Михаил Тырин - Синдикат «Громовержец»
Кириллу на редкость хорошо спалось, и проснулся он очень легко, однако это не доставило ему никакой радости. Он даже не слишком удивился, когда обнаружил, что лежит в уютной чистенькой комнате, отделанной деревом, а за открытым окном весело поют птицы.
И еще Кирилл услышал голоса. Ему показалось, что разговаривают Машка и Спартак. Он сдернул с кровати простыню, завернулся в нее и подошел к окну.
Дом окружали высокие сосны, за стеной которых прятался остальной мир. Действительно, Машка и Спартак сидели в зеленом дворике на раскладных стульях и беседовали. Спартак сегодня был одет в обычные синие брюки и просторную майку.
Кирилла они увидеть не могли. Он прислушался.
— Значит, это навсегда? — печально сказала Машка.
— Ты должна была об этом знать, — ответил Спартак.
— Но я не хочу навсегда. Может быть, когда-нибудь снова получится?..
— Не получится. Пойми, Маша, второй раз это просто не может получиться. Я объясню, уже опубликованы данные исследований. Одновременно в двух концах Галактики произошли взрывы сверхновых. Мы еще не видели их, да и не увидим, но какие-то неизвестные волновые потоки внепространственного характера достигли Солнечной системы и вступили во взаимодействие с гиперполярным каналом. Из-за этого образовался пульсирующий провал во времени, в который мы вывалились…
— Зачем вы мне это говорите?
— Чтобы ты поняла сама. Второго подобного стечения обстоятельств не будет. Единственный шанс — это синтезировать такие же энергетические потоки и направить их в гиперканал. Может быть, наши далекие потомки смогут повторить что-то подобное.
— Но нам от этого — ни тепло ни холодно, — с горечью проговорила Машка.
—Что?
— Ничего… Сколько у нас времени?
— Трудно сказать. Напряженность поля слабеет, хотя и медленно. Думаю, еще дней пять-семь. После этого входить в провал будет опасно. Маша, ты должна была это предвидеть.
— Да, конечно. Мне просто очень тяжело будет расставаться с вами. Вы — такие хорошие люди.
— У тебя дома тоже есть хорошие люди.
— У меня дома никого нет! — с вызовом напомнила Машка.
— Извини…
Кирилл отошел от окна. Он отыскал в комнате свою одежду и торопливо натянул ее на себя. Он вдруг вспомнил про Хряща, оставшегося на фабрике, но почему-то теперь воспринял это спокойно. Наверно, Спартак прав, бояться нечего. Бионетики сгинули, Поршень остался ни с чем. А тем более Хрящ против него — в броне и с оружием. Выкрутится, в общем. Да он и сам передавал по рации, что все нормально.
Кирилл, правда, не знал, сам ли он так легко успокоился или это какие-то лекарства придают ему уверенность.
Он легко нашел выход из дома во дворик. Спартак увидел его, улыбнулся и встал, приглашая садиться на свое место. Кирилл сел, взглянув на Машку. Она тоже улыбнулась, хотя и невесело.
— Нас перенесло к вам в будущее? — уточнил на всякий случай Кирилл.
— Почему перенесло? Просто мы доставили вас с базы на Землю.
— А зачем?
— А что вам там делать? Кирилл пожал плечами.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Спартак.
— Терпимо. Только не пойму, зачем вы меня всегда вырубаете, когда надо куда-то перелететь?
— Ну так уж выходило, что… Больше такого не будет. Обратно полетишь в полном сознании, обещаю.
Спартак прошелся взад-вперед, словно лектор перед аудиторией. Руки его то сплетались перед грудью, то смыкались за спиной. Он, похоже, собирался сказать что-то важное и подыскивал нужные слова.
Он, наконец, остановился и посмотрел на Кирилла.
— У вас все очень хорошо получилось. Даже лучше, чем мы ожидали. И быстрее, и… и вообще, лучше. Главное, вы спасли нашего офицера. Это очень важное событие для нас, вы даже не подозреваете, насколько важное.
Кирилл искоса наблюдал за Спартаком, не зная, чего ожидать после таких речей. А может, он сейчас скажет: «Давайте в том же духе, ребята. Поработайте на нас еще малость, у вас хорошо получается…»
— Сегодня, — продолжал Спартак, — мы решили устроить небольшой праздник в честь завершения нашей совместной операции. Хотим, чтобы и вы присутствовали.
— Меня не будет, дядя Спартак, — напомнила Машка. — Вы же обещали…
— Да-да, Маша, ты же будешь в Австралии… Но ты постараешься вернуться хотя бы к концу праздника?
— Конечно, я обязательно должна всех увидеть.
— А спасенный офицер тоже будет на празднике? — спросил Кирилл. — Или пока в морозилке полежит?
— В морозилке? — удивился Спартак. — Почему? Нет, его уже вывели из заморозки. Он жив, он в госпитале, видимо, завтра его начнут осторожно выводить из комы. Но у меня один вопрос…
— Что такое? — насторожился Кирилл.
— Этот человек, которого мы подняли вместе с тобой…
—Дрын, что ли?
— Да, этот парень… Он имеет какое-то отношение к… Одним словом, мы можем до возвращения продержать его во сне. Или вы настаиваете, чтобы и он присутствовал на нашем торжестве?
Кирилл пожал плечами. Ему не очень понравилась мысль, что Дрын будет лежать под наркозом, пока остальные веселятся. Пусть он и мазутник, но все же человек. И, можно сказать, собрат по несчастью.
— Да пусть присутствует. Если будет выпендриваться, я ему щелкну в торец — и все дела. Пускай приходит.
«Будет, на крайний случай, с кем выпить», — подумал он про себя.
— Хорошо… — задумчиво кивнул Спартак. — И вот еще… Нет, оставим это. До вечера ты, Кирилл, побудешь здесь, отдохнешь. Не отходи далеко от дома… Впрочем, тебя далеко и не пустят, здесь все охраняется.
— А может, я тоже хочу в Австралию.
— Ты действительно хочешь в Австралию? — Спартак, кажется, огорчился. — Мы надеялись, что ты будешь присутствовать… Маша говорила, ты очень много сделал..
— Хрящ тоже много сделал. А его на праздник не приглашают.
— Вот что тебя беспокоит… — Спартак задумался, потирая лицо ладонью. — Но я же говорил, что за него не нужно волноваться…
— А я и не волнуюсь. И в Австралию мне тоже не надо, это я так сказал. Все равно не пустите. Я лучше посижу тут в садике, в себя приду. Только сигареты отдайте, ладно?
— Чего еще за праздник? — спросил Кирилл у Машки, когда Спартак ушел. — Салют и танцы до упаду?
— Не знаю. Я никогда не бывала на их праздниках.
— А в Австралии чего?
— Я давно мечтаю побывать в Сиднейской опере. Боюсь, дома у меня такого шанса не будет.
— Опера? — с недоумением хмыкнул Кирилл. — Прилетишь, сходишь в областной драмтеатр — вот тебе и опера.
— Нет, Кирилл, Сиднейская опера — это что-то особенное, — мечтательно проговорила Машка. — Она находится прямо на берегу океана — огромное белое здание, похожее на парусник. Здесь оно не совсем такое, как в наши времена, гораздо лучше.
— Ну не знаю… Объясни мне, Машка, одну вещь. Почему, как тебе что-то нужно, так пожалуйста — и Луна, и Австралия… А нам только сидеть и нос не высовывать. Я еще в прошлый раз подозревал, что Спартак нам мозги пудрит насчет всяких взаимных влияний.
— Понимаешь, Кирилл… — похоже, Машка попала в трудное положение. — Они хорошо меня знают. Они ко мне привыкли.
— Понимаю, — охотно согласился Кирилл. — Нас, косорылых, лучше на цепи держать и в наморднике.
— Нет, это не так! Ну хочешь, я уговорю дядю Спартака — ты тоже полетишь со мной?
— Да ладно, не напрягайся. Я и не ждал, что с нами тут будут особо цацкаться. Машка, я слышал, как вы разговаривали… Что, лавочка закрывается?
Машка кивнула.
— Мы больше никогда не попадем сюда. И не увидим их. Мне почему-то так грустно…
— Оставайся.
— Нет, этого нельзя, — покачала головой Машка.
— Почему? Взаимные влияния?
— Не только… Понимаешь, тут своя жизнь. И у меня тоже должна быть своя жизнь. Ну как тебе объяснить?
— Не надо, я примерно понял. «Есть такое слово — родина, сынок», правильно?
— В общем, да.
— А знаешь, Машка, я сначала думал, что ты пришелец из будущего. Что тебя специально к нам заслали в Зарыбинск.
— Почему? — рассмеялась Машка.
— Ну, потому что тебе тут все разрешают, ты тут свой человек и потому, что…
— Почему?
— Честно? Ты какая-то странная.
— Странная?
— Ну нет, я не так сказал. Особенная. Ты у нас в городке такая одна. Ни на кого не похожа.
— И это плохо?
— Нет, что ты!
— Спасибо… Ты тоже особенный, Кирилл.
— Еще чего!
— Я серьезно. Я ведь только поэтому обратилась к тебе, а не к другим ребятам.
— А я думал, потому, что у меня мать в архиве работает.
— Нет. Ты надежный и еще — серьезный. И ты сразу согласился мне помогать.
— Ну и что? — Кирилл пожал плечами. — Все бы согласились. Хрящ — тот вообще пищал от восторга.
— Ну ему это нравилось. А тебе — не нравилось, но ты все равно помогал мне. Все равно не бросал, хоть и спорил все время.
— Подумаешь… — Кирилл нахмурился, чтобы скрыть смущение. Потом сладко потянулся и сказал: — Ох, и напьюсь я сегодня.
— Сомневаюсь, — Машка хитро улыбнулась, но Кирилл не обратил на это внимания. Машка встала, протянула ему руку.
