Вадим Денисов - Стратегия. Колония
Летом он активно живет торговлей и ремеслами, и тогда постоянное население за счет нанимаемых хозяевами контор и заведений работников резко увеличивается до четырех сотен. Зимой же здесь остается человек двести постоянных жителей, и случайных людей среди них почти не встретишь. Здесь практически нет уличного электричества, все на масляных светильниках — целые участки четырех улиц, расположенных крестом, ночью погружены во тьму. Хоть в соседней речушке под названием Юкон и установлена турбина мини-ГЭС, но электричество дорого и подается лишь в дома наиболее влиятельных и успешных людей. У немногих счастливчиков имеются небольшие электрогенераторы, но запускают их очень редко: мало топлива. Из радиостанций — лишь «уоки-токи» членов группировок и наиболее зажиточных коммерсантов.
На противоположном берегу реки, через вытянутый остров, поросший пышным, но низким кустарником, на узкой протоке находится местечко с названием Урочище Монгола. Тамошних жителей никто не любит, считается, что они козлы, обманщики и стучат всем подряд.
— Только никакой он не монгол, вот что я тебе скажу, лишь морда раскосая, — неприязненно поведал Бонанза. — Обыкновенный индеец-ирокез с семьей. Плохой он человек, не вздумай с ним связываться — так и не заплатил мне за починку лодочного мотора, представляешь? Ну, ничего, еще пересекутся наши тропы.
Никаких особых благ цивилизации в Доусоне не водится.
Для ценителей прекрасного есть недорогая таверна «Подмышки», где за стареньким белым пианино вечерами сидит подслеповатый Прилипала Боб, легко наигрывающий популярные мелодии со всего мира. Я и туда заглянул — в зале было тихо, пыльно и пусто, вся культурная жизнь в Доусоне начинается вечером.
— Так что там насчет белорусов? — напомнил я.
В помещении таверны стемнело, служки начали последовательно зажигать масляные светильники на стенах. Еще один парнишка притащил аккуратно нарезанные сухие плашки, положил их горкой возле большого стандартно-локального камина. С учетом начавшегося слабого дождика — самый уют.
— Знаешь, друг Тео, — признался уже прилично захмелевший Бонанза, — если честно, то я впервые услышал про белорусский народ именно от тебя, до того момента я даже не знал, что такие существуют. Слушай, а русские тебя не устроят? Говорят, они обосновались в устье Большой Реки, как раз в тех развалинах, я тебе уже говорил… Крепкая община, сейчас все следят за ее движениями.
— Зачем они мне нужны! — возмутился я. — Мы, честные белорусы, с таким трудом добились независимости от них, думай, что говоришь, Джо!
— Ладно, ладно, я понял, независимость — это главное, — примиряюще приподнял руку ирландец. — Обещаю сразу же сообщить, если что-то узнаю. Так где же твой друг?
На улице уже темнело, друг и вправду что-то задерживается. Но тревоги я не ощущал: улицы полны прохожих, жизнь идет своим чередом.
— Кстати, о русских, — попросил я, — расскажи, что знаешь.
— Да никто ничего не знает!
— Откуда тогда данные? — резонно усомнился я. — Радиоперехват?
— Сканеры кое у кого есть, мы же не дикари, — заметил мой новый товарищ, — пробовали слушать, но у русских все переговоры зашифрованы. Да и вряд ли кто-то в Доусоне знает русский язык.
— Раскрой секрет, что ты меня за нос водишь, Джо!
— Щиты по берегам, парень… Ребята Каспера ночью подкрадывались, там в береговую гальку воткнуты большущие щиты с предупреждающей надписью по-английски. Так и написано: «Территория России». И знаешь что…
— Что?
— Наши считают, что за русскими стоит нормальная государственная структура, очень сильная, от чего все тут давно отвыкли. Серьезные ребята появились на реке, мой друг. Большие мальчики.
— Они жить вам не мешают? — Я постарался выказать максимальную озабоченность. — Знаю я этих русских, цепкие парни.
Бонанза с грустью глянул в пустой стакан.
— Ничуть не мешают. Они на эту сторону пока не суются, — хлопнул он донышком о струганое черное дерево. — Да и нам, я думаю, в океан пройти можно, если соблюдать предложенный русскими регламент. Правда, никто туда особо-то никогда и не рвался — шторма, акулы… Нормальные суда нужны, а их почти нет.
— Что значит «почти»?
— У Босс-Дома есть старенький дизельный баркас. Но он все больше на юг ходит.
— Кто-то с Большой Реки уже наведывался к русским в гости?
— Нет, насколько я знаю, но могу и ошибаться. Власти Доусона пока думают… Может, и плавал кто из местных рыбаков или те же «речники», например, но эти уж точно ничего никому не скажут, скрытные.
Полезно вовремя взглянуть на себя со стороны.
О пресловутых бандитах.
Дело в том, что классических выборов в Доусоне нет, как нет политических партий и вообще какой-либо общественно-социальной движухи. Есть вооруженные конкурирующие группировки, основных две: банда Каспера, в данный момент времени сидящая на терминале, и бригада какого-то Бледного Билла. Что характерно, обе находятся в городе.
Если Каспер не будет выполнять Главный Договор, год назад заключенный и скрепленный подписями всех живущих на тот момент в Доусоне людей, если они не обеспечат спокойствия и процветания анклава, то эту банду быстро катапультируют из «кремля», и пикнуть не успеют! Маневр делается так — недовольные жители-анархисты (а тут, ребята, все анархисты!) идут к Бледному Биллу и встают рядом со своими стволами.
И ведь это тоже своеобразные выборы, если все же посмотреть на процесс под углом политическим. Толпа выстроится под стенами Босс-Хауса, и неудачливым правителям придется переселяться на окраину: не воевать же со всем городом. В этих вопросах в Доусоне уже полгода как не стреляют — после пары кровавых переделов выработались свои правила и традиции. Здесь еще предстоит разбираться, выяснять тонкости и детали столь необычной схемы.
Третья группировка — банда Фабиана Малайца под названием «речники» — базируется на своей базе выше города, где-то в лесах у берега Амазонки. Она несколько слабее последних двух, но постоянно караулит удобный момент для захвата терминала, ибо сам терминал работает на предъявителя — кто встал за пульт, того и ништяки. Похоже, именно «речники» и наведывались к нам в первый раз, потому что ни о каких аналогичных походах на север братвы Каспера или Билла мой консультант ничего не слышал. Кроме того, на терминал всегда готовы покуситься сильные общины объединившихся пятнашек.
Круглый год здесь идет подковерная борьба, заключаются союзы, распадающиеся еще до первой совместной операции, верстаются невыполняемые планы, идет Игра.
Босс-Хаус не вмешивается в наведение внутренних порядков — это прерогатива самих жителей и шерифа. Главенствующий клан отвечает за охрану подходов, гашение внешних беспредельщиков и расширение зоны влияния Доусона — ведь чем больше людей ездит на рынок по надобностям и делам, тем более пригожа населению городка текущая власть.
Кроме того, главари занимаются распределением канального ништяка. Тут пока данных очень маю. Однако я уже знаю, что из ежедневной топливной поставки в одну бочку ровно сто двадцать литров горючего раздается населению по какому-то «коренному списку», — наверное, это связано с подписями к Главному Договору, что-то типа конклава отцов-основателей. С таким раскладом не пошутишь… Может, и ошибочно, но мне представляется, что Доусоном управляют кланы матерых торговцев и ремесленников, которым по-житейски удобно держать под боком две конкурирующие силы, перекладывая на них все траблы бытия.
— При желании та же Герта достаточно быстро может собрать свою армию человек из восемнадцати, если не больше: многие наемные рабочие и поставщики за нее встанут. Так же и все остальные, — откладывая в сторону обглоданную грудинку, ответил ирландец на мой вопрос о причине такого авторитета. — А что будет, если три такие частные армии объединятся? Вот где сила.
— И ты можешь выставить? — провоцирующе усмехнулся я.
— Нет, я не могу, Тео, не та еще степень влияния, авторитет пока мал, я ведь недавно работаю, — признался собеседник. — Человек семь от силы.
Я мысленно присвистнул.
Теперь понятно, почему в городке относительно спокойно, а классические пьяные отморозки не безумствуют в родном гнездышке, предпочитая, очевидно, действовать жестко лишь на бескрайних оперативных просторах правобережья Амазонки. Наиболее рьяных и наглых давно развесили по палисандровым виселицам.
— Жаль, что вы сегодня уезжаете, — сказал Бонанза. — У меня в амбаре имеется отличный закуток для гостей, две большие кровати, шкаф, стол со стульями. Клянусь, ни цента не взял бы с тебя, хороший ты парень, белорус!
— Не можем, Джо, план есть план… — уныло посетовал я. — Да и с лодочником договорились за пять патронов, а это очень много, сам понимаешь.
