Негатив. Аттестация - Павел Николаевич Корнев
Я закрыл папку и отодвинул её от себя.
— Георгий Иванович, и к чему это всё?
— Просто не теряй бдительности и сообщай обо всех поручениях. И даже не делай из этого секрета, мы этот момент с Альбертом Павловичем оговорили отдельно. Никаких секретов, понял?
— Так точно! — подтвердил я.
Тогда капитан Городец поднялся из-за стола и широко улыбнулся.
— А Маленского ты хорошо размотал, молодец! Даже жаль, что наобум действовал, а не по заданию, а то объявил бы тебе благодарность с занесением в личное дело.
Георгий Иванович пожал мне руку, и я спросил:
— А что с ним не так?
— Было бы что не так — давно бы с ним разобрался, — хмуро выдал Городец. — И вот ещё что: ставки на исход поединков Дмитрий Жёлудь принимал, так?
Я кивнул.
— Выяснишь у него кто, на кого и сколько ставил. И намекни заодно, что сегодня на его художества посмотрели сквозь пальцы в силу исключительности обстоятельств. В дальнейшем азартные игры будут пресекаться, а их организаторы ответят по всей строгости закона и даже строже.
Спрашивать, каким образом мне выполнить приказ, не раскрыв факта службы в контрольно-ревизионном дивизионе, я не стал. И без того прекрасно знал, что именно услышу в ответ. Поэтому подавил тяжёлый вздох и сказал:
— Будет исполнено.
— Срок тебе до конца недели, — предупредил Георгий Иванович и взял со стола лист. — Запомнил?
— Запомнил.
Хозяин кабинета скомкал бумагу и кинул её в пепельницу.
— Свободен!
Я попрощался и покинул кабинет в полнейшем смятении чувств, голова так и вовсе кругом шла. Слишком уж много всего за день приключилось. И слишком — это ещё мягко сказано. Очень-очень мягко.
С Барчуком поквитался, в институт поступил, повышение получил, на курсы непонятные зачислен, денег заработал, ещё и Борю из комендатуры куда подальше сошлют. И всё это — в один день. Праздник, да и только!
Нинка вот только, коза…
Я махнул рукой и потопал в казарму.
В комнате Василь пришивал на шеврон третью лычку.
— Ого! — присвистнул я. — Тебя с младшим сержантом поздравить можно?
— Петя, дружище! — Мой сосед по комнате соскочил с кровати и принялся трясти руку. — Ну ты вообще выручил! Спас!
— Это как?
— Да ты Барчука в первом круге вышиб, и я его по баллам обошёл! Как ты его красиво сделал! Это было нечто, Петя! Первый класс! Фигу с маслом ему теперь, а не курсы младшего начальствующего состава! Меня направили! Ты только глянь! — И он сунул под нос левое запястье, на котором красовался новенький хронометр на кожаном ремешке. — Во! С именной гравировкой вручили!
Циферблат часов украшала символика ОНКОР, и я даже позавидовал товарищу, но сразу взял себя в руки и уточнил:
— Ещё Макса и Машку на курсы направили?
— Ага, — подтвердил Василь с совершенно счастливой улыбкой. — Мы теперь кандидаты, а Федя в пролёте: наше отделение расформировали, Дыбу назначили заместителем взводного, а Маленского коленом под зад в патрульные!
— Ну и здорово, — позлорадствовал я. — Награда нашла героя. А я Митю на девяносто рублей нагрел. Десятку поставил, сотню получил.
— Эх, жаль, я не сообразил на тебя поставить! — признался сосед по комнате и встрепенулся. — Да бог с ними, с деньгами! Ты сам-то как? Куда определили?
Язык так и чесался рассказать о присвоении звания кандидата, но поборол этот необдуманный порыв, с важным видом сообщил:
— До лета в институте учиться буду, потом обратно на Кордон.
— Ну ничего себе! — удивился Василь. — Растёшь, Петя!
— А ты думал! — рассмеялся я, потёр нывшее и чесавшееся плечо и сказал: — Ладно, идём в столовую, а то обед пропустим.
— Какая столовая? У нас сейчас принесение присяги будет! — огорошил меня сосед и указал на газетные свёртки на столе. — И я, вон, ещё кое-чего прикупить успел, а Варька домашних гостинцев принесёт, праздновать будем!
Присяга? Был уверен, что в той кипе документов, которую подписал за последние полгода, было что-то и на этот счёт, но надо — значит, надо. Усомнился только:
— Мы ж текст не учили вроде? Или это я пропустил?
— Наизусть? Скажешь тоже! — фыркнул Василь. — Идём!
И точно — повторяли текст присяги вслед за комиссаром Хлобом все разом. Не сказать, будто такое уж торжественное мероприятие получилось, но оттарабанили что-то там о защите интересов республики, и ладно. Когда в февральский союз молодёжи поступал, и то больше волновался. А тут ничего в груди не ворохнулось и глаза не защипало. Наверное, просто привык уже не словом, а делом, вот на полном серьёзе и не получается такие формальности воспринимать.
Борю Остроуха и сестриц-близняшек, к слову, к присяге приводить и вовсе не стали. Наверняка уже по новому месту службы оформят.
В столовую вместе со всеми мы не пошли, вернулись в комнату и переоделись в домашнее.
— Слушай! А Варю куда-то определили? — поинтересовался я, плюхнувшись на кровать. — Или при комендатуре оставили?
Василь как-то не слишком уверенно пожал плечами.
— Да непонятно пока. Вообще её на курсы снайперов записали. Пока на Кордон отправят, потом в штурмовом дивизионе стажироваться станет. — Он почесал затылок и спросил: — А тебя на дежурство совсем ставить не будут?
— Как не будут? День на объекте, два в патруле.
Распахнулась дверь, и к нам присоединилась Варя; в руках у неё была фанерная почтовая коробка с обрывками шпагата и остатками коричневого сургуча на боках.
— А вот и я, мальчики! — объявила девушка. — Празднуем?
— Празднуем!
В халатике постройневшая Варя смотрелась весьма эффектно, ладно хоть сразу опомнился, принял коробку и выставил её на столик.
— А чего Маринку не позвала? — спросил подругу Василь и указал на меня глазами. — Была бы Пете компания.
— Ой, да они после обеда Машкин успех отмечать собираются, — пояснила Варя. — А слышали, что Борю в железнодорожный корпус откомандировали?
Для меня это известие новостью не стало, а вот Василь наморщил лоб.
— А чего он распсиховался тогда? Там ему сразу ефрейтора дадут, плохо разве?
— Да он уже успокоился! — заявила девушка, начав доставать из коробки присланные из дома заготовки. — А психовал из-за Дашки, у них же любовь — не знали разве?
Мы знали. Если б Боря из-за подружки в драку не полез, его бы к жандармам и не сослали, наверное.
— Успокоился уже, говоришь? — хмыкнул Василь. — Быстро он остыл.
Варя отрезала кусочек сыровяленой домашней колбасы, сунула её в рот и пояснила:
— Да просто Дашку на медицинские курсы записали. Им вместе так и так не получилось бы служить.
— Понятно, — протянул я. — А ещё кого куда отправили? Нигилист в институт учиться пойдёт, близняшек в дивизион связи,
