Дэйл Браун - Железный волк

Небольшой пригород Вышгород занимал правый берег Днепра всего в семи километрах к северу от Киева. Реку здесь перекрывала почти трехсотметровой длины плотина Киевской ГЭС. По вершине дамбы проходила двухполосная дорога, улица Набережна. Обычно ее использовали только местные жители или немногочисленные туристы, направляющиеся на север, к сосновым леса и болотам на территории национального парка Міжрічинський.

Теперь переправа была переполнена российской военной техникой, медленно, но неуклонно продвигающейся в западном направлении. Десятки восьмиколесных БТР-80 шли вперемешку с боевыми машинами пехоты БМП-3, самоходными артиллерийскими установками 2С19 «Мста-С» и огромными транспортерами КамАЗ с танками Т-72 и Т-90.

Рядом с узкой переправой, российские саперы уже тяжело работали над ее расширением путем сооружения двух понтонных мосток и расчисткой подходов к ним при помощи бульдозеров. Две батареи самоходных зенитный ракетно-артиллерийских установок 9К22 «Тунгуска» с 2 30-мм пушками и восемью ракетами 9М331М1 каждая выстроились вдоль берегов, обеспечивая непосредственное прикрытие от вражеских самолетов или крылатых ракет. Дальше на востоке были развернуты дивизионы С-300, ожидая приказов выдвигаться вперед, расширяя зону ПВО наступающей армии.

Высоко над головами, в ярко-голубом, почти безоблачном небе кружили еще заметные пятнышки. МиГ-29, Су-27 и Су-35 ВВС РФ вели патрулирование над многокилометровыми колоннами, медленно ползущими на запад.

К югу от этого места были большие мосты и более широкие дороги, но все они проходили через городские улицы самого Киева. Потребовались бы тысячи солдат, чтобы обезопасить их от возможных засад украинских террористов или польского спецназа. Поэтому генерал-лейтенант Михаил Поливанов, новый командующий 20-й гвардейской армией, предпочел обойти украинскую столицу. Переправа армии через узкую горловину в Вышгороде займет больше времени, но сохранит больше сил для предстоящей войны с Польшей.

В пяти километрах от плотины гидроэлектростанции и Вышгородского моста в Киевское водохранилище вдавался небольшой поросший лесом мыс. Двое человек в камуфляже залегли на нем среди папоротников и поваленных деревьев у берега.

— По моим подсчетам, как минимум четыре танковые и мотострелковые бригады, — сказал капитан Ян Шофилд лежавшему рядом сержанту. Командир разведывательной группы глубокого проникновения эскадрильи «Железный волк» навел бинокль на подступы к мосту с востока. Там выстроились колонны бронетехники и орудий, едва видные за туманом и выхлопами. — И еще чертовски больше на подходе.

— Итак, что сообщаем? — Спросил сержант Дэвис, проверяя дисплей карманного спутникового телефона. — У нас будет хорошее окно на низкой орбите еще пять минут. И еще одно через десять минут.

Канадец кивнул и промотал в уме кодовые фразы, согласованные с Уэйном Макомбером перед проникновением в российскую зону оккупации. Он и командир наземных сил «Железного волка» разработали целую систему легко запоминаемых фраз для передачи важной информацией, замаскированных под кажущиеся безобидными сообщения. Например, «Ваня» обозначало «Вышгород».

— Набирай: Дядя Ваня посылае любов Анастасии.

— Есть, сэр, — сказал Дэвис, быстро набирая сообщение. — Отправлено, — сообщил он. — Ответ. — На небольшом экране появился текст. BABUSYA KATERNYA KHOTIV NOVYY SYNYE PAL» TO.

— Бабуся Катерина хотив новий синие пальто, — перевел Шофилд и тихо присвистнул. — Итак, сержант, это оно. Можешь считать, началась война. Постарайся не нервничать, хорошо?

Дэвис, седой ветеран, как минимум, десятка тайных операций, как в американском спецназе, так и в «Скайон», фыркнул в ответ. — Черт, капитан. Я всегда на войне. Страшно мне в мирное время.

Шофилд усмехнулся.

— Правильная позиция. — Он мотнул головой в сторону берега. — Мы должны встретиться с остальной группой. Майор Макомбер хочет, чтобы мы выдвинулись на восток к закату.

— Зачем, собственно? — Спросил Дэвис, выключая спутниковый телефон. Он убрал его в потайной карман камуфляжного костюма.

— Нам приказано подготовить зону высадки, — спокойно сказал Шофилд. — «Железные волки» собираются наведаться в гости к нашим русским друзьям этой ночью.

ДЕСЯТЬ

«Замечательно праздновать успех, но гораздо важнее уметь делать выводы из провалов»

«Кибернетическое пехотное устройство», управляемое Патриком Маклэнэхэном, лежало ничком в неглубокой дренажной канаве в нескольких сотнях метров за пределами Конотопского аэродрома. Сам он решал сложную задачу по оценке предоставляемых вариантов, просматривая данные по занятой русскими базе от пассивных и узконаправленных активных систем. После последнего нападения «террористов» русские провели огромную работу по улучшению защиты.

Вдоль забора из колючей проволоки были установлены плотные минные поля из противопехотных и противотанковых мин. На заборе были установлены дистанционно управляемые ИК-камеры, поворачивавшиеся туда и сюда в поисках потенциальных диверсантов, пытающихся перебраться через мины. Системы КПУ принимали множественные фоновые сигналы от различных радаров на различных позициях. На подходах к аэродрому определялись радары типа «Большая птица» от зенитно-ракетных систем дальнего радиуса действия С-300. Также Патрик мог «слышать» сигналы трехкоординатных доплеровских радаров сопровождения и целеуказания F-диапазона зенитно-ракетных комплексов ближнего радиуса действия «Тор» на самом летном поле. Помимо того, что «Тор», известный в НАТО как SA-15 «Gauntlet» был высокоэффективен против самолетов и вертолетов, он также имел достойную вероятность поражения высокоточных боеприпасов, в том числе бомб с лазерным наведением.

Кевларовые укрытия для самолетов теперь окружали также трехсторонние земляные брустверы, обеспечивая защиту от противотанковые гранатометов, таких, как безоткатное орудие «Карл Густав», использованное в прошлом нападении «террористов». Земляные брустверы окружали также 122-мм гаубицы и минометы. Огневые точки с земляными и деревянным брустверами расположились по всему периметру аэродрома, обеспечивая прикрытие огнем пулеметов, РПГ и противотанковых ракет. Четырехколесные разведывательные бронемашины БРДМ-2 периодически патрулировали окрестные поля, леса и небольшие деревни.

В общем, подумал Патрик, командир конотопской авиабазы продела превосходную работу по настройке защиты, которая остановила бы обычное наземное или воздушное нападение. Он криво улыбнулся. Российскому генералу и его подчиненным предстояло выучить очень горький урок.

— КПУ-два, это первый, — вышел он на связь. — Проверка.

Системы робота одновременно зашифровали и заархивировали сигнал в импульс продолжительностью в миллисекунды. Координация в этой операции требовала обеспечения безопасной связи. Сочетание шифрования, сжатия и плавающей частоты делали практически невозможным перехват сообщений российскими средствами обнаружения, не говоря уже об их понимании.

— КПУ-один, это второй, — услышал Патрик капитана Надю Розек. — Я в шестистах метрах к северу и готова начинать по вашему приказу.

Передаваемые в таком же импульсном режиме биометрические данные показывали, что сердцебиение капитана польского спецназа было слегка повышенным, но все жизненно важные показатели были в совершенно нормальном диапазоне. Патрик с восхищением покачал головой. Эта молодая женщина была одной из лучших. Конечно, она прошла много курсов боевой подготовки, как сама по себе, так и на КПУ, но очень немногие могли контролировать себя настолько, чтобы быть столь же спокойными и собранными перед боем.

Уэйн Макомбер был не слишком рад уступить своей место капитану Розек, но президент Вильк настоял, чтобы польский офицер участвовал в этой первой ударной операции «Железного волка». Если вы готовы рисковать жизнями за Польшу и поляков, то вы должны позволить нам разделить риски с вами, — твердо сказал он.

В душе, однако, Патрик жалел о такой настойчивости Петра Вилька. Он знал о чувствах Брэда к Наде. Он также понимал, что КПУ не был неуязвим — особенно против всей огневой мощи, собранной на российской авиабазе. Если она погибнет или будет тяжело ранена, сын никогда его не простит. Он также не был уверен, что сможет сам простить себя. В сознании некстати всплыли воспоминания об ужасной смерти своей любимой жены от рук ливийских террористов много лет назад.

Он резко покачал головой. Так, Мак[45], забудь, сказал он сам себе. Не теряй концентрации. Черт, может, Колотун был прав, и он уже слишком стар для всех этих подвигов.