Сергей Мусаниф - Хроника Третьего Кризиса
— Да, — согласился он, когда я взял небольшую паузу для восстановления запасов воздуха в легких. — Гриссом очень ловко все провернул. Отсюда он сразу ушел на Каноби и подключил «смерч» к их сети…
— Гриссом? — спросил я, немного остывая. Неужели он так ничего и не понял? — При чем тут Гриссом? Я говорил не о Гриссоме.
— А кого ты тогда только что клял на чем свет стоит?
— Этого изворотливого хитромудрого алчного скунса, Стивена Тайрелла!
— О, — только и сказал Мартин. — Об этом я как-то не подумал.
— Теперь думай! У нас есть еще время, чтобы подумать!
— Лично у тебя времени нет, — поправил он. — Вылезай из ванны, у нас есть и другие дела, кроме как жалеть себя и поносить наших врагов. Тебя хочет видеть Полковник.
Пока я вытирался и одевался, мы оба молчали, я от недостатка слов, а он — из обычного такта. По ходу дела я пытался придумать свой следующий ход, но ничего в голову не приходило, кроме как…
Одно я знал точно: предстоящий разговор с Полковником будет для меня не из легких.
Место действия: Штаб-квартира Гвардии.
Точное местонахождение неизвестно
Время действия: девятый день Кризиса
— Сержант Соболевский прибыл, сэр.
— Вижу. Садитесь, сержант.
— Лучше я останусь стоять, сэр.
— Как угодно. Вы прокололись, сержант, и прокололись серьезно.
— Так точно, сэр.
— И что вы думаете по этому поводу?
— Я готов понести всю полноту ответственности, сэр.
— И понесете. Но это слишком простой выход, особенно для человека с вашими данными. Понести наказание может любой, но в данной ситуации мне совсем не требуется козел отпущения.
— Так точно, сэр.
— Кто мне требуется, так это человек, способный найти выход из положения и поправить сложившуюся ситуацию.
— Так точно, сэр.
— Обрисуйте картину, сержант. Так, как вы ее видите.
— Я прокололся дважды. Первый раз, когда позволил Гриссому уйти. Второй раз, когда предоставил Тайреллу прекрасную возможность провести диверсию прямо под нашим носом, снабдив его надежным прикрытием. Он предложил мне план, которым я воспользовался, не проанализировав ситуацию до конца. Желание побыстрее взять Гриссома заставило меня поторопиться, не уделив времени тщательному анализу операции. Все, что нужно было Тайреллу, чтобы остаться победителем при любом раскладе, это подсунуть Гриссому боевой экземпляр своей модели вместо предполагаемого муляжа. Он обыграл нас и сделал это очень красиво, сэр. Если бы мы взяли Гриссома, то считалось бы, что Тайрелл оказал нам непосредственную помощь в нейтрализации опасности и частично компенсировал ущерб, нанесенный созданием проекта «Хамелеон». Но мы Гриссома не взяли, и в этом случае Тайрелл подставил конкурентов его руками, и как подставил! Мне сразу следовало понять, что подобный продукт не мог появиться у Тайрелла случайно, как предмет академического интереса. Он был направлен против его конкурентов, и Стивен только ждал удобного случая, чтобы провести полевые испытания. Совершенно очевидно, что в киберспейсе Тайрелла ледоруб бы не сработал, поэтому Стивен ничем не рисковал.
— А вы понимаете, что при таком раскладе для Тайрелла самое удобное?
— Так точно, сэр.
— Он провернул операцию у нас под носом, как вы изволили выразиться, и качественно приложил Кубаяши мордой об стол. Пострадали люди. Мы знаем, как это произошло и кто виновен в гибели людей, но ничего не можем по этому поводу предпринять, потому что катастрофа на Каноби явилась прямым следствием неудачной операции Гвардии! И в наших интересах теперь замалчивать все, что нам известно о данном происшествии. А прикрывая собственные задницы, мы прикрываем и задницу Тайрелла! Если сведения об этом просочатся куда бы то ни было, мы получим новый виток конфликта с СРС, ухудшим донельзя отношения с Советом Лиги, общественность навесит на нас всех собак, вплоть до землетрясения на Новой Армении, и в итоге Гвардия будет распущена, а на Штаб-квартиру спустят ВКС, и телепорт будет уничтожен!
— Увы, сэр.
— Что вы можете сказать в свое оправдание?
— Ничего, сэр.
— Вы совершенно упустили из вида то обстоятельство, что Тайрелл вдвое старше любого из ныне живущих людей. Он старый лис, хитрый, и его нельзя мерить по обычным стандартам. Он собаку съел на закулисных интригах и ведении двойной игры, обставить вас труда ему не составило. Впрочем, не вы один несете ответственность за этот прокол. Тут есть доля вины аналитиков, которые не заметили двойного дна в плане операции, есть доля вины оперативников, которые позволили Гриссому уйти, есть и моя доля вины, что я не уделил вашим действиям достаточно внимания. Но спрошу я в первую очередь с вас, сержант. И исправлять ошибку будете тоже вы.
— Так точно, сэр. Я готов.
— Вы отдаете себе отчет, что Тайрелл не понесет заслуженного наказания?
— Так точно, сэр.
— Мы не можем прищучить его сейчас. Нам остается только затаиться и ждать, пока он даст нам повод прицепиться к нему, а ждать этого можно очень долго. Сейчас он для нас недосягаем!
— Так точно, сэр.
— И прекратите кудахтать «так точно» после каждой фразы.
— Слушаюсь, сэр.
— Что вы намерены предпринять?
— Пока не знаю, сэр. Не решил.
— Вот как? Это на вас не похоже, сержант. Но если и так, то я вам скажу, что вы должны сделать. Вы должны взять Гриссома и притащить его в Штаб-квартиру живым или мертвым, без разницы. Мне наплевать, чего это вам будет стоить, работы по двадцать шесть часов в сутки, пота, крови, бессонных ночей… Но никто из гражданских более страдать не должен!
— Так точно, сэр.
— Сержант, вы знаете, каждый человек пять минут в день может вести себя как полный идиот. В этом нет ничего необычного, главное, чтобы эти периоды не удлинялись. Вы понимаете меня?
— Так точно, сэр.
— Вы прокололись, и это будет для вас серьезным уроком, сержант. Сделайте из него выводы и никогда больше не недооценивайте своих противников и случайных союзников. Всегда пытайтесь понять, какие цели они преследуют на самом деле. Они могут отличаться от ваших, порою даже самого малого разногласия достаточно для срыва всей программы.
— Так точно, сэр.
— Теперь о вашем задании. Для того чтобы вам было легче его выполнить, не теряя времени на бюрократические препоны и согласование действий с вашим непосредственным начальством и местными властями, я предоставляю вам определенную свободу действий. Час назад я имел весьма продолжительную беседу с представителями Совета, в которой изложил им ситуацию, опустив, конечно, некоторые подробности, и располагаю правом предоставить вам для выполнения операции допуск уровня АД-6. Взамен я требую результатов.
— Могу ли я задействовать Рейдена, сэр?
— Сержант Торренс занят в собственной операции по допуску АД-5 с высшим уровнем приоритета. Вам все ясно?
— Так точно, сэр.
— Вы свободны, сержант. И учтите, что в следующий раз, когда я вас увижу, я хочу, чтобы вы доложили мне только об успехе.
В следующий раз, когда я увидел Полковника, об успехе я ему доложить не смог. Да и самого Полковника это не особенно интересовало, так что нам не удалось перемолвиться даже словом. Впрочем, об этом рассказ впереди.
Интермедия
Спящий
Место действия: неизвестно
Время действия: неизвестно
Что это было?
Туман, обволакивающая и сковывающая движения серая мгла, спокойствие и сосредоточенность нирваны.
Сколько это продолжалось?
Кто знает. Месяцы, годы, века или тысячелетия. Миллионы лет или одно мгновение. Не имеет значения. Все теряет свое значение после первых минут.
Для чего это все?
Он не помнил.
Он не помнил абсолютно ничего: кем он был, как и где жил, с кем встречался, кого любил и кого ненавидел, над чем работал и ради чего сражался. Он даже не помнил, какую он преследует цель, и есть ли она у него вообще.
Но он не впал в панику, для этого не было оснований. Он твердо верил, хотя и не мог понять, на чем базировалась эта вера, что все знания вернутся к нему вместе с пробуждением. И он будет готов.
Готов к чему?
Он не помнил.
Все, что у него оставалось, это сны.
Лишь сны предоставляли ему информацию, сны, сменяющие друг друга, идущие перед его внутренним взором бесконечной чередой, вереницей картинок прошлого и будущего.
Все сны были кошмарами.
Обрывки мечтаний, осколки разбитого зеркала памяти…
Сны из прошлого.
В них всегда присутствовала война. Глобальная война, затрагивающая все планеты. Рушились города, выжигались с орбиты леса, испарялись океаны, плазменные бомбы оставляли после себя лишь золу и пепел, нейтронные заряды уничтожали все живое, армады боевых кораблей сталкивались в планетных системах, в поясах астероидов и просто в открытом пространстве. Не было никаких переговоров, не было никакой пропаганды. Не было лишних слов. Или мы, или они. Лишь разрушение и смерть.
