Алексей Калугин - Мечта на поражение
– Гупи! – Журналист схватил сталкера за руку, которой тот потянулся к застежке шлема. Крепко. – Смотри на меня!.. Слышишь! Смотри мне в глаза!
Гупи медленно повернул голову.
В голове у него звучали чьи-то голоса. Десятки… Сотни голосов. Он отчетливо слышал каждый, хотя и не мог понять, что именно они говорят. Да и нужно ли это?.. К чему?..
– Смотри мне в глаза, Гупи!
Ага… Ага…
Прежде лицо Журналиста казалось сталкеру похожим на маску, вырезанную из дерева. Теперь это точно была маска. Только из нефрита. С сапфирово-голубыми, нереальными, будто светящимися изнутри глазами.
Отблески от скользящего по воде луча…
– Гупи!.. Ты слышишь меня, Гупи?..
– Слышу…
– Это все Монолит!.. Понимаешь?.. Монолит!
– При чем тут Монолит? – Гупи опустил взгляд. Вода поднялась до пояса. Гупи в скафандре, так что ему все равно. А вот Журналист промок. – Мы скоро утонем… Или ты умеешь дышать под водой?
– Смотри на меня, Гупи!
– Смотрю.
– Никакой воды нет!
– Как же…
– Не опускай взгляд! Смотри мне в глаза!.. Это все Монолит! Мы уже близко!
Гупи усмехнулся.
– Ты серьезно так думаешь?
– Я это знаю!
– Но мы по пояс в воде…
– Не смотри вниз!.. Ты должен поверить мне… Слышишь, Гупи! Вода – это лишь иллюзия. Такая же, как стена, которую ты видел. Как огненный смерч… Ты веришь мне?.. Веришь?
Гупи задумался.
В самом деле, он уже видел то, чего не было на самом деле.
В самом деле, они уже рядом с Монолитом.
В самом деле, Журналисту незачем его обманывать…
Вроде бы…
– Да. Верю.
– Точно?
– Абсолютно.
– Теперь посмотри вниз.
Гупи опустил взгляд.
Ну, надо же!
Воды не было. И полы плаща у Журналиста были сухие.
Хотя, с другой стороны, это ведь тоже могло быть иллюзией.
А на самом деле вода уже поднялась до горла…
Но, если невозможно отделить реальность от иллюзии, лучше выбрать то, что разумнее. Бритва Оккама. Пусть будет сухо.
Пол, и в самом деле, оказался сухим.
Воды нет. И никогда не было.
– Это – Монолит, – Журналист отпустил руку Гупи.
– Так что ж теперь?.. – сталкер эдак неопределенно помахал рукой в воздухе.
– Не знаю, – честно признался Излом.
На стенке прохода, по которому они шли, появились новые отметки. Примерно через каждые пятьдесят шагов – короткая вертикальная линия и под ней косой крест. А в воздухе начали кружить светлячки. Большие. Размером с майских жуков. И с разноцветными огнями.
Или это тоже был обман?
– Так в прошлый раз, вместе с Семецким, ты дошел до Монолита? – спросил Гупи.
– Может, и дошел… – ответил Излом. – Не помню.
– То есть в какой-то момент ты отключился?
– Вроде того.
– А потом что?
– Потом… Помню, как вылезал из черного пластикового мешка на молнии. В такие трупы укладывают… Потом шел куда-то через лес… Едва не налетел на патруль… Чувствовал себя погано. Голова разламывалась от боли. Внутри, казалось, все органы поменялись местами и выполняли не свои функции. Но самым отвратным было ощущение раздвоения сознания. Как будто я находился в двух местах одновременно – в лесу и в большой комнате, заваленной человеческими телами, от которых тянутся не то провода, не то трубки какие-то… В общем, бредятина полная. Не знаю, как долго я пробыл в таком состоянии. В конце концов меня подобрал какой-то сталкер и отвел к местному барыге. А к тому как раз, мне на счастье, Доктор заглянул, по каким-то своим делам. Он и прихватил меня к себе в дом на болоте. Без него я бы, наверное, не оклемался. Он же и средство дал, которое не позволяло мне окончательно в монстра превратиться. Но предупредил, что со временем оно перестанет действовать. И тогда решай, говорит, сам, как знаешь. Либо становись чистым Изломом, либо убей себя. Больше я тебе, говорит, ничем помочь не могу… И вот еще что. Татуировка у меня после этого появилась.
Журналист оттянул рукав правой руки, и Гупи увидел въевшиеся под кожу на запястье буквы «S.T.A.L.K.E.R.».
– Выходит, Зона тебя пометила, – не то в шутку, не то всерьез сказал Гупи.
– Выходит, что так, – кивнул Журналист. – Поэтому и надеюсь, что в этот раз Монолит меня к себе подпустит.
– Что-то все это очень путано, – покачал головой Гупи.
– Что именно?
– Все. Зона, Монолит, дыра в пространстве, мутанты, монстры, артефакты, подземные лабиринты, военные эксперименты… Все свалено в одну кучу. Как в плохом кино. Или…
Гупи умолк, не закончив фразу. Усмехнулся какой-то своей мысли.
– Что «или»? – спросил Журналист.
– Да нет, глупость, – махнул фонарем Гупи.
– Ладно, говори!
Майские светляки из туннеля исчезли. Зато появились белесые призраки, безмолвно скользящие под сводчатым потолком. Точно такие, каких в мультфильмах рисуют – в длинных, развевающихся саванах и с неясными, расплывающимися чертами лица.
– Я подумал, что все здесь, в Зоне, выглядит так, будто кто-то нарочно это подстроил. Чтобы нам, сталкерам, постоянно приходилось решать какие-то задачки из учебника по выживанию. И это здорово смахивает – ты только не смейся – на постановку реалити-шоу. Ну, вроде как, мы тут за жизнь свою боремся, а кто-то по телеку на нас смотрит и от хохота давится.
– А почему мы сами не знаем, что являемся участниками шоу?
– Ну, кто-то, возможно, и знает, и специально остальным подыгрывает. А главным участникам мозги промыли, чтобы они ничего о своей прежней жизни не помнили. Это оговорено условиями контракта.
– И смерть тоже оговорена в контракте?
– Может быть… А может, это только иллюзия… Спецэффекты… – Гупи отмахнулся от пролетевшего рядом призрака. – Ты только не думай, что я совсем свихнулся.
– Я не думаю…
С диким ревом из темноты выскочил кабан. Глаза горят, клыки, как ятаганы, изо рта пена валит. Монстр – да и только. Здоровенный, загривком едва плафоны с потолка не сшибает.
Гупи и Журналист прижались к стене. Чисто рефлекторно.
Призрачный кабан пронесся мимо них и растаял во тьме.
– Спецэффекты, мать их…
– Далеко еще? – спросил Журналист.
– А что? – искоса глянул на него Гупи.
Не верь никому – закон Зоны.
Тем более – Излому. Кто знает, сколько человеческого в нем сталось? Может, лишь прикидывается человеком. А сам только и ждет, когда Гупи его к Монолиту выведет. Чтобы снести ему там башку, как тем военным сталкерам, в окопе.
– Ломает меня, – с неохотой признался Журналист.
– Это как же так? – удивился Гупи. – Как нарка без дозы?
– Ну, наверное, вроде того, – процедил сквозь зубы Излом. – Горит все внутри… И голова…
– Что – голова?
– Ну, вроде как, не в порядке.
– Болит или соображает плохо?
– И то, и другое… И мысли все время…
– Это разве плохо, что мысли?
– Плохо, когда мысли чужие. И не знаешь, откуда они пришли.
– А о чем мысли-то?
– О судьбах человечества.
– Да ну!
– Не знаю я!.. Попробуй, разберись в чужих мыслях!
– Ладно…
– Да, не скажи…
– Я хотел сказать, потерпи. Уже недалеко.
На очередной развилке Гупи свернул в проход, рядом с которым был нарисован большой глаз, тупо уставившийся в пустоту. Прежде такой знак им не встречался.
– Я уже видел такой, – указал на глаз Журналист.
– Ага, я тоже, – кивнул Гупи. – На американских деньгах.
– Нет. На двери в четвертом энергоблоке.
– А что за дверью?
– Не помню.
Гупи остановился возле закрепленной на стене металлической лестницы.
– Дурной знак.
– Ты веришь в приметы?
– Приметы – это одно. А знаки – совсем другое. В приметы можно и не верить. А вот знаки нужно примечать. Знаки многое сказать могут. Верный путь указать. Или от беды уберечь. Глаз – это дурной знак. И к гадалке ходить незачем.
– А что, есть другой путь?
– Ну, если и есть, то мне он неизвестен.
– Так чего ж мы тут стоим?
– Так пришли.
Гупи положил ладонь на лестничную перекладину и посветил фонарем вверх. Метрах в пяти над головой луч света уперся в рифленую крышку люка.
– Там Монолит? – посмотрел туда же, что и сталкер, Излом. – Ты уверен?
– Я не знаю, что там наверху, – покачал головой сталкер. – Но это то самое место, которое было обозначено на плане. Так, что…
Гупи умолк на полуслове и в некоторой растерянности посмотрел по сторонам.
– Что-то не так? – насторожился Журналист.
– Все исчезло, – зачарованно развел руками Гупи.
– В каком смысле «все»?
– Все! – повторил тот же самый жест сталкер. – Я больше не вижу ни гигантских светляков, ни привидений, ни психоделических слизней, ползающих по стенам и оставляющих за собой радужные узоры… Я даже не слышу колокольцев, что последнее время звучали у меня в голове… Странно…
– Это значит, мы действительно пришли, – Журналист почему-то перешел на полушепот. – Мы находимся под Монолитом – в мертвой зоне, которую не покрывает его излучение.
