Андрей Быстров - Империя Дамеона
V-20 стартовал с частного аэродрома, принадлежавшего председателю совета директоров бразильского концерна «Содре» Жоао Алмейде. Когда взлетная полоса осталась позади и внизу зазеленел ковер бескрайней сельвы, Шлубах посвятил Кригера в некоторые секреты своей машины — или в то, что он считал таковыми.
— При создании этого самолета, — с гордостью говорил он, — были применены элементы технологии «Стеле», усовершенствованные нашими учеными. Это подлинно невидимый самолет. Его чрезвычайно трудно засечь как средствами ПВО, так и со спутников.
— Трудно — не означает невозможно, — сказал Кригер.
— В принципе нет ничего невозможного, — согласился Шлубах. — Но мало ли что здесь летает, над сельвой… Если из-за всего паниковать, у властей недостанет докторов на каждый инфаркт.
Посадка в Фортрессе проходила по узконаправленному радиолучу. По экрану бортового компьютера V-20 летели навстречу красные рамки посадочного коридора. Взаимодействие систем самолета и принимающего аэродрома было четким. Створки ворот раздвинулись буквально за секунды до приближения V-20 и сомкнулись сразу же, как только машина опустилась на подземную полосу и понеслась, притормаживая, вдоль цепочки огней. Двигатели почти не производили шума даже в критических режимах.
Под гигантскими сводами кипела аэродромная жизнь. Кажущиеся крошечными фигурки людей терялись в громадном ангаре. Одни V-20 готовились к вылету, рулили по дорожке, подчиняясь командам сигнальщиков с флажками, другие приземлялись, промчавшись сквозь замаскированные люками тоннели, возле третьих работали бригады техников. Здесь были и самолеты, превосходившие V-20 размерами и отличавшиеся от них внешне, но также имевшие причудливые футуристические контуры.
Из кабины самолета, на котором прибыл Кригер, выдвинулся трап. Кригер взял атташе-кейс, попрощался с летчиком и спустился к подъехавшей машине. С ним по-английски поздоровались трое, они представились: Рудольф Профер, Альфред Итцель и Генрих Мерц.
— Рад, что вы наконец в Фортрессе, Кригер, — проговорил Мерц после рукопожатия. — Для вас найдется немало неотложных дел, но сначала я покажу вам город. Как здоровье нашего дорогого оберштурмбаннфюрера?
— Для его возраста превосходно.
— Счастлив это слышать… Садитесь, Эрвин! — Мерц распахнул дверь машины. — Поведу я сам. Вождение доставляет мне удовольствие… Это электромобиль, конечно, — добавил он, устраиваясь за рулем. — У нас здесь нет особых проблем с вентиляцией, но все-таки, живя под землей, не стоит злоупотреблять выхлопными газами.
Он попрощался с Итцелем и Профером, которые оставались на аэродроме. Кригер пристроил кейс сзади и сел на переднее сиденье возле Мерца. Прозрачная крыша машины обеспечивала круговой обзор.
Набирая скорость, машина пересекла летное поле, нырнула под арку и покатилась по широкому, ярко освещенному сводчатому коридору.
— Я не рискнул прежде предложить вам отдых, — сказал Мерц, — кто же станет отдыхать с дороги, впервые оказавшись в Фортрессе! Но, если я ошибся, мы это поправим.
— Вы не ошиблись, — заверил Кригер.
— Я так и знал. — Мерц притормозил перед вертикальной стальной плитой размером с дверь гаража. — Мы можем передвигаться с этажа на этаж по специальным тоннелям-пандусам, но это долго, поэтому воспользуемся лифтом.
Он дал звуковой сигнал. Плита уползла в стену, и машина вплыла в просторный бокс, где на панели управления подмигивали огоньки. Мерц прикоснулся к сенсору справа от руля. Лифт двинулся вниз.
— Мы едем на шестнадцатый этаж. Там площадь с прилегающими улицами, ресторанами, если уж так пышно называть наши более чем скромные заведения, спортивными залами, кинотеатрами и всем прочим. Все это выглядит эффектно, хотя жизненно важные объекты упрятаны гораздо ниже.
— А сколько всего этажей в Фортрессе? — поинтересовался Кригер.
— Сорок. Точнее, сорок один, но последний… Ну вот, приехали.
Дверь лифта открылась Машина выкатилась из бокса, развернулась. Перед Кригером предстала довольно обширная площадь, утопающая в золотых огнях. В центре стоял подсвеченный прожекторами памятник (это Вагнер, пояснил Мерц), из ресторана «Кайзеркеллер» выходила группа молодых людей в униформе, отдаленно напоминающей эсэсовскую, и девушек в скромных платьях. До слуха Кригера донеслись отголоски музыки, вызвавшие мимолетные воспоминания о кинофильмах, изображающих жизнь Берлина тридцатых годов. По периметру площади в многочисленных арочных проездах появлялись и исчезали разноцветные электромобили.
На площади Мерц задерживаться не стал, вскользь заметив, что у Кригера еще будет время изучить ее. Он свернул в боковой проезд, по обе стороны которого тянулись ряды застекленных дверей.
— Признайтесь, вы удивлены, — сказал Мерц. — Вы ожидали увидеть какой-то мрачный военизированный бункер, населенный бледными угрюмыми существами?
— Честно говоря, да. Мерц засмеялся:
— Я не зря для начала привез вас на площадь. Людям нужно и отдыхать. Психологию учитыватьиеобходимо, иначе Фортрессу быстро пришел бы конец изнутри. На бункеры вы еще насмотритесь… Фортресс — не подземный Лас-Вегас, а город-труженик, город-солдат, где ведется неустанная работа.
Следующий лифт доставил машину на тридцать девятый уровень. Монотонность стен строгих прямоугольных тоннелей с пучками кабелей под потолком не нарушалась декоративной мишурой, как на площади. Мерц и Кригер вышли из машины. Пол под ногами дрожал от близкого мощного гула.
— Под нами, на сороковом этаже — система жизнеобеспечения, — произнес Мерц. — Электростанция, вентиляционные установки, комплексы утилизации отходов и прочее. Вы слышите эти машины? А ведь их отделяют от нас пять метров бетонного перекрытия! Вот где ад… Когда приходится спускаться туда, я потом неделю болею..
Они остановились у ничем не выделяющейся двери без номера. Мерц набрал десятизначный код замка.
В слабо освещенном зале, под низким давяшим потолком, не позволяющим забыть о тридцати восьми этажах сверху, сидели за пультами человек двадцать в белых рубашках, напряженно следя за суматохой цифр на экранах. Некоторые из операторов говорили по телефонам, иные по двум одновременно. При появлении Мерца все они вскочили. Мерц махнул рукой, разрешая сесть и вернуться к работе.
— Мы в сердце Фортресса, Кригер. — Он обвел зал плавным жестом. — Здесь координируются действия тысяч устройств, без которых мы обречены на гибель. Воздух, вода, энергия, аэродром и многое другое… Пойдемте.
По заключенной в решетчатую шахту лесенке они поднялись на огибающий зал балкон, где светилась проекция объемной схемы, усеянная сотнями постоянно меняющих расположение огней.
— Смотрите, это — Фортресс… Впечатляет, не правда ли? Общая протяженность его коридоров составляет более двухсот восьмидесяти пяти миль на сорока уровнях, их соединяют двести двадцать четыре грузовых и пассажирских лифта. Население — двадцать тысяч пятьсот семьдесят один человек, с вами — двадцать тысяч пятьсот семьдесят два. Многие родились и выросли здесь, и подрастает новая смена, воспитанием которой мы не пренебрегаем.
— Но столь сложная структура должна быть и весьма хрупкой, — сказал Кригер, пристально вглядываясь в схему.
— Да, конечно… Но нападения извне мы не боимся. В случае необходимости мы можем мгновенно задействовать
четыре ракетных зенитных комплекса. В наших арсеналах хранится достаточно оружия и боеприпасов, чтобы стереть в пыль и достаточно внушительные наземные силы, брошенные против нас… Так что время мы выиграем, а лишь это важно. Нам не страшна даже атомная атака. Ядерный взрыв, разумеется, уничтожит Фортресс, но бомбоубежища на сорок первом уровне — он сейчас законсервирован — выдержат и спасут людей… И то, что нужно спасти. Оттуда мы уйдем по многокилометровым тоннелям, ведущим в безопасные районы.
— Об атомной атаке, — заметил Кригер, — нас вряд ли кто-нибудь станет предупреждать заранее, чтобы мы могли успеть спуститься в бомбоубежища.
— Ну, такие решения не одним человеком принимаются… Уверяю вас, мы узнаем об опасности. И эвакуация по тоннелям начнется немедленно. Собственно, сами эти бомбоубежища лишь на случай, если будет слишком мало времени, чтобы всем уйти и все нужное вывезти до нанесения удара… Но внешних угроз пока нет. Что же касается внутренней ситуации… — Мерц внезапно замолчал. — Приглашаю вас в мой кабинет, Эрвин. Обстановка там более располагает к беседе.
Они покинули зал и возвратились к машине.
Кабинет Мерца на двенадцатом этаже был обставлен подчеркнуто непритязательно. Письменный стол с компьютером, сейф, стол для совещаний, стулья для посетителей, телефоны — вот, пожалуй, и все. В комнате отдыха за кабинетом Мерц предложил Кригеру сесть и выбрать напиток. Пока Кригер исследовал этикетки, Мерц принес из кабинета копию схемы Фортресса и толстую книгу в кожаном переплете:
