Майкл Сканлон - Сошествие ангелов
Захариил мог смотреть только на изломанные тела, забившие палубу, и почувствовал гнев от злодеяния, которое он видел перед собой, но как только эмоция появилась, он тут же подавил ее. Ментальное обучение, через которые прошли Астартес, помогали им контролировать свои чувства, и оптимально их использовать по необходимости.
Гнев имел свое место в сердце сражения, но сейчас было время для холодного разума. С Лютеровой помощью он поднялся на ноги и оперся о стену, задыхаясь в холодном воздухе восстановленной атмосферы.
Лютер отрегулировал ком-частоту настенной вокс станции, настроив ее командную сеть «Несокрушимого Рассудка».
– Это Лютер из Легиона Темных Ангелов, – сказал он. – Множественные жертвы на посадочной палубе! Пришлите сюда немедленно команды медиков! Командование мостика, как связь?
– Да, это командование мостика. Вас слышим, сэр, – сказал неровный, со статическими помехами, голос. – У нас есть сообщения о разрыве корпуса на вашем уровне. Он под контролем аппаратов регистрирования.
– Это верно, командование мостика, – подтвердил Лютер. – Разрыв был делом рук сарошийской делегации, прибывшей на корабль полчаса назад. Сарошийский челнок на посадочной палубе был… был оснащен атомной боеголовкой. Любые сарошийские силы, оставшиеся на борту, должны быть немедленно арестованы. Смертельный исход допустим.
Лютер бросил взгляд на разрушения вокруг них и прошептал Захариилу:
– Приблизительно с прошлой минуты мы в состоянии войны с людьми Сароша.
Другой голос оборвал командование мостика, и Захариил немедленно признал, что он принадлежит Льву.
– Я хочу встречи в стратегиуме со всеми командующими и заместителями командующих на борту «Несокрушимого Рассудка» через полчаса. Это ясно?
– Ясно, мой лорд, – сказал Лютер, разделяя с Захариилом смущенный взгляд.
Атака на «Несокрушимый Рассудок» была только началом.
По всему флоту, в городах и землях Сароша, имперцы обнаружили, что они внезапно подверглись нападению людей, которые считали их героями. Они прибыли, чтобы освободить их от невежества, освободить от Древней Ночи. Они прибыли, чтобы принести им чудеса Империума, показать им нечто удивительное.
Но обитатели Сароша отринули Империум и все, что это значило. Они отринули это, совершая ужасные и кровавые деяния с большим насилием. Они совершили множество злодеяний, развязав полномасштабный террор.
Более тысячи человек Имперской Армии и Флота были в отпуске на берегу, наслаждаясь радостями карнавала, когда началось восстание.
Некоторые были убиты, но большинство стало жертвами похищения. Они растворились в ночи, бесследно исчезли, не оставив никаких свидетельств того, где их забрали или же кто был похитителем.
Ситуация стала более ясной, когда разрешилась судьба Имперских учреждений, которые уже были на Сароше. На протяжении двенадцати месяцев, даже когда согласие не было полностью достигнуто, дюжина различных правительственных органов была перенесена с флота на поверхность планеты.
Естественно, Избранный Лорд-губернатор Фурст основал резиденцию в соответствующем роскошном здании в административном районе в самом сердце Шэлула. Точно так же при подготовке к конечной передаче полномочий, поблизости были основаны различные департаменты.
Приблизительно в то же самое время, когда взорвался сарошийский шаттл, озлобленная толпа атаковала резиденцию губернатора на Сароше, а так же соседние имперские департаменты. Быстро разгромив тех немногих солдат, которые были на посту, главари бунта вытащили имперских чиновников на улицы и озверевшая толпа зарубила их ножами и топорами.
Их тела были пробиты и расчленены, а затем преданы огню, поскольку толпа подожгла имперские здания, и выбросила доказательства своей вины в пламя.
Нескольким из присутствующих имперцев на Сароше удалось избежать смерти или похищения. Позже, когда выжившие рассказывали свои истории, станет ясно, что все население планеты каждой своей частичкой впало в безумие кровопролития столь же внезапно и драматично, как и взрыв, который почти произошел на «Несокрушимом Рассудке».
Выжившие будут говорить о первобытной дикости, которая внезапно опустилась на жителей Сароша. В одну минуту сарошийцы были обыкновенными очаровательными людьми. В следующую они предались шокирующему, свирепому насилию.
В то же время, никто не говорил о том, что это насилие было диким или неконтролируемым. Согласно отчетам оставшихся в живых, все было наоборот. В том, как сарошийцы пошли на убийство, было ужасающее спокойствие.
Они были хорошо организованны, как будто каждый из тысяч мятежников заранее знал о свой роли в заговоре, как и о расписании, по которому будут выполнятся все эти задачи.
Наиболее пугающим из всего, и многие, кто верил в Имперскую истину, будут находить это самым беспокоящим, было почти машиноподобное совершенство этого расписания. Никогда не было определенного доказательства коммуникации между заговорщиками на Сароше и их союзников где-нибудь еще, они, казалось, были способны синхронизировать свои действия каждую секунду.
Даже когда какая-то часть их плана проваливалась, их оставшиеся агенты были способны быстро приспособится к новым обстоятельствам, несмотря на отсутствие любых средств связи с остальной частью мятежников.
Это было загадкой, хотя она была едва ли не самой неотложной проблемой, привлекшей внимание Темных Ангелов.
– С.О.С.! Это «Смелый Перевозчик». Наш корпус пробит, и мы теряем атмосферу. Запрашиваем все доступные рабочие команды и медиков с других кораблей флота. Мы нуждаемся в помощи!
– «Гнев Калибана» вызывает флагман! Мы требуем немедленного обновления текущего статуса наших командующих. Конец связи.
– Вызывает «Отважный»! Мятежники были усмирены, ситуация под контролем.
– «Арбалет», это «Несокрушимый Рассудок». Немедленно отступайте с орбитальной позиции, и отходите к якорной стоянке бета, или по вам будет вестись огонь как по вражескому судну. Это последнее предупреждение.
Мостик «Несокрушимого Рассудка» полнился удивленным шумом голосов. Когда Захариил вместе с Лютером зашел на командную территорию, то поразился напряженности в воздухе.
Дюжина офицеров и старшин нервно сидели у своих станций, отдавая краткие инструкции или ведя разговоры по межкорабельному воксу с другими суднами флота. Захариил распознал сдерживаемое отчаяние в голосах людей, сидевших вокруг него.
Это был тот звук, который он ожидал услышать в голосе командующих армией всякий раз, когда ситуация была изменчивой, а исход битвы сомнительным. Это был звук мужчин, исполняющих свои обязанности даже тогда, когда они подозревали, что война примет их обязанности, а может быть и жизнь.
Это был звук воинов на гране паники.
Этот звук исчез вместе с криком старшины:
– Магистр на мостике!
Захариил взглянул туда, где открылась другая дверь на мостик, через которую вошел Лев, с грозным лицом, и обнаженным мечом, который был весь в крови. Захариил никогда не видел Магистра Первого Легиона настолько злым, и он почувствовал, что в его животе появилось зерно опасения от мысли о войне, которую могла развязать такая ярость.
Немил шел возле Льва, его лицо было настолько же разъяренным, они шли к офицеру в униформе флотского капитана, разговаривающего с корабельным астропатом. Захариил и Лютер мучительно прокладывали себе путь к собранию высокопоставленных офицеров.
При приближении Льва флотский капитан повернулся и коротко отдал честь.
– Капитан Стений, – без вступления сказал Лев. – Какая ситуация? Мне нужны последние данные.
Капитан повернулся к слепой женщине возле него.
– Это госпожа Аргента, старший астропат флота. Я рад видеть вас, лорд Джонсон. Я надеялся, что вы –
– Сейчас, капитан Стений, – сказал Лев, нотка предупреждения в его голосе угадывалась безошибочно.
– Конечно, – поклонившись, сказал Стений, а затем повернулся к сервитору, укомплектировавшый соседний ящик инструментов. – Подними ставни.
Прозвучал щелчок, сопровождавшийся отдаленным шумом, когда затворки, защищавшие наблюдательный экран мостика, разъехались в стороны по своим шлюзам, открывая вид космоса.
– Мы предусмотрительно опустили ставни, – сказал Стений. – После провалившегося нападения на нас и атаки на «Смелого Перевозчика» я решил, что будет лучше построить форт по основным боевым постам. К счастью, худшее уже закончилось.
– Атака на «Храброго Перевозчика»! – сказал Лютер. – Какая еще атака?
Лев повернулся на голос брата, его глаза сузились от израненного вида Захариила и Лютера. Он ничего не сказал насчет их состояния, отложивши вопросы на потом.
