Эдгар Берроуз - Пираты Венеры
Одна из машин была красной, другая белой. Красная машина подъехала к группе воинов, которая носила красные зигзаги, а белая — к белым.
Затем обе группы обошли поле стадиона по часовой стрелке. Зрители громко приветствовали их криками поддержки и восхваления. Воины прошли по кругу и снова заняли места на противоположных сторонах поля.
Вскоре прозвучал сигнал трубы. Красные и белые приблизились друг к другу. Теперь их строй изменился. Они разделились на авангард, арьергард и фланги. Машины остановились позади, прямо перед арьергардом. На подножках, шедших кругом машин встали по нескольку воинов.
Я наклонился к Иро Шану.
— Расскажи, в чем смысл игры, чтобы лучше понять ее и получить больше удовольствия.
— Все очень просто, — ответил Иро Шан. — Они будут сражаются пятнадцать вир (что равно шестидесяти минутам земного времени), и побеждают те, кто большее количество раз захватит королеву противника.
Признаюсь честно, я никак не ожидал того, что последовало. Красные перестроились клином, острием обращенным к белым и бросились в атаку. В последовавшей схватке трое воинов были убиты, более дюжины ранено, но белые сумели защитить свою королеву.
Если королева подвергалась серьезной опасности, ее машина разворачивалась и отъезжала, а арьергард отражал атаки противника. Схватка перемещалась взад и вперед по полю. Иногда казалось, что белые вот-вот захватят королеву красных, но тут же над их собственной королевой нависала опасность. Было много отдельных поединков, которые демонстрировали великолепное мастерство фехтования.
Все так не гармонировало с тем, что я видел в Гавату раньше, что я никак не мог подыскать происходящему объяснения. Высочайшая культура и цивилизация, которую только может вообразить человек, внезапно превратились в варварство. Это было необъяснимо. И самым странным для меня было наслаждение, с которым люди наблюдали кровавое зрелище.
Должен признать, что оно действительно захватывало. Но я был доволен, когда оно кончилось. За всю игру королеву взяли в плен только один раз: уже в самом конце игры красная королева попала в руки белых, но только после того, как пали последние ее защитники.
Из принимавших участие в игре двухсот человек все оказались ранены, пятьдесят убито, и, как я узнал потом, еще десять человек скончались позже от ран.
Когда мы ехали со стадиона домой, я спросил Иро Шана, как они могут терпеть такое дикое и жестокое зрелище, а тем более наслаждаться им, это они-то — утонченные и культурные люди.
— Мы почти никогда не воюем, — ответил он. — Веками война была естественным состоянием человека. В ней он реализовал свою страсть к приключениям, которая является частью его генетической наследственности. Наши психологи пришли к заключению, что человек должен иметь какой-нибудь выход для своей вековечной потребности. Если он не сможет реализовать ее в войнах или опасных для жизни играх, то он будет искать случай удовлетворить ее, совершая преступления и вступая в конфликты с товарищами. Лучше уж таким образом. Иначе человек может впасть в стагнацию или умереть со скуки.
Подобная философия показалась мне странной, но я был вынужден принять ее, как принял все рожденное мудростью Гавату.
Теперь я работал над воздушным кораблем с растущим энтузиазмом, поскольку видел, как быстро движется дело.
Рождался самолет, который, как я искренне верил, невозможно было построить нигде на Амторе, кроме Гавату. Здесь в моем распоряжении имелись материалы, которые могли создать только прекрасные химики, — искусственная древесина, сталь и ткань, обладавшие высочайшей прочностью в сочетании с малым весом.
Горючее для двигателя самолета, как и для двигателей «Софала» и «Совонга», включало элемент ВИК-PO, неизвестный на Земле, и вещества ЛОР. В результате действия элемента ВИК-PO на элемент ЛОР-АН, содержащийся в веществе ЛОР, происходит аннигиляция. Горючее, необходимое для моего самолета на все время его существования, уместилось бы на ладони. А материалы, из которых строился воздушный корабль, по оценке физиков, принимавших участие в его постройке, гарантировали примерно пятьдесят лет его работы. Можете представить себе, с каким нетерпением я дожидался завершения наших трудов!
И, наконец, воздушный корабль был построен! Весь последний вечер я с большой командой помощников тщательно проверял его. Утром предстояло вывезти корабль через Таг Кум By Кантум для испытательного полета. Я был уверен, что полет пройдет успешно. Да и мои помощники не сомневались. То, что он должен летать, было фактом. После работы я решил немного отдохнуть. Позвонив Налте по системе беспроволочной связи, не требовавшей ни приемников, ни передатчиков, очередное чудо Гавату, я спросил, не поужинает ли она со мной. Налте согласилась с готовностью и видимым удовольствием, которое согрело мое сердце.
Мы пообедали в маленьком саду на крыше здания, что стояло на углу Джорган Лат и Гавату Лат около стены в нижнем конце Гавату Лат — проспекта, который тянется вдоль реки.
— Как хорошо, что я снова вижу тебя, — радовалась Налте. — Со дня военной игры прошло так много времени. Я подумала, что ты забыл меня.
— Нет, нет, — заверил ее я, — просто день и ночь работал над своим воздушным кораблем.
— Я слышала о нем, но похоже, что все, с кем я говорила, мало в нем понимают. Что он собой представляет и для чего нужен?
— Корабль, который летит по воздуху быстрее самых быстрых птиц.
— А какая от него польза?
— Он может быстро и безопасно перевозить людей из одного места в другое, — объяснил я.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что на нем будут летать люди? — воскликнула она.
— Конечно. А для чего же я его строил?
— Но как он удержится в воздухе? Будет махать крыльями, словно птица?
— Нет. Просто парить, подобно птице на раскинутых крыльях.
— А как же ты пролетишь через густой лес, где деревья растут друг около друга?
— Я полечу над лесом.
— Так высоко? О, как опасно! — испугалась она. — Пожалуйста, не делай этого, Карсон Нейпер!
— Полет совершенно безопасен, — заверил я, — гораздо безопаснее, чем идти через лес пешком, подвергаясь нападениям людей и зверей. Ни дикий зверь, ни дикарь не смогут причинить вред тому, кто путешествует на воздушном корабле.
— Подумать только — летать выше деревьев! — удивлялась Налте, слегка вздрагивая.
— И даже еще выше. Я буду летать над самыми высокими горами.
— Но ты никогда не поднимешься над большими деревьями Амтора.
Она имела в виду гигантские деревья, которые вздымают вершины на пять тысяч футов над поверхностью Амтора, чтобы получать влагу из внутреннего облачного слоя.
— Вполне возможно, что пролечу даже над ними, хотя меня и не вдохновляет слепой полет в плотном облачном слое.
Она покачала головой.
— Мне станет страшно всякий раз, когда я узнаю, что ты летишь на своем корабле.
— Ты перестанешь бояться, как только поближе познакомишься с ним. Скоро я возьму тебя с собой в полет.
— Нет, нет! — принялась отказываться Налте. — Только не меня…
— Ты не понимаешь… Ведь мы сможем улететь в Анду. Я думал об этом еще раньше, чем начал строить корабль.
— В Анду? — пораженно воскликнула она. — Домой! О, Карсон, неужели это возможно?
— Теперь возможно! Надо только найти Анду. Воздушный корабль доставит нас куда угодно. Мы можем находиться в воздухе пятьдесят лет. Конечно, не удастся запастись на столько лет водой и провизией. Разумеется, чтобы найти Анду, столько времени не потребуется.
— Мне нравится в Гавату, — промолвила она мечтательно, — но, в конце концов, дом есть дом. Я хочу посмотреть на свой народ… Но потом мне захочется вернуться назад в Гавату. Правда, при одном условии…
— При каком? — спросил я.
— Если ты собираешься остаться здесь.
Я приподнялся и через стол пожал ей руку.
— Мы стали хорошими друзьями, не правда ли, Налте? Будет очень грустно знать, что больше не увижу тебя.
— Пожалуй, у меня никогда не было лучшего друга, чем ты, — призналась она, а потом взглянула на меня и рассмеялась. — Знаешь… — начала Налте, но внезапно остановилась и опустила глаза, слегка покраснев.
— Знаю — что? — спросил я.
— Ладно, пожалуй, теперь могу сказать. Я очень долго считала, что люблю тебя.
— Это для меня большая честь, Налте.
— Я пыталась скрыть свое чувство, зная о твоей любви к Дуаре. Но вот недавно Иро Шан пришел навестить меня, и я поняла, что такое настоящая любовь.
— Ты полюбила Иро Шана?
— Да.
— Очень хорошо. Он великолепный парень. Вы будете с ним счастливы.
— Может быть, ты прав, но есть одна малость, — смутилась она.
— Что именно?
— Иро Шан не любит меня.
