Большой проигрыш - Алексис Опсокополос
Мы перекинулись ещё буквально парой фраз, и Ристо с сыном ушли готовиться, а я отправился искать маму с Андреем и Машей — они явно должны были приехать заранее. Пока искал их, заметил Тойво, который что-то эмоционально рассказывал красивой молодой эльфийке, которую я, как мне показалось, раньше уже видел в нашем замке. До моего утреннего разговора с бабушкой я решил бы, что Тойво общается с девушкой по работе, но теперь я был уверен, что это не так. И не удержался от улыбки.
Я обошёл весь двор, однако ни мамы, ни сестры с братом нигде не обнаружил. Зато встретил Милу. Это было так неожиданно, что сначала я даже не поверил своим глазам и невольно зажмурился, чтобы видение, а я решил, что это оно, прошло. Но нет, это действительно была Мила. Мы обнялись, расцеловались, и я сказал:
— Бабушка предупредила, что меня сегодня ждут сюрпризы, но я не ожидал, что настолько приятные.
— У меня сегодня нет никаких дел, и я решила посмотреть на ваш праздник. Екатерина Александровна ещё на прошлой неделе меня на него пригласила. И я очень рада, что приехала — всё так красиво, все веселятся, радуются, и это так искренне, так душевно.
То, что все радуются празднику искренне и душевно, я, будучи менталистом, ощущал, как никто другой. И признаться, мне было приятно подпитываться этими эмоциями.
— Не очень-то они сегодня похожи на холодных эльфов, — заметил я, глядя, как повышается с каждой минутой градус праздника.
— Молодцы! Умеют отдыхать и веселиться. Так и надо!
— Кстати, насчёт веселья! Ты же не откажешься повеселиться со мной после того, как этот праздник закончится?
— Повеселиться-то можно, но бассейн с подсветкой я уже видела, — сказала Мила, хитро прищурившись.
— Но мы не наполняли его шампанским! — заметил я.
— Похоже, я снова получила предложение, от которого будет очень трудно, практически невозможно отказаться, — наигранно вздохнув, произнесла моя подруга. — Полный бассейн шампанского?
— Ну не полный, конечно, но две-три бутылки я туда залью, — пообещал я.
— Но это даже по щиколотку не будет. Только дно смочишь. Как мы будем в этом купаться?
— Действительно, купаться будет сложновато. Тогда я, наверное, воду не буду сливать, а прямо в неё залью шампанское.
— Три бутылки шампанского на бассейн воды? — уточнила Мила.
— Типа того.
— Ну и как можно отказаться от такого предложения?
— Никак, — сказал я.
— Никак, — согласилась Мила. — Сразу отсюда поедем?
— Я бы с радостью сразу, но мне надо в два часа заехать в Кутузовку, поговорить с Анной Алексеевной. Если хочешь, ты можешь поехать со мной.
— Почему бы и нет, я давно хотела посмотреть на академию, окунуться в воспоминания.
— Тогда договорились?
— Договорились, — подтвердила Мила. — А сейчас давай подойдём поближе к музыкантам.
Я согласился, однако никуда подойти у меня не получилось — я увидел Андрея и почти сразу же маму и Машу. Но они явно заметили меня первыми, потому что целенаправленно шли к нам с Милой. Заметив это, Мила сказала:
— Наверное, я сама пойду послушаю музыку, а ты пока пообщайся с семьёй.
Дождавшись, когда подойдут мои мама и сестра с братом и поздоровавшись с ними, Мила тут же нас оставила. Мама и Андрей с Машей первым делом поздравили меня с победой над Хосе, а потом мы принялись разговаривать о разных мелочах. Причём я чуть не забыл спросить у мамы разрешения приехать в Павловск и попрактиковаться в верховой езде. А когда вспомнил и спросил, мама нахмурилась и заявила:
— Мог бы и не спрашивать. Это твой дом, приезжай хоть сегодня.
— Сегодня не могу, — сказал я. — Но, если можно, приеду завтра.
— Если ты ещё раз скажешь «если можно»…
Мама недоговорила, но посмотрела на меня так, что я очень пожалел о сказанной фразе и быстро объявил:
— Я приеду завтра после обеда!
— Отлично, будем тебя ждать. И надеюсь, ты задержишься до ужина.
Я пообещал задержаться, после чего мама с Машей тоже отправились слушать музыку, и мы с Андреем остались вдвоём.
— Отец так переживал, что мне достанется слабый дар, что заставил пройти его активацию уже на третий день после моего шестнадцатилетия, — неожиданно сказал брат. — И лишь когда выяснилось, что дар больше среднего, он устроил праздник. Но, конечно, не такой, как этот.
— Ну устроил же, — заметил я.
— Мне кажется, будь у меня средний дар, я уж не говорю про маленький, никакого праздника вообще бы не было.
— Не держи зла на отца, он нас любил. Но, к сожалению, он считал это чувство своей слабостью и никогда его не проявлял.
— Да не держу я никакого зла, — отмахнулся Андрей. — Тем более сейчас, когда отца уже нет. Просто немного обидно.
— Это тебе-то обидно? — усмехнулся я. — Ты забыл, как меня из дома выгнали?
— Зато ты попал в лучшую магическую академию страны, стал героем, и тобой все гордятся.
— Ты так говоришь, будто сам учишься где попало.
— Ну, не где попало, конечно, — согласился брат. — Я учусь в нормальной академии.
— Вообще-то в лучшей магической академии Петербурга!
— Но с Кутузовской её не сравнить!
— Тебе так хочется в Кутузовку? Устроить тебя туда?
— Ты так говоришь, будто это возможно.
— А вдруг? Почему нельзя? Принципы Кутузовской академии отрицают какую-либо дискриминацию по расе, национальности и социальному статусу. Поэтому теоретически у тебя есть все шансы туда поступить при условии наличия хорошего дара и приличных оценок в гимназическом аттестате. Но вот сможешь ли ты там учиться? Это правила не допускают дискриминации, а вот многие студенты очень даже допускают.
— Плевать мне на этих некоторых студентов! — заявил брат. — Если бы у меня появилась возможность учиться в Кутузовке, с проблемными студентами я бы уж разобрался.
— Тогда поговорю с ректором, — сказал я. — Но только я тебе ничего не обещаю!
— Ты уже пообещал поговорить, — заметил Андрей.
— Хорошо. Но кроме этого ничего не обещаю!
— Договорились!
Похоже, я погорячился и наобещал лишнего, но деваться теперь было некуда. Андрей хотел мне ещё что-то сказать, но не успел — в воздухе над нашими головами появилось несколько светящихся огненных шаров, которые начали тут же взрываться с громкими хлопками и яркими вспышками. Таким образом княгиня Белозерская привлекала внимание собравшихся. Сама она тем временем вышла на подиум, который предусмотрительно покинули музыканты, и
