Константин Колчигин - Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья
— Мне кажется, что платье вполне подойдёт — мы же с вами в походных условиях и не рассчитывали на званые обеды. Вот только у меня совсем нет никаких украшений — это может показаться очень даже странным…
— Думаю, мы с вами решим эту маленькую проблему, — улыбнулся я, одновременно прислушиваясь к застольному разговору — наш второй помощник опять вдохновенно (но соблюдая меру) врал, добавляя по ходу дела всё новые подробности, теперь уже про то, как мы захватывали танкер.
— И, надеюсь, ваша тётушка не лопнет от зависти…
— А она может лопнуть? — несколько озадаченно спросила девушка и, увидев мою улыбку, поспешно добавила. — В переносном смысле, конечно…
— Может статься! — тихо рассмеялся я, а потом поднял голову и глянул на Огнева. — Иван Ильич! Ты чуть-чуть преувеличил — на борту танкера никак не было трёх десятков пиратов!
— Ну, значит, двадцать девять! — охотно согласился наш второй помощник. — В такой горячке разве всех пересчитаешь!
— Скажите, Наташа, — в свою очередь придвинулся я к своей помощнице. — Ваша тётушка среди гостей владельца или…
— Она какая-то дальняя родственница владельца, — также тихо сообщила мне Наташа, а потом, после небольшой паузы, добавила. — Наверное, и я тоже…
Оставив наш командный состав беседовать за столом, я поднялся и, попросив Наташу не выходить пока на палубу (рисковать таким близким теперь уже для себя человеком я не собирался, а в темноте пока ещё могло случиться всякое), захватил из кабинета бинокль ночного видения и вышел на корму, чтобы лично проследить за заправкой судна, а заодно и осмотреться… Перекачка горючего шла полным ходом, а ожидавший нас сухогруз также лежал в дрейфе неподалёку — благо погода была по-прежнему тихая. Пройдясь вдоль борта яхты, я остановился на носу вблизи ходовой рубки и, поднеся бинокль к глазам, осмотрел горизонт. Вероятность, что наши недавние знакомые опомнятся и повторят нападение, была невелика, но я никогда не пренебрегал даже незначительной опасностью — именно благодаря этому и провёл свою экспедицию без малейших потерь через серию рискованных приключений. Ничего, впрочем, подозрительного обнаружить мне в темноте не удалось, но я решил повторять наблюдение каждые четверть часа — всё время, пока мы стоим на месте.
Снова перейдя на правый борт «Странника», обращённый к танкеру, я отметил, что Молчанова, руководящего заправкой судна топливом, сменил наш второй помощник, который уже очень уверённо вёл какие-то переговоры с представителями бункеровочной компании, успевшими за прошедшее время привести себя в более-менее благопристойный вид. Постояв немного и здесь, я опять прошёл в свои апартаменты, прислушался к шуму воды в ванной комнате (Наташа была там), потом прихватил лёгкую кожаную куртку, запер двери изнутри и вышел в коридор обычным для меня теперь уже способом — через секретный ход и гостевую каюту.
Когда я вернулся на палубу, перекачка горючего была полностью завершена — теперь на борту танкера уже укладывали топливопроводы и отсоединяли от стоявших по бортам яхт полужёсткие швартовы. Когда я остановился на нижнем бортовом проходе «Странника», хорошо освещённом яркими палубными фонарями танкера, то с его борта меня заметили представители бункеровочной компании — оба тут же заулыбались и очень даже приветливо по-старомодному раскланялись в знак признательности…
— Иван Ильич! — окликнул я второго помощника, наблюдавшего за тем, как отдают швартовы. — Что-то у этих ребят рожи уж очень довольные! Ты когда успел рассчитаться с ними?
— Да тут такое дело, Николай Александрович… — как-то неуверенно и виновато заговорил Огнев, подходя ко мне. — Я парням с «Блестящей» намекнул… Ну, их шеф и заплатил наличкой… И за себя и за нас…
— Иван Ильич! — строго было начал я, но не удержался и рассмеялся. — Надо бы тебе и выговор объявить, и премию выписать!
— Что же… Одно другому не мешает, — заметил теперь уже очень довольный благополучным исходом своей очередной проделки второй помощник, оглянулся на наших освободившихся палубных матросов и махнул им рукой, отпуская на отдых, а потом опять повернулся ко мне. — Что с катером-то будем делать, Николай Александрович?
— Захвати фонарь — посветишь мне! — отозвался я, направляясь к корме, где был пришвартован захваченный нами катер.
Через пару минут мы спустились на палубу, и я при ярком свете фонаря, который держал Огнев, сделал неполную разборку обоих пулемётов и под сокрушённые вздохи своего спутника (нам бы такие на судно!) выкинул снятые детали за борт. Потом туда же последовали трофейные автоматы, пистолеты и весь имеющийся здесь боекомплект. Выводить двигатель из строя я уже не стал — жалко было машину, и просто распорядился отвязать катер от яхты — может быть, кто-нибудь (те же пираты) ещё и воспользуется им для возвращения в свой мир. Время было уже за полночь, но об отдыхе мне думать было ещё рано — следовало проследить за выходом яхты в наш мир. В сопровождении Огнева я поднялся в ходовую рубку, где продолжал находиться капитан — дело предстояло ответственное, и он не спешил передавать командование второму помощнику.
— Курс на юго-запад, Илья Андреевич, — сказал я ещё с порога. — Идём пока малым ходом. Сообщите на другие суда, чтобы следовали за нами в кильватере.
— Ясно, Николай Александрович! — своим простуженным басом отозвался Ледогоров. — Искать на горизонте что-то необычное?
— Да. И не так далеко — в пределах одной-двух миль, — ответил я, поднося к глазам свой ночной бинокль. — Самосветящийся розоватый туман…
«Странник» медленно тронулся с места, а остальные суда, соблюдая дистанцию примерно в полукабельтов, двинулись следом. Минут десять мы шли пяти-шестиузловым ходом, пока справа по борту не обнаружилось слабое свечение, и наш капитан без лишних вопросов не сменил курс судна. Свечение начало быстро разгораться и приобретать переменчивые очертания клубящегося тумана, а на поверхности воды стали тут и там появляться очень даже неприятные водовороты, сбивающие яхту с курса. Мне подумалось, что следующим за нами судам будет гораздо проще миновать эту опасную зону — любое из них значительно превосходило «Странник» как водоизмещением, так и размерами. Скоро это светящееся облако окутало яхту со всех сторон, а корпус судна задрожал от непрерывных столкновений с беспорядочными стоячими (толчея) волнами. Потом появился странный низкий (на пределе слышимости) гул, а за ним последовало неясное чувство безотчетной тревоги и какой-то безысходности… Огнев и капитан (и даже матрос-рулевой) с беспокойством стали оглядываться по сторонам.
— Спокойно! — сказал я, почти сразу поняв, в чём дело. — Это инфразвук. Распорядитесь, Илья Андреевич, прибавить ходу!
Машинам резко добавили обороты, и судно стало быстро набирать ход. Звук продолжал нарастать — даже мне стало не по себе, — а потом вдруг сразу стих, неприятный розоватый туман остался позади, беспорядочные толчки прекратились, и яхта плавно заскользила по гладкой поверхности ночного моря.
— Николай Александрович! — окликнул меня капитан, глянув на картплоттер.
— А ведь мы оказались всего-то лишь милях в трёхстах от нашего порта!
Это была для нас полная неожиданность, и я также поспешил глянуть на дисплей прибора (система спутниковой навигации заработала как ни в чём не бывало), который теперь ясно отображал местоположение «Странника». Следом за нами из светящегося тумана показались яркие ходовые огни «Блестящей», и я разрешил Ледогорову также включить бортовое освещение.
— Надо полагать, Илья Андреевич, к вечеру (шёл второй час ночи) будем на месте? — спросил я, собираясь покинуть рубку.
— Можем и прибавить ходу, Николай Александрович, — отозвался наш главный морской волк, очень довольный неожиданным поворотом событий. — Если пожелаете… Впрочем, вас ведь с Натальей Андреевной, как я слышал, пригласили на обед в четыре часа — придётся на какое-то время даже остановочку сделать, а потом ещё идти часик-полтора малым ходом…
Постояв в раздумье несколько минут, я кивнул на прощание своим людям и отправился отдыхать.
XIV
Сон мой был очень беспокоен — несколько раз буквально подскакивал и хватался за лежащий по обыкновению под подушкой пистолет, когда в полудрёме перед закрытыми глазами вновь проносились слепящие малиновые росчерки… Да ещё «Странник» заметно покачивался на пологой волне — кто-то в ходовой рубке проявил самоуправство: в течение ночи понемногу прибавлял ход (должно быть, очень рвался домой), и к утру судно делало почти тридцать узлов. Впрочем, несколько часов мне вздремнуть всё же удалось, а после трёх часов, проведённых в спортзале, почувствовал себя достаточно бодро, хотя и понимал, что впоследствии (днём) будет необходимо ещё хоть немного отдохнуть. Когда я, уже успев принять душ и одеться, нацеплял на себя свой арсенал, меня вызвал из ходовой рубки Ледогоров (когда только успел заступить на очередную вахту!) и сообщил, что владелец «Блестящей» на утеху своим гостям предложил нам посоревноваться в скорости — был, видимо, очень уверен в замечательных ходовых качествах своей яхты. После небольшой паузы (затея мне эта совершенно не понравилась) я дал своё согласие, вышел на кормовую палубу, проведав по пути собак, и направился правым бортовым проходом в ходовую рубку, вызвав по портативной рации туда же нашего старшего механика. Остановившись на минуту, я глянул на «Блестящую», идущую параллельным курсом (примерно в кабельтове от нашего правого борта) и слегка опережающую «Странник». Погода не оставляла желать лучшего: ярко светило полуденное солнце — день был безоблачный, и температура воздуха была явно выше двадцати градусов тепла, хотя и встречный ветерок (судно шло с хорошей скоростью) создавал ощущение прохлады. На смотровой площадке «Блестящей», можно было отчетливо различить десятка полтора хорошо одетых мужчин и женщин — надо полагать, гостей владельца. Похоже, что чувствовали они себя там не слишком уютно (на такой-то скорости!), но, тем не менее, всё время поглядывали в нашу сторону — ждали, что мы примем этот вызов.
