Уильям Форсчен - Реванш императора
— Наполеон!
Никакого ответа.
— Проклятый ублюдок, — пробормотал себе под нос Ярослав.
Он свернул в темный коридор и по нему попал в широкую галерею, освещенную вроде бы естественным светом. Еще один поворот — и Ярослав остановился так резко, что идущий следом Басак налетел на него и едва не сбил с ног.
Прямо перед ним парила в воздухе большая мыслящая машина Древних Странников, как две капли воды похожая нате, что он видел на Кольце Колбарда и внутри башни Небесной Иглы. А рядом с машиной заливался счастливым детским смехом не кто иной, как император Наполеон Бонапарт. Черт побери! Как же везет этому баловню судьбы!
Ярослав ступил на балкон и остановился за спинами удивительной парочки.
— Эту мы назовем королевой, — говорил Наполеон, обращаясь к машине. — Нет, платье чуть покороче, стиль ампир, образца, скажем, тысяча восемьсот шестого года. Хороший был для меня год. Ну что ты? Разве можно такой большой вырез? Грудь должна быть обнажена совсем немного.
Ярослав обошел машину сбоку и увидел парившую в воздухе перед Наполеоном миниатюрную женскую фигурку в платье с высокой талией. Ее наполовину обнаженная грудь едва не вываливалась из корсажа.
— Пусть вырез будет повыше, а груди побольше, — негромко посоветовал ученый.
Наполеон оглянулся и с улыбкой кивнул. Женская грудь немедленно увеличилась на несколько дюймов.
— Так вас устраивает?
— Великолепно, — ответил Ярослав с похотливой улыбкой.
Фигура растворилась, а на ее месте появилась крупнокалиберная полевая пушка.
— Что все это значит? — тихонько спросил историк.
— Игра, — ответил император таким тоном, словно его собеседником был маленький ребенок.
Ярослав обошел его и в изумлении уставился на площадь внизу. На белых и голубых клетках выстроились одна против другой две армии из похожих на шахматные фигур.
— Достаточно. По-моему, я все усвоил, — объявил Наполеон, коротко кивнул машине и обратил свой взор на площадь. Почувствовав на себе недоуменный взгляд ученого, он оглянулся и снизошел до объяснений.
— Она может читать мои мысли, — сказал император. — Наверное, это неприятно, но меня почему-то совершенно не беспокоит. Машина только что закончила обучать меня местной разновидности шахмат.
Из переднего ряда на противоположном конце доски выдвинулась на три поля вперед мужская фигура, одетая в мундир шотландских стрелков британской армии.
Наполеон театральным жестом простер руку и шевельнул пальцем. Навстречу горцу, также на три клетки, шагнул усач-гренадер в медвежьей шапке и мундире Старой гвардии.
— Нет, не то! — воскликнул с досадой Наполеон. Фигура тут же послушно вернулась на прежнее место, а император обратился к машине:
— Нельзя ли побольше реализма? Скажем, пусть возьмет наизготовку мушкет с примкнутым штыком, как будто бежит в атаку. Так. Так. Замечательно!
Фигура гренадера, стоявшая на своем поле по стойке смирно с приставленным к ноге мушкетом, внезапно ожила, пригнулась, взяла оружие наизготовку, быстрым походным шагом преодолела три клетки, вновь приставила к ноге мушкет и вытянулась.
— Бесподобно!
Завороженный зрелищем, Ярослав отступил на шаг, чтобы не мешать игрокам, и во все глаза уставился на разворачивавшееся на площади сражение. Сзади, из галереи, послышалось легкое жужжание антигравитационного кресла. Ученый недовольно оглянулся и приложил палец к губам, а в ответ на вопросительный взгляд Хоббса коротко пояснил:
— Игра.
Хоббс, надо отдать ему должное, не стал приставать с расспросами, но от его маленьких, заплывших жиром глазок не ускользнула ни одна деталь. Недоверчиво покосившись на машину Древних, он с интересом стал следить за событиями на поле брани. Битва разворачивалась не на шутку. Машина вывела из второго ряда всадника в форме прусского улана, на что Наполеон ответил ходом гусара из третьего. Наездник на горячем коне легко перескочил через передние ряды, зигзагом проскакал по полю и закончил тем, что снес голову шотландскому стрелку. Все выглядело более чем натурально: отрубленная голова, подпрыгивая, покатилась по полю, а из перерубленных жил на шее фонтаном брызнула кровь.
Внезапно Наполеон сердито всплеснул руками и повернулся к машине:
— Почему это я не имею права ходить два раза подряд? Ты же ходила, черт побери!
Перед ним тотчас же соткалась из воздуха миниатюрная доска, на которой быстро перемещались фигуры, демонстрируя только что сыгранную комбинацию. Император с минуту напряженно следил за ходами, потом поднял голову и в ярости потряс кулаком.
— Ты меня обманула, мерзкая железяка! Почему ты не предупредила, что добавочный ход могут делать только фигуры двух первых рядов и только после взятия фигуры противника? Это наглое мошенничество!
Он отвернулся от машины и с помрачневшим лицом уставился на поле, где выдвинувшаяся из рядов австрийская пушка в упор расстреляла картечью гусара вместе с лошадью. Наполеон сорвал с головы треуголку и хлопнул ею по парапету балкона. Но тут ему, видимо, пришла в голову какая-то идея. Он лукаво усмехнулся, украдкой покосился на машину и двинул вперед гренадера-гвардейца. Соперник ответил встречным ходом шотландского стрелка.
— Ставлю пять к одному на машину, — подал голос Хоббс. — Сотню катаров для начала.
— Принято, — отозвался Ярослав.
Наполеон бросил на ученого удивленный взгляд.
— Это я просто так, чтобы интересней было смотреть, — пояснил Ярослав. — Честно сказать, я не рассчитываю выиграть.
Наполеон усмехнулся:
— Не ожидал, признаться, что вы окажетесь на моей стороне.
Ярослав пожал плечами:
— Зато потом смогу хвастаться, что ставил на Наполеона и проиграл.
Игра продолжалась в возрастающем темпе, останавливаясь на минутку лишь для того, чтобы внести дополнительные штрихи и нюансы в форму участников. На площади гремели настоящие орудийные выстрелы, звонко цокали по мостовой копыта коней, рубились между собой гусары и уланы, егеря и кирасиры, кидались в штыковую атаку пехотинцы-гренадеры.
Одна из главных фигур белых в форме прусского генерала прорвалась на левый фланг Наполеона и произвела там полное опустошение. Пришлось подтянуть полевое орудие, чтобы расправиться с генералом. Но на его место тотчас явилась белая королева с роскошными формами и атаковала центр, захватив трехцветное знамя. Площадь озарилась яркими вспышками мушкетных и пушечных залпов, а на противоположной стороне невидимый оркестр заиграл «Правь, Британия». Фигуры разом исчезли с доски, а машина повернулась к сопернику и несколько раз подряд качнулась в его сторону, словно кланяясь.
Император с мрачной физиономией повернулся к спутникам. Хоббс глядел на него с сочувствием, Ярослав — с усмешкой. Неожиданно Наполеон откинул голову назад и громко расхохотался.
— Отличная игра, хоть ты и сжульничала! Благодарю? — Он по-военному отсалютовал машине, помедлил секунду, потом протянул руку и энергично пожал один из ее многочисленных отростков-манипуляторов, похожих на щупальца кальмара.
— Любопытно.
Ярослав оглянулся и увидел незаметно подошедшего Элдина.
— Весьма. Игра Древних Странников. Чем-то напоминает шахматы. Только наш друг Бонапарт немного видоизменил фигуры.
Император облокотился на балконные перила и поочередно оглядел собравшихся.
— Скажите, господа, часто в вашем мире приходится сталкиваться с таким?
— Вы имеете в виду машину, с которой можно играть в игры? — уточнил Элдин.
— Совершенно верно. Я ведь с самого начала знал, что не смогу выиграть. Если машина способна сотворить все это из воздуха, ясно, что правила игры, ее тактика и стратегия известны ей гораздо лучше, чем мне. Шахматисту требуются годы, чтобы стать мастером. — Он сделал паузу и усмехнулся. — Поэтому я никогда не садился за доску с мастерами.
— А я слыхал, что вы обожали жульничать во время игры, — как всегда бестактно брякнул Ярослав.
Наполеон не обиделся. Задумчиво оглядев старого ученого с ног до головы, он неожиданно подмигнул ему и погрозил пальцем.
— А вы не очень-то доверяйте слухам, друг мой. Тем более историческим. Историки ничего так не любят, как извращать истину. Слава Богу, у них не хватило наглости замолчать или оболгать мои победы!
— Сыграйте еще, сир, — попросил Хоббс. Наполеон кивнул и простер руку над площадью. В то же мгновение крайние ряды белых и голубых клеток заполнились фигурами в начальной позиции. Машина довольно мигнула, и спустя несколько секунд схватка разгорелась с новой силой.
— Как дела? Что-нибудь нашли? — спросил Ярославу Элдина.
— Все разбрелись по закоулкам. Если мы и дальше будем так искать наобум, пройдут месяцы, учитывая величину этой пирамиды.
