Путеводная звезда. Том 1 (СИ) - Извольский Сергей

Возникшая невольно ассоциация меня немного удивила, но я сразу понял, с чем это связано. Лед – потому что на нем поскользнуться можно два раза в год. В канун Йоля и Беллтейна, когда любой член племени может оспорить право вождя быть вождем.

Предстоящее зрелище для чужих глаз не предназначалось, поэтому мы втроем – я, Мархосиас, превратившийся для удобства в большого волка с пламенеющим взглядом, и сопровождающий нас бурбон удалились под навес. Здесь я протянул руку, и волк чуть прикусил мою ладонь.

Острые клыки проткнули кожу, и из них – словно из ядовитых зубов змеи, начало сочиться светло-голубое сияние. Которое оказалось настолько ярким, что я хорошо видел, как оно перетекает мне под кожу, словно вводимая из шприца жидкость. И, собираясь в жгут плетки, обвивает мое запястье словно браслет. Браслет нереально яркого света – он сейчас даже под моей кожей сиял, как сияет в ночных клубах белая одежда под ультрафиолетовыми лампами.

Вот уж не ожидал, что душа кота, вместе с необходимой для формирования тела энергией будет выглядеть подобным образом. Мне почему-то казалось, что Муся при всем своем демоническом виде не такая светлая сущность… ладно, сейчас не время – оборвал я себя.

Когда Мархосиас передал мне душу кота, замкнувшуюся змеей браслета под кожей запястья, он повернулся к бурбону. Дальнейшее я смотреть не стал. Тысячелетнему демону мое внимание точно не нужно, а мнение бурбона – как будущего носителя, меня не сильно интересовало. Да и зрелище поглощения Мархосиасом нового тела само по себе не очень приятное. Как правило, для быстроты и эффективности это происходит через глаза и рот. Уходя, криков я не слышал – бурбон переносил процедуру стоически, издал только несколько сдавленных стонов.

Во дворе меня уже ждал костяной ящер. От тех, на которых перемещались гуркхи он заметно отличался – выглядел «дороже и богаче». По крайней мере седло более высокое, с украшением инкрустации, и полная техномагическая защита ездового животного. Причем все элементы доспеха ящера обладали ярко выраженной магической аурой.

Силы в защиту ящера по ощущениям накачано немеряно, и я почему-то подозреваю, что ящер этот из «гаража» Саманты. Думаю, не ошибаюсь, потому что Киран Прассад (Удачливый лучник, если я правильно перевел его имя) целый капитан. И наверняка, как офицер личной охраны родезийской принцессы, он имеет вес и влияние в ее вотчине. И раз уж капитан бессменно меня сопровождает, наверняка еще определенные указания насчет обеспечения моей безопасности получил, будучи снабжен необходимыми полномочиями.

Все мои дела были здесь окончены, и без задержек мы с пятеркой гуркхов покинули Базаар. Кто-то из родезийских стрелков пытался меня остановить словами, но я сделал вид что не услышал.

Дальнейшие часы перелетов и перемещения в порталах стали для меня напряженной гонкой. Конечно, на хвосте никто не висел, но во-первых перемещение по мертвому миру само по себе для одержимого небезопасно, а во-вторых я подспудно ожидал, что в одном из пересадочных пунктов меня встретил сэр Галлахер. И спросит, почему срочная доставка кота хозяйке – пусть хозяйка и является директором гимназии, для меня важнее чем встреча с ним по поводу мечей.

Когда я и пятерка сопровождающих гуркхов приземлилась за стенами Форта Ченслор, я даже не поверил, что все получилось. Попрощавшись с гуркхами, оставил капитана Риджала и его отряд ожидать указаний от принцессы. И, все еще не до конца веря в успех, вышел из мира Инферно через арку портала. Которую никто переходом не занимал – об этом мне Саманта сегодня среди прочего во время обеда сообщила.

В англиканской церкви неожиданно обнаружил полковника Николаева, мирно пьющего чай с настоятелем. Мой мастер-наставник и навигатор был в непривычно на нем выглядящем партикулярное платье, напоминавшем гражданский ведомственный костюм. Который, правда, все равно смотрелся на полковнике как военный мундир, даже без знаков различия.

– Оу… – не удержался я от восклицания при виде Николаева.

Настоятель, едва завидев меня, прервался на полуфразе и переглянувшись с полковником, без задержек поднялся и вышел, оставляя нас наедине.

– Знаешь… – с грустным выдохом проговорил Николаев. – Когда я просил тебя не поджигать так, как в Хургаде, я подразумевал несколько иное. Я имел ввиду быть тише, а не громче. Не творить великие дела, походя спасая принцесс, а постараться быть незаметным. Наблюдать, а не становиться центром событий. Мне кажется, это было абсолютно очевидно, но сейчас я очень жалею, что не уточнил, – бесконечно усталым голосом закончил мастер-наставник.

– Я… так получилось. Я не специально, – совершенно искренне попробовал я оправдаться.

– Не специально? – удивительно знакомым жестом поднял леву бровь Николаев.

– Так сложились обстоятельства.

– Я верю, – покивал Николаев. – Но на будущее, пробуй все же сам складывать обстоятельства, а не складываться под ними. Итак, рассказывай.

– Прибыв в Базаар, я…

– Не про это. Про твои похождения я знаю весьма подробно, вплоть до визита к Нидермайеру.

– …?! – крайне удивился я.

– Не волнуйся. Это по-прежнему эксклюзивная информация, – усмехнулся Николаев. – Так что нас теперь четверо – ты, леди Элизабет, Скрипач в ограниченном доступе, ну и теперь я.

Откуда Николаев об этом знает, даже спрашивать не стал. У нас, как понимаю, есть только один общий знакомый, который мог ему все о произошедшем оперативно рассказать. И мне бы с ним, кстати, в ближайшее время очень неплохо было бы увидеться.

– Так о чем тогда рассказывать?

– Ты забрал мечи?

– Нет.

– Нет? И почему же я не удивлен? – усмехнулся Николаев. – Что сказал сэр Галлахер?

– Я к нему не обращался.

– Не обращался? – совершенно искренне удивился полковник.

– Да. Я рассудил, что его аргументы в любом случае будут тяжеловеснее моих.

– И ты решил…

– Да. И я решил, прежде чем общаться с господином Галлахером, посоветоваться с вами.

– Хм, – теперь Николаев посмотрел на меня с неподдельным уважением. – Беру назад свои слова про складывающие тебя обстоятельства.

Достав из кармана ключ-карту от машины, полковник приложил палец к выделенной области, и взглядом показал мне сделать то же самое. Короткое касание, и доступ к управлению его машиной оказался для меня открыт.

– Завтра у тебя выходной. Жди меня здесь, в Архангельске, в своей усадьбе Делашапель. В гимназии не появляйся.

– Мне кота надо отдать.

– Что? – вкрадчиво переспросил удивленный полковник.

– Мой демон здесь, в этом мире, был в теле кота. Это кот Зориной, Татьяны Николаевы, директора гимназии.

– Твой демон… – в глубокой задумчивости перебил меня Николаев. – Знаешь, твоя уверенность в себе – это настолько плохо, что периодически даже становится удивительно хорошо, являясь преимуществом. Прости что перебил, продолжай.

– Я приказал демону кота вернуть, – показал я светящуюся змейку на запястье, – как предлог для того, чтобы как можно быстрее покинуть Инферно, не пересекаясь с сэром Галлахером.

– Мархосиас остался один, в своей первой форме? – почему-то явно напрягся Николаев.

– Нет, я его в бурбона подселил, оставив за главного над ними. Мне сейчас нужно лояльное племя, и не нужен с ним геморрой, а времени разбираться в этом лично нет.

– Н-ну… согласен, здесь разумно, – кивнул Николаев, заметно успокоившись и задумчиво коснувшись пальцами подбородка.

Не здесь и не сейчас, но почему полковник испытал беспокойство по поводу одиночного существования Мархосиаса в своей первой и единственной форме – это вопрос. Определенно важный.

– То есть, возвращаясь к животному. Ты решил, что вопрос возвращения кота настолько важен, что будет отличным оправданием тому, что ты решил не беседовать с сэром Галлахером насчет принадлежащих тебе мечей, которые являются невероятно сильным артефактом?

– Н-ну да, – кивнул я.

– Я все это к чему. Тебе не кажется, что сэр Уильям Джон может серьезно расстроиться, когда узнает, что ты слепил настолько нелепую отмазку? Никому не будет приятно узнать, что его считают за идиота.