Путь Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин
Он дождался, пока большая часть воинов сосредоточится по обеим сторонам ворот, и пошёл вперёд.
Одновременно с этим над забором показалась чья-то лохматая голова. Её обладатель увидел готовящихся к штурму воинов, громко ойкнул, отчего-то тонким голоском, и быстро нырнул вниз.
— Няпадяють! — раздалось из-за ворот. — Няпадають, хазяин!
Но как-то среагировать на эти странные вопли никто не успел.
Александр Сергеевич как раз подошёл вплотную к воротам, положил на одну из створок правую ладонь, и на улице стало явственно холодать. А ворота буквально секунд за десять полностью покрылись льдом.
— Приготовились! — скомандовал Сильнов, отходя от ворот шагов на пятнадцать.
Пятеро воинов справа от ворот тут же перекинули щиты из-за спины на руку. Другая пятёрка — слева, практически одновременно взвели в боевое положение большие арбалеты и наложили болты.
Оставшиеся бойцы просто обнажили мечи и замерли, словно гончие перед рывком.
Дядя Саша удовлетворённо кивнул и послал в промороженные ворота «Ледяное копьё». Да настолько большое, что оно бы, как мне кажется, вынесло створки и без заморозки.
— Бой! — выкрикнул он, одновременно с тем, как «Копьё» достигло цели, а то, что ещё секунду назад было воротами, влетело во двор усадьбы миллионом ледяных осколков.
Первыми на вражескую территорию вошли щитовики. Они продвинулись на несколько шагов вперёд и замерли, а за их спинами, готовые стрелять, выстроились арбалетчики.
Несколько секунд ничего не происходило. Во двор, как ни странно, никто так и не выбежал.
Крайний слева щитовик поднял руку и сжал её в кулак.
— Штурм! — тут же приказал Сильнов, и почти четыре десятка воинов рванули вперёд, огибая короткую двойную шеренгу своих коллег. А Александр Сергеевич отошёл ко мне и пояснил: — Теперь только ждать…
Я кивнул, наблюдая, как бойцы рода Дёминых выбивают дверь и врываются внутрь дома. И тут же стало шумно.
Крики, вопли, звон клинков и отборный мат. А несколько раз где-то в глубине дома даже что-то рвануло.
Неожиданно на втором этаже распахнулось одно из окон. В проёме показался вражеский воин с луком в руках, но выстрелить не успел. Сразу три арбалетных болта буквально вбили его вглубь комнаты.
А почти сразу после этого что-то оглушительно рвануло на третьем этаже. Да так сильно, что языки пламени повыбивали изнутри все стёкла вместе с рамами.
— Хренасе! — напряжённо выдохнул я. И обратился к боярскому сыну: — Кажется, там нужна помощь.
— Не, — отмахнулся он. — Это мой боец развлекается.
Больше практически ничего и не происходило. Крики и звон оружия ещё какое-то время были слышны, но и они быстро стихли. А затем наши воины вытащили во двор двоих человек. И если один из них был живым, хоть и слегка побитым, то второй… У второго отсутствовала голова и кисть правой руки.
— Пошли, — легонько хлопнул меня по спине Сильнов. — Всё кончено!
— Быстро как-то… — произнёс я, но только для того, чтобы хоть что-то сказать. Дело в том, что я узнал человека без головы. Ведь руку он потерял в поединке со мной. А теперь валяется тут, словно мешок с картошкой. Мне даже как-то не по себе стало. Нет, жалости не было. Эти ушлёпки сами виноваты. Сидели бы смирно, и ничего бы не было. Так что не жалел их. Скорее присутствовало сожаление. Ведь бояричу Каганову ещё жить да жить.
А рядом с обезглавленным телом на коленях стоит крепкий мужик со связанными за спиной руками. Насколько я понимаю — боярин Каганов.
Смотрит на мёртвого сына полубезумным взглядом и что-то шепчет себе под нос.
— Я же говорю — слабый род, — ответил на мою фразу Сильнов. — Вот если бы пришлось княжеский кремль штурмовать, то да — так быстро не получилось бы.
— Кремль? — удивился я. Даже от мыслей отвлёкся. — А справились бы?
— Не с такими силами, — отрицательно покачал головой боярский сын. — Кремль — твердыня серьёзная. И людей там много. А любая крепость именно людьми сильна!
За разговором мы подошли практически вплотную к обоим Кагновым. К мёртвому и пока ещё живому. И беседа как-то сама затихла.
Стоим, молчим, смотрим.
— Кто это сделал? — вдруг закричал Каганов и начал дёргаться, пытаясь разорвать путы.
— Это сделал ты, Руслан, — спокойно ответил ему боярский сын Сильнов.
Каганов поднял голову, нашёл взглядом говорившего и скривился от ненависти.
— Это сделал ты, — повторил дядя Саша, — когда послал своих родичей убить нашего боярича и нашу боярышню.
— Будьте вы все прокляты! — прошипел Каганов и отвернулся. Но затем встрепенулся, снова поднял взгляд и пообещал: — Вы все умрёте! Княгиня этого так не оставит. Я её человек! Её гвардеец! Вы все ответите за мою смерть и смерть моей семьи!
— Дерьмо ты ослиное, боярин, — презрительно скривился Александр Сергеевич. — И княгиня сама решит, что с тобой делать. Живи пока.
— Я требую суда… — прошептал Каганов.
— Княгиня рассудит, — пожал плечами боярский сын
— Я требую суда поединком! — закричал пленный боярин
— Да? — удивился Сильнов. — Ну что же, так даже проще. Я согласен.
— Не с тобой, пёс! — покачал головой Каганов и расхохотался. — С ним!
Взгляды всех присутствующих скрестились на мне. А на меня какая-то апатия навалилась. Я просто стоял и смотрел на обезглавленное тело младшего Каганова.
— И думать забудь! — отрезал Сильнов.
— Не тебе решать, пёс! — оскалился боярин. — Богам!
— Так бейся со мной, — в очередной раз проигнорировал оскорбление боярский сын.
— Я боярин, пёс! И боги знают это. Потому требую поединка с вашим господином. Но он может отказаться, — снова рассмеялся полубезумным смехом Каганов. — И тогда все будут знать, что боярич Дёмин трус, который прячется за своих людей!
— Все будут знать то, что я им скажу! — повысил голос Сильнов. — Так что закрой свой рот и не вынуждать убить тебя до суда.
Но боярин не испугался. Он сплюнул на землю и расхохотался полубезумным смехом.
Ну да — думает что отомстил. Надеется, что я сейчас откажусь и уроню свой авторитет среди бойцов рода.
И, в принципе, так и будет. Суд богов — дело такое. Откажешься и покроешь
