Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ)
— Ну, что — я один пойду, — полувопросительно заявил Крон, не желая быть причиной неприятных последствий.
Наина молча кивнула, а он про себя отметил, что начал уже заботиться о даме, а это попахивало не совсем программируемым продолжением. «В нашем возрасте заводят корвалол, да валерьянку, а не молоденьких девушек. Белые тапки, приобретённые по случаю, могут понадобиться, не в пример, быстрее», — думал он.
— Поаккуратнее с рюкзаком, — предупредил Крон, снимая сидор.
— А что там? — наивно спросила она, пытаясь приподнять котомку с лямками.
— Горсть родной земли! — сердито буркнул Крон, направляясь в сторону крушения космического объекта.
Идти было, на удивление легко и свободно, а ила, судя по всему, за прошедшие годы осело предостаточно. Подойдя к спутнику, он начал поиски открытого люка, но поймал себя на мысли, что проход внутрь, возможно, открывается значительно проще, чем он для себя решил. «Почему дверь обязательно должна быть открыта настежь? Почему должен быть пролом в корпусе?» Взявшись руками за кольцевой замок, Крон провернул его несколько раз и потянул на себя. Дверь, со скрипом, поддалась, и открылся проход во внутренние помещения станции. Протиснувшись в узкий лаз, Крон осторожно прошёл вглубь помещения корабля, стараясь, на всякий случай, ничего не задевать. В креслах экипажа сидели двое, не подавая признаков жизни. Подойдя ближе, он заглянул за стекло гермошлёма, откуда на него смотрел скелет, пустыми глазницами щекоча нервы.
— И тут скелеты! — он сплюнул, предчувствуя, что и в «яичнице», картина разнообразием отличаться не будет. — Всё охраняют кости. Прямо — патология, какая-то! Где эта стекляшка?
Логичнее было бы искать в шкафах или ящиках, чем он и занялся. Пройдя через шлюз в пришвартованный грузовой «Прогресс», он обыскал его снизу до верху, но понял, что в грузовике, вряд ли проводились научные изыскания. Вернувшись на базовый модуль, Крон занялся более тщательными поисками. Перевернув вверх дном всю станцию, Крон искомое, так и не обнаружил и присел, в раздумье, на стол. Идея порыться в скафандрах — логике не поддавалась, так как, не в штанах же кристалл выращивали. На память пришла странная фраза из забытого анекдота: «Не для тебя, быдло, хвылыночку растылы!» Он, выругавшись, сплюнул и угостил космонавигатора кулаком по голове, сразу же подумав о том, что тот тут ни при чём, но неуважение, к не погребённому, было высказано. Вооружившись отвёрткой, новоявленный мародёр принялся курочить панели и, не прошло двух минут, как отросток вывалился из гнезда.
— Не разбить бы, — промелькнула в голове пугающая мысль, вместе с которой пришли сомнения, — а то ли это изделие?
Пока Крон, в размышлениях, крутил кристалл в руках он, с характерным хрустом, рассыпался у него на глазах, оставив в ладонях кучку ломанной стеклянной крошки.
— Что б тебя! — воскликнул он в сердцах. — Придётся пробираться на «Виману». Почему кристалл треснул, и почему он находится в пульте управления? Они что, проводили опыты с гравитацией? Так тут и так, полная невесомость!
Одна мысль, хоть как-то успокаивала тем, что это был ненастоящий элемент. На это, косвенно правда, указывала «Вимана», покоившаяся рядом. «У них то наверняка, всё было доработано, в отличие от потомков», — думал он, выбираясь из «Мира». Но как в неё попасть? Крон осторожно подобрался к аппарату, прислушиваясь к каждому шороху, могущему донестись из недр летающей машины, но всё было тихо. Оставленные предками источники утверждают, что «Вимана», запросто могла выходить в открытый космос и совершать, как минимум, межпланетные перелёты. Крон прошёл вдоль видимого борта, торчащего из ила, пытаясь найти лазейку, но ничего похожего не обнаружил. Тогда он, в сердцах, воскликнул, полагаясь на дурацкий мир, в котором находился:
— Сим-сим — откройся!
За перегородкой что-то лязгнуло, скрипнуло и, к его ногам опустился кусок борта корабля. Он служивший и дверью, и трапом, что было, вовсе, необязательным но, весьма, приятным фактором.
— Интересно! — подумал он. — Чтобы было, если бы я сказал про горох? Испепелило, или бобовыми засыпало?
На борту «Вимана» было, на удивление, скучно. Никаких посторонних предметов и ни одной надписи. Крон вспомнил, что согласно тем же источникам, пилотов этого аппарата готовили долго и, доводили действия до автоматизма. Управляющий машиной на ощупь должен определять, какой рычаг у него в руках, или к какой кнопке прикасается его палец, как скрипач-виртуоз. Тот, не глядя, берёт пальцами нужные лады, извлекая отточенные звуки изумительной гармонии, так и пилот «Вимана» играет на своём инструменте. Ещё Крон вспомнил, что аппарат вступает в резонанс со своим управляющим, так что не только за счёт механизма он летит, но и за счёт взаимодействия мыслеформ, между ним и пилотом. Выходит, аппарат похож на психомеханическую машину, в которой оба фактора взаимозадействованы и не могут существовать порознь. Крон поймал себя на мысли о том, что пора бы заняться делом, а не упражняться в умственных изысканиях. В стеновых панелях нашлось много непонятных предметов, которыми он набил карманы, на всякий случай, который, как известно, бывает разный. Бывает жидкий, бывает — газообразный… Дрожащими руками он извлёк из центральной панели искомый кристалл, который проявил завидную прочность, и по всем признакам, не собирался рассыпаться в прах.
— Йо-ху! — издал Крон непонятный клич, смягчив выражение до степени легальности, дозволенной цензурой. — Вот он. Наконец-то!
На всякий случай, переворошив, ещё раз, всю капсулу и удостоверившись в отсутствии другого элемента, он покинул аппарат. Перед ним лежала поверженная станция «Мир» и Крон решил восстановить справедливость. Достав диадему, он вложил всю ярость в желаемое действие, в результате чего спутник, настолько резво покинул насиженное место, что через несколько секунд скрылся из вида, вернувшись на околоземную орбиту, а Крон вернулся на берег.
— Похож? — предъявил он находку Наине, подбрасывая на ладони, как монетку, перед броском жребия.
— Похож! — сказала она утвердительно и положила кристалл в карман. — Не возражаешь?
Крон равнодушно пожал плечами.
— Тогда пошли дальше.
Она, не спеша, как на прогулке, направилась вдоль реки в сторону клипера.
— Что лучше сделать в первую очередь? — поинтересовался Крон.
— Да, без разницы…
Выбрав, на его взгляд, самое лёгкое, Крон подошёл к огромному валуну, с незапамятных времён лежащего возле дома, из которого сейчас раздавались звуки обеда, и предложил:
— Может быть, сначала пообедаем?
— Дел то осталось — на полчаса! Коллекцию соберём и брызги врозь!
— В этот булыжник я в детстве на велосипеде врезался, — предался воспоминаниям Крон. — Естественно, соскочил с седла и рухнул на раму, всем достоинством. Думал всё — яичница…
Булыжник улетел в сторону, с некоторым излишним ускорением, что заставило Наину покоситься на оператора подъёмного крана.
— Ну что? — недовольно и, несколько нервозно, проворчал он, смотря на неё холодным прищуренным взглядом.
— Ничего, — мягко ответила Наина и обезоруживающе улыбнулась.
Компенсатор морального и физического ущерба, в виде целого яйца с серебристой оболочкой, лежал на поверхности, даже не присыпанный землёй. Когда Крон его поднял, обнажилась тазобедренная кость, заставившая его задать закономерный вопрос:
— Сколько же времени он тут пролежал?
— У вас тут одни скелеты! — удивилась Наина обилию не погребённых останков.
— Дело в том, что до революции 1917-го года, здесь было полно погостов, при церквях и монастырях, — пояснил ситуацию Крон. — После побоища, всё закатали в асфальт, невзирая на заслуги. Короче — строили новую жизнь.
— Жестокость преследовала эту землю? — спросила она, не рассчитывая на ответ, а скорее произнесла это, в утвердительном контексте.
— На — держи, — он протянул Наине яйцо и даже не улыбнулся.
Крон не посоветовал его примерить, или ткнуть в соль, а она покраснела.
— Ну что?! Что не так?! Ты же хранишь реликвии!
— Я уже привыкла к репризам.
— Да? — удивился Крон. — А я уже привык к тому, что ты к ним индифферентна. Ну, да ладно, пора наведаться в гости на «Летучий голландец», а то кушать охота.
Крон решил сделать небольшой крюк в сторону, от клипера, чтобы не сталкиваться нос к носу с командой парусника, которая в бинокль просматривалась строго в соответствии с описанием случайными свидетелями подобных встреч. Скелеты носили оборванные временем одежды, а на мачтах развевались рваные паруса, подчёркивающие принадлежность корабля к призраку. Команда продолжала нелёгкий труд, по освобождению якоря из чёрного липкого плена и план созрел молниеносно. Едва все скелеты поднатужились и упёрлись в палубу, в едином порыве держась за трос, Крон задействовал «Антигравитон» на полную мощность. Двухтонный якорь, вместе с огромным куском невесомого ила, улетел в небо, увлекая за собой тружеников. Выйдя за пределы действия прибора и, приобретя массу, конструкция уже напоминала снаряд баллисты, а болтающиеся на конце члены команды — стаю уток, нестройным порядком улетающие на зимовку.
