Игра Хаоса - Алексей Рудольфович Свадковский
— А как они там все помещаются? — удивлённо спросил Сульмар, указывая на «Лавку зелий Райно». — Туда почти десяток игроков вошёл, а по виду там и паре человек будет тесно.
— Внутри просторнее, чем кажется снаружи. Так, кстати, почти во всех этих лавках, — указал я на богатые торговые ряды. — Мы, между прочим, уже въезжаем в квартал развлечений. Здесь есть всё, чтобы вытянуть из игрока дайны. Про это место рассказывают, что зайдя в него лишь на миг, выйдешь к вечеру голый и босой, без дайнов, да ещё и должен останешься. Бордели, казино, гладиаторские арены, где игроки на потеху публике могут кромсать друг друга или сражаться с монстрами, привезёнными из разных уголков Вселенной. Словом, здесь, Сульмар, можно найти всё, о чём только ты можешь мечтать: любые наркотики и выпивку, любые фантазии, которые только придут тебе на ум. Мужчины, женщины, дети. В общем, правил никаких нет: делай, что хочешь, лишь бы ты за это мог платить.
— А откуда все эти люди здесь? — ошарашенно спросил Сульмар.
— Как правило, или слуги, или рабы.
— Есть и рабы?..
— Ну да. При набегах на миры специальные команды игроков, охотников за живым товаром, отлавливают наиболее ценные экземпляры: красивых женщин, детей, опытных мастеров, способных создавать полезные вещи.
— А зачем дети? — спросил Сульмар, всё ещё до конца не осознавая смысл моих слов.
— Для таких вот мест. — И я указал на небольшую палатку с висевшим над ней фонарём чёрного цвета. — Игроки, Сульмар, могут жить очень долго, и со временем некоторым из них надоедают обычные удовольствия, и они начинают искать себе новые развлечения, ведь правил, кроме игровых, нет. Законов, судей, тюрем, стражников — ничего этого в мире Игры не существует, и ты можешь делать всё, что захочешь. А такие вот места и позволяют осуществлять самые запретные желания. Здесь ты можешь пытать, истязать, снимать кожу заживо; в общем, всё что угодно, лишь бы платил. Вот для таких мест и поставляют рабов из захваченных миров.
Из палатки под чёрным фонарем как раз вышел ящероподобный игрок, довольно слизывая с лапы что-то красное.
— А некоторые туда, например, заходят поесть, — не зная зачем, сказал я.
— Но так же нельзя! — Сульмара аж затрясло. — Так же нельзя! Это же не по-людски! Как же так можно?
— В игре очень многое можно, только не всё стоит делать. Изуверов, которые ходят в подобные места, не слишком любят даже сами игроки, Сульмар. Одно дело — убить в бою или во время рейда. Накрыл там всех заклинанием без разбора, пара секунд боли, и всё. Если уж смерть неизбежна, не стоит с ней тянуть. А вот так пытать и истязать ради удовольствия… Пойми: чтобы сражаться, всё-таки нужен воинский дух, отвага, а те, кто слишком привык к чужой боли, отвыкают от своей. Я встречался однажды на арене с подобным бойцом во время дуэли. Поединок вроде шёл как обычно, он даже сильнее меня был. Но во время схватки я достал его веером ножей, заклинание такое. Вроде бы раны пустяковые — щёку и руку порезало, — а он натурально «поплыл» от вида своей крови. Страх в нём поселился, когда он осознал, что здесь и сейчас его могут убить, и не понарошку, а по-настоящему. Даже не страх, а натуральная паника. Вместо того чтобы продолжать бой, начал прятаться. Руки трясутся, бьёт невпопад, заклинания лишь бы куда разбрасывает… одним словом, не боец. А под конец, когда я его прижал, он у меня на коленях жизнь вымаливал.
Тьфу, мерзость одна! Слизняк трусливый! До сих пор возникает чувство гадливости и мерзости, когда вспоминаю, как этот толстячок, тряся двойным подбородком, просил его не убивать. Слёзы, сопли… У этой скотины жертвы, с которыми он развлекался, так же просили пощады. Говорили, он как раз любил поистязать детей, чем младше, тем лучше. Ненавижу подобных тварей! Жаль, что некоторых нельзя убить дважды. Когда я сдохну и окажусь у Колеса Судеб, мне должны немало грехов списать за то, что эта тварь не поганит больше Вселенную. Та дуэль не была обязательной, да и уровень у жабы был не на пару ступеней выше моего, а на все пять, потому он на дуэль и согласился. Я сам вызвал на бой мерзкую гадину, когда увидел, как на рынке рабов он покупал детей. Не смог я себя сдержать, глядя на такое.
Дальше дорога шла спокойнее. Сульмар по-прежнему надоедал вопросами, но я просто перестал на них отвечать, и он наконец заткнулся. Прикупив у вездесущих торговцев спиртным бутылку «Чёрной слезы», я, потягивая самогон, откинулся на подушки паланкина. Воспоминания сильно испортили мне настроение. Стараясь заглушить память, я и пил теперь крепкий самогон, а Сульмар разглядывал красоты нашего города.
Гориллоиды, несущие носилки ускорили шаг, выбравшись из многолюдных торговых рядов. Совсем немного осталось до верхней площадки, а там уже храм Хаоса, алтарь Смеющегося господина, и я попрощаюсь с Сульмаром. Может, навсегда, а может, на время, если ему повезёт пережить выпускной. Оставлю Сульмара, завершу работу — и можно вздохнуть свободно. А что дальше? Всё снова по кругу: бордель, выпивка, в лавку за новыми картами, распродать товар — и через месяц в новое путешествие, опять рисковать шкурой. Как же мне всё это надоело! И город этот проклятый, и рожи игроков, и Хаос вместе с ненавистной Игрой! Как же хочется пожить нормальной человеческой жизнью: построить дом, вырастить сад, жениться, наконец, и завести пятёрку малышей. Жить и радоваться каждому прожитому дню. Просто жить, просто любить, потихоньку старея в окружении любимых. Почему, лишь попав сюда, я начал понимать, насколько это важно?
Демоны Хаоса! Что-то я быстро трезвею. Проклятый метаболизм: из-за него даже напиться толком не получается, слишком быстро выводит алкоголь. Проклятье! Без выпивки я тут точно сойду с ума.
А может, послать всё к чёрту, и быть как все? Убивать без разбору, плыть по течению, не думая ни о чём, заглушая алкоголем и эмбиентом муки совести… Так, наверное, проще. А потом стать такой же мерзкой скотиной, которую сам когда-то убил. Ведь для игроков все остальные — это просто цели, мишени, уничтожив которые, можно получить эмбиент и дайны, подняться ещё чуточку вверх, а из чего сложена лестница — уже неважно. Ведь сверху все живые внизу кажутся только маленькими муравьишками. Можно забыть о том, что они живые, думают, чувствуют, у них есть души… Думает ли человек, идущий по дороге, о чувствах букашки? Он может пройти мимо,
