне на руку сыграло пребывание в Сурии. Ларингийцы не привыкли к столь обильным осадкам, а потому монах бился не так уверено, увязая в снегу. Я отступил к большому дереву, аккуратно, но быстро двигаясь спиной, чувствуя под стопами толстые, выбивающиеся из-под земли корни. Церковник же просто хотел быстрее нарезать меня на стейки и не ощутил преграды под ногами, зацепившись за один из корней носком тёплого сапога. Он пошатнулся и остановился, стараясь сохранить равновесие, а я разорвал дистанцию, выхватывая пистоль. Как только пальцы обхватили резную рукоять, то судьба моего врага была разрешена. От выстрела его голова разлетелась кровавым фейерверком. Схватка на этом окончена не была, и я подбежал к раненному врагу, который активно ковылял прочь от места битвы, прижимая культю к телу. Вспоминая уроки Вирта, я снял перевязи на груди кинжал и с силой метнул его в удаляющуюся фигуру. Острие вонзилось прямо в
