Родоначальник - Константин Георгиевич Калбанов
*Скорость сваливания — минимально допустимая скорость, при которой крыло создаёт достаточно подъёмнойсилы.
— Ваш, истребитель, Фёдор Максимович, — Тополев, скромно улыбнулся, подчёркивая насколько мало он сделал.
— Бросьте, Всеволод Иванович, если бы не ваши практические советы, то и результат был бы скромнее.
Прошедшее время я использовал не только на то, чтобы поправить материальное положение, трудясь над огранкой амулетов, и выращивании искусственных камней. Я и не думал забывать о том, что мы с Настей остались безлошадными, как и о моём обещании ей. Разумеется мы не прекратили полёты. Я приобрёл «Стрижа» и собрал новый генератор Теслы, и она продолжила медитировать в небе. Но в планах ведь было создание двухместного истребителя.
Для этого я обратился к владельцу одной из трёх авиаремонтных мастерских Барбадоса, представив ему проект своего самолёта. Тополев не просто строил лицензионные аэропланы, но так же являлся конструктором. Вернее, всерьёз занимался аэродинамикой. Пока все его проекты были только на бумаге. Он несколько раз намеревался взяться за материальное воплощение своей задумки, но всякий раз находил изъяны и приступал к их устранению. Не сказать, что его заработки были так уж высоки, а потому он не мог себе позволить строительство аэроплана, не будучи уверенным в успехе.
Так вот, его теоретические выкладки и практический опыт, сошлись с моими знаниями, ну или информацией имеющейся в моей голове. В результате, на выходе получилась превосходная машина. Я занимался испытанием аэроплана весь последний месяц, с перерывами на вынужденные отлучки и мероприятия, типа той же церемонии награждения. За это время особых нареканий не возникло, а всплывающие недостатки с лёгкостью решались в рабочем порядке.
Проведя полный комплекс испытаний, сегодня мы решили попробовать полёт с использованием «Облегчителя». Что ни говори, а это не только уменьшает вес, со всеми вытекающими, но и меняет аэродинамические характеристики аэроплана. Мы могли только предполагать, как он поведёт себя потеряв половину своей массы. Речь ведь не о грузовике и полёте на дальность, но о маневрировании в условиях боя и выполнении фигур высшего пилотажа.
Вопреки нашим опасениям машина прошла с честью и через это. Хотя и пришлось приспосабливаться, из-за уменьшения массы. Впрочем, как уже говорилось, в этом режиме самолёт прощал даже грубые ошибки.
— Всеволод Иванович, предлагаю назвать этого красавца ГТ-1, Горский-Тополев первая модель.
— Первая?
— А вам не понравилось сотрудничество со мной?
— Понравилось. Только…
— До вас ведь дошли слухи, что генерал-лейтенант Наумов неспроста заявился на Барбадос, — перебил его я.
— Вас прочат во владетели острова. Но-о…
— Готовьтесь к длительному и плодотворному сотрудничеству, Всеволод Иванович, — вновь не дал я ему договорить. — В мои планы входит построить здесь настоящий авиазавод и у меня уже есть кандидатура на роль равноправного компаньона. Только предупреждаю сразу, легко не будет, я готов участвовать финансово и оказывать посильную помощь, но воплощение ляжет на ваши плечи. Так что, подумайте.
— То есть, это всё же правда, — хмыкнул Тополев.
— И я не собираюсь делать из этого тайну. Жителям острова пора привыкать к этой мысли, — пожал плечами я.
— Решили сходу брать быка за рога, — глянув с хитринкой искоса словно снизу вверх, произнёс он.
— Не вижу смысла мяться как девочка припевочка. Кстати, Всеволод Иванович, подготовьте ГТ к дальнему перелёту. Генерал-губернатор де Толедо пригласил нас с Анастасией Ильиничной на завтрашний приём. Хочу полететь на нем.
— Надеюсь не в одиночку? Всё же аэроплан ещё сыроват.
— Разумеется в сопровождении «Буревестника».
— Хорошо бы и этой птичке дать двойное название. Что-то более благозвучное чем ГТ-1.
— «Кречет»? — на секунду задумавшись, предложил я.
— Звучит неплохо.
— Значит на том и порешим. Готовьте машину, Всеволод Иванович.
На краю лётного поля меня дожидался арендованный мною автомобиль. Нужно будет озаботиться собственным транспортом. Причём не абы каким, а представительского класса, потому как положение обязывает. Дело даже не в том, что мне хочется как-то выделиться. Таков менталитет аборигенов, коль скоро занимаешь высокую ступень, будь добр соответствовать ей. Причём в первую очередь в глазах твоих подданных и подчинённых.
Проживали мы с Настей в гостинице, но работать предпочитали на «Носороге», где для этого имелось всё необходимое. Амулетная, слесарная и столярная мастерские, лаборатория, артефакторная, с личным кабинетом Анастасии. Впрочем, я так же предпочитал работать там. Как ни крути, а это самое защищённое помещение на фрегате, доступ куда имели только мы с подругой.
— Опять злоупотребляешь, — едва войдя в кабинет и взглянув на Настю, недовольно заметил я.
— С чего такие выводы, жизнерадостно возразила она.
— Думаешь, что коль скоро привела себя в порядок и нет следов кровотечения из носа, так и всё в порядке? — покачал я головой.
— Да чего ты опять наговариваешь?
Вернулся я именно к этому часу не просто так, а подгадав момент окончания медитации. Случись ей увлечься и открыв дверь я одновременно с этим разомкнул бы цепь, вырубая генератор. Если такое произойдёт невовремя, то может привести к обрушению всей конструкции, над которой она трудится уже полгода.
— Настя, я и так уже возвращаюсь всякий раз к окончанию медитации, контролируя твой выход из изнанки. Но теперь ты, похоже, стала раньше начинать. Мне не сложно сделать так, что запускать генератор смогу только я.
— Да с чего ты взял…
— Вино, — указал я на бутылку, оставшуюся на буфете. — Если ты работаешь без надрыва, для восстановления сил тебе достаточно одного бокала, там отсутствует два.
— Ч-чёрт. Горин, ты невозможен, — вздохнула она.
— Знаю.
— Федя, ну пойми ты, я не могу следовать строгим временным рамкам. Либо я работаю на пределе и развиваюсь, либо особо не напрягаюсь и расту в год по чайной ложке. Ну вот взять тебя.
— А что я?
— Ты же не забиваешься в сейф, чтобы дядюшка не дотянулся до тебя, рискуешь, участвуешь в абордажах.
— Ну… — не нашёлся я что ответить.
— Я должна развиваться. Мне приятно, что ты за меня переживаешь, но пожалуйста, не ограничивай меня так уж слишком.
— Настя, я ведь и без того нарезал тебе время с запасом. И почему ты не можешь понять, что я переживаю за тебя.
— Я не понимаю это, а знаю, Горин. Забыл, мне не нужен «Лжекамень». Прости, оно само получается, — с улыбкой ответила она. — Хорошо, я обещаю тебе…
— По нашему возвращению из Каракаса, я установлю на генератор таймер рабочего цикла и выставлю время в полтора часа. Отключить его ты не сможешь, — оборвал её я.
— Да поняла я Горин, поняла, — обречённо вздохнула она.
— Хорошо, что поняла, но я уже принял
