Волчий пастырь. Том 5 - Сергей Извольский
Вернулся в помещение, подошел к бару. Вспомнив Гомера и его сентенцию о выборе сыра и судьбах мира, выбрал бутылку белого сухого — когда не знаешь что наливать, почему бы и нет? Открыл, разлил по бокалам. Вино оставил на столе — для красоты, и чтобы было куда руки деть во время предстоящего разговора. Сам же вернулся к бару, прихватил с собой две, чтобы лишний раз не ходить, бутылки пива, после чего двинулся на балкон террасы.
Отсюда был хорошо виден небольшой силуэт Чародея — крейсер уже поднялся ввысь и дрейфовал далеко над облаками. То, что не Чаровница, понятно — ровно в воздухе держится. Осмотревшись вокруг я понял, что нахожусь на самом верху западной башни замка.
Сбив пробку об перила, в пару глотков выпил первую бутылку пива. Объем странный — 0,33 литра. В моей прошлой жизни, как сказала бы Доминика, «такой херни не было». Сбил пробку со второй бутылки, сделал еще один глоток, облокотился на перила и начал ждать.
Алисия появилась в гостиной меньше чем через пять минут. Обернувшись на звук шагов, я сквозь проем выхода на террасу увидел, что она переоделась — сейчас герцогиня была в том самом белом платье, в котором присутствовала на балу в Риме. Ну и, конечно же, точь-в-точь таком же платье, в котором была богиня Диана, когда они вместе с Морриган выступили за меня в споре с Высокой женщиной Севера. Как и тогда, кроме платья и змеек золотых браслетов на Алисии больше ничего не было. Вообще ничего — ткань прозрачная до полной недвусмысленности.
Покинув террасу, я прошел в гостиную. Взяв бокал вина, отсалютовал Алисии, подавая ей второй. Приняв вино, герцогиня приглашающим жестом показала мне на диван перед низким столиком, куда я и уселся. Она же, совсем неожиданно (и при этом в какой-то мере ожидаемо) села совсем рядом со мной на подголовник дивана, боком. И сделав небольшой глоток вина, отставила бокал и развернувшись, вытянула ножки, положив их на меня.
— Смело. Неожиданно, — прокомментировал я, скользнув взглядом по всей длине представленных на обозрение длинных ног — от затянутых ремешками греческих сандалий голеней до бедер и направил взгляд выше, к изгибам талии. После, совсем не торопясь, перевел демонстративно оценивающий взгляд на грудь, и только потом посмотрел в удивительно яркие, как летнее небо, голубые глаза герцогини.
На щеках Алисии появился яркий румянец. Видно было, что сохранять безмятежное спокойствие и уверенность ей сейчас непросто. Причем она правильно увидела и поняла именно то оценочное суждение, которое я намеренно вложил в только что продемонстрированную демонстрацию взглядом.
Юной герцогине это заметно не понравилось — по ее задумке, полагаю, она вознамерилась перевести наше общение в неформальное, а на такое мое поведение совсем не рассчитывала.
Мне же очень давно не нравились все те замаскированные танцы, что они устраивали вокруг меня с Марией, из-за этого я и действовал сейчас так, как действовал. А еще мне очень не нравилось то, что за все то время, пока скрывались в ущелье Камаргарского хребта, ни Алисия ни Мария прямо не задали мне ни одного интересующего их вопроса.
Поэтому я сейчас и молчал, ожидая слов и действий от Алисии. Старательно гася в себе то раздражение, которое меня преследовало с того момента, как Несса рассказала мне о соперничестве девушек. Гасить это раздражение мне, кстати, помогало знание, что они в общем-то рискуя жизнями все же направлялись ко мне на помощь, а не только соревновались за выдуманный ими приз.
— Ты сейчас уйдешь. А я останусь. И неизвестно, когда мы теперь встретимся, — набравшись духа и сил, наконец произнесла Алисия.
Она сейчас явно — несмотря на совершенно спокойный вид, находилась не в своей тарелке. И после этих слов повисла долгая мучительная — для нее, пауза.
— Да, — чтобы помочь девушке нарушить молчание кивнул я, констатируя очевидное.
— Несса сказала тебе о… о нашем соглашении с Марией?
— Сказала.
— И… как ты к этому относишься?
— Известие об этом, скажем так, вызвало у меня самый широкий спектр эмоций.
Допив вино одним глотком, я сразу же поставил на стол бокал. Для этого — чтобы нагнуться ко столу, мне пришлось положить руку на бедро Алисии. Девушка от неожиданности моего прикосновения вздрогнула и прерывисто вздохнула.
Да, несмотря на внешнее спокойствие, серьезно нервничает. Неудивительно — мы все же не на банальном свидании. Здесь и сейчас, можно сказать, судьба мира решается. По крайней мере того мира, который крутится вокруг юной герцогини Альба.
Снова откинувшись на спинку дивана, руку с бедра девушки я не убрал. Медленно-медленно, всей ладонью, провел рукой вверх, до самого края подола платья, сползшего по бедру вниз. Довольно далеко сползшего. После этого чуть приподнял руку и уже только лишь мягким касанием подушечек пальцем повел руку обратно, до колена и дальше вниз по голени, к ступне, провожая движение глазами. И вновь положив на бархатную кожу девушки всю ладонь, снова повел ее вверх, медленно возвращаясь к задравшемуся до самой границы приличий платью. И когда на этой границе остановил движение, посмотрел в лицо девушки, в ярко горящие сиянием удивительные голубые глаза.
Алисия сидела без движения, замерев и даже не дыша, закусив губу.
— Не очень нравится, когда тебя рассматривают потребительски не как личность, а как предмет определенного интереса? — поинтересовался я у девушки, правильно понявшей мою очередную демонстрацию. — Мне, скажу честно, не очень нравится то, что вы устроили с Марией вокруг меня. Прости за не очень уклюжую попытку объяснить это не словами, а жестами, — аккуратно поднял я выше совсем сползший вниз подол платья. — И я очень хотел бы, чтобы ты сейчас попробовала мне объяснить собственные мотивы и, очень желательно, собственный истинный интерес во всем происходящем.
Алисия еще сильнее закусила губу и на несколько секунд зажмурилась.
— Я не уверена, что у меня получится. Но я попробую, — совсем тихим голосом произнесла Алисия.
После этого несколько раз она порывалась начать говорить, но каждый раз осекалась на полуслове. Не получается у нее, похоже, объяснить. Либо же, тоже вариант — она просто пока не знает, в чем именно ее истинный интерес в происходящем.
— Так случилось, что я сейчас занимаю в твоих мыслях слишком много места, — произнес я, глядя Алисии прямо в глаза. — Так иногда бывает, особенно когда в сложной ситуации то и дело полярно меняются жизненные приоритеты. Кроме
