Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов

Куда бы ни пошли листоноши — он будет следовать за ним. И когда-нибудь настигнет.

И Крым навсегда погрузится во тьму!

Эпилог

С усилием провернув колесо затвора-замка, мускулистый казак встал в центре кабины и огляделся. Три кресла, установленные в шахматном порядке: два впереди — перед ними располагались ба­ранки штурвалов — и одно сзади. Выпуклые линзы иллюминато­ров из толстого сверхпрочного пластика. Множество цветных огоньков на всевозможных пультах и панелях управления. И пара длинных деревянных ящиков, внутри которых хранилось снаря­жение для подводного плаванья.

Первым делом казак осмотрел датчики давления и уровня то­плива. Стрелка показывала полный бак, а вот датчик давления был сломан.

Порывшись в карманах, казак достал спичечный коробок с ле­жащим внутри свинцовым грузиком и кусок тонкой лески с крюч­ками на концах. Протянув леску между наружной и внутренней частями коробка, казак закрепил крючки на противоположных стенках батискафа. Леска слегка провисала по центру. Тогда муж­чина перевязал крючок с правой стороны лески, чтобы увеличить натяжение. Критически посмотрев на результат своих загадочных манипуляций, казак довольно хмыкнул и занял одно из передних кресел.

Некоторое время потребовалось казаку на то, чтобы освежить свои знания и навыки по запуску и управлению подводного судна. Хорошо, что ему не нужно было сразу же погружать аппарат на глубину, а всего лишь подогнать батискаф к пирсу, на котором его уже заждались спутники.

—  С богом! — выдохнул казак и нажал на кнопку запуска двига­теля. Батискаф качнуло. Корпус вибрировал, тонкие струйки воды просачивались сквозь обшивку. Что поделаешь, время не щадит ни людей, ни машины. Главное, чтобы батискаф смог совершить хотя бы одно погружение и, что немаловажно, хотя бы ещё одно всплытие.

Но об этом казак старался сейчас не думать. Глядя сквозь иллю­минаторы на набегающие на батискаф со всех сторон холодные волны Черного моря, мужчина уверенно вел старенький агрегат к бетонному пирсу, на котором неподвижными изваяниями застыли силуэты его друзей.

В свою очередь, люди на пирсе заметили приближающийся к ним батискаф, радостно замахали руками и поспешили к един­ственной стальной лестнице, по которой можно было спуститься к морской глади.

—  Вот же нетерпеливые! — заворчал казак, глядя на то, как спут­ники неуклюже спускаются вниз, перебирая руками и ногами по скользким сваям. Каждый из троих нес на себе внушительного объема рюкзак и оружие, что добавляло их спуску дополнитель­ные сложности. Наблюдая за этим со стороны, казак то и дело вздрагивал от предчувствия того, что кто-нибудь сорвется и кам­нем рухнет в холодную воду, в которой несчастного уже могли поджидать голодные морские обитатели.

Не выдержав этого напряжения, казак увеличил скорость до максимума и через минуту уже пришвартовывал батискаф прямо под лестницей. После чего вернулся к входному люку и прокрутил колесо замка в обратную сторону.

Тут же люк распахнулся и в кабину вполз обессиленный ста­рик. Казак подхватил его под мышки и усадил, оперев спиной о стену, на один из деревянных ящиков.

—  Доктор, вы как, в норме? — казак помог старику освободить­ся из хитросплетения лямок рюкзака. Тот, кого назвали доктором, тяжело дышал и бешено вращал глазами. На вид ему было не мень­ше семидесяти лет, седой ежик волос и исчерченное морщинами лицо. Правый глаз доктора скрывался под черной повязкой.

—  Да-да, Влад, я в порядке. Помогите остальным, а я пока от­дышусь.

Казак Влад пошел встречать следующего пассажира батискафа. Это была девушка, обладательница некогда кудрявых рыжих во­лос, которые в данный момент превратились в тоненькие мокрые сосульки. Голову, одежду и снаряжение девушки густо покрывала бесцветная слизь. Чистым осталось только её лицо, на котором по­добно двум зелеными фонарям яростно сверкали удивительно большие глаза. Неблагодарно оттолкнув протянутую казаком руку помощи, девушка самостоятельно забралась в кабину и принялась ругаться, словно заправский портовый грузчик.

—  Вашу... так... гребаный кибастос... меня и... об забор... ненави­жу! И почему эта гусеница-переросток из джунглей решила на­пасть именно на меня?

—  Тише, Марика, — шикнул на девушку казак, — опусти пятую точку на свободный ящик и успокойся. Во-первых, с тебя какая-то овсянка капает. Во-вторых, я тут индикатор давления натянул, не порви.

Последнюю фразу Влад сопроводил жестом, указывая на леску в центре кабины. Марика злобно зашипела, словно кошка, но все же подчинилась приказу казака. Усевшись на ящик, она скинула рюкзак и автомат, после чего сняла испачканную куртку и внима­тельно на неё посмотрела.

—  Жалко, выбросить придется. А ведь совсем новая была, я её всего месяц назад на Казантипе выменяла, — в зеленых глазах полыхала ярость пополам с разочарованием. — Может, её отстирать удастся?

—  Ща мы все постираемся в этой стиральной машине! — в люке показалась голова последнего члена отряда. Щуплый высокий брюнет с выдающимся длинным носом бросил на пол кабины свои вещи и повернул затвор внешнего люка. — Если корпус не выдер­жит давления, то будет нам и «режим ручной стирки», и «отжим», и «слив».

—  Что за чушь ты городишь? — недобро посмотрела на брюнета Марика. — Какая «стиральная машина», какой «отжим»?

—  Не забивай свою прекрасную головку моим трепом. Это я от нервов, болтаю, что первое на ум приходит, все никак не могу оста­новиться, — виновато пожал плечами брюнет, после чего втиснул­ся в кабину и помог Владу закрыть люк. — Ну, вот мы и добрались до батискафа. Док, что дальше?

—  Дальше, Игорь, мы должны как можно скорее отойти от бере­га, — старик все ещё тяжело дышал, каждое слово давалось ему с трудом, — котики сказали, что неподалеку от нас сцепились два отряда чужаков. И, что самое неприятное, похоже, что в одном из отрядов есть листоноши.

Пока Игорь удивленно смотрел на старика, пытаясь переварить полученную информацию, Влад вернулся к штурвалу и завел дви­гатель. Подводные винты вспенили воду и понесли батискаф по­дальше от пирса.

—  Док, я конечно верю в факт того, что вы можете как-то обме­ниваться мыслями с котиками... — начал было брюнет, но тут на него вновь набросилась Марика.

—  Доктор Верховцев тебе уже сто раз говорил, что котики и дельфины на этой биостанции разумны. Чего ты такой за­нуда?

—  Молодые люди, прошу вас, не ссорьтесь, — постарался успо­коить их старик, — просто Игорь недавно в нашей компании и не знает всех подробностей этой истории.

—  Каких подробностей я не знаю? — насупился брюнет. Мари­ка демонстративно принялась рыться в своем рюкзаке в поисках сменной верхней одежды.

—  Я работал на биостанции ещё до Катастрофы, руководил од­ним проектом для наших военных. Мы тренировали морских коти­ков и дельфинов для ведения диверсионной деятельности. Мини­рование и разминирование морских судов, в основном. Но военным этого было мало. Они хотели, чтобы мы дрессировали наших подо­печных как сторожевых псов. Конструировали специальные ножи и даже пистолеты, которые закреплялись на плавники или спины котиков и дельфинов. И много чего в таком духе. Последним шагом в этой программе стала попытка стимулирования развития интел­лекта. Ты же сам видел у котиков шлемы с антеннами на головах?

—  Да, видел, — растерянно кивнул Игорь.

—  Разработанные с учетом особенностей морских котиков, шле­мы запрограммированы на развитие определенных участков коры головного мозга. У дельфинов мы использовали другой подход, вживление микрочипов.

—  Постойте, док. — замахал руками Игорь, — Шлемы и чипы я могу понять. Но каким образом они передают их по наследству? Вы хотите сказать, что те котики, плескавшиеся вокруг нашей лод­ки на биостанции, те же самые животные, над которыми вы экс­периментировали до Катастрофы?

—  Скорее всего, так оно и есть, — невозмутимо ответил Верхов­цев, — И дельфины и морские котики живут до тридцати лет. К тому же, ты заметил на биостанции хоть одного детеныша? И я нет. Если они и есть, то вряд ли чем-то отличаются от обычных со­родичей. Хотя в наше время всякое может случиться.

—  Хорошо, с этим, предположим, мы разобрались, — кивнул Игорь, хотя во взгляде у брюнета по-прежнему читалось недове­рие к словам доктора. — Но о каких отрядах говорили дельфины? И что там делали листоноши?

—  Сложно сказать. — Верховцев достал из своего рюкзака фля­гу с водой и сделал из неё несколько жадных глотков, после чего передал флягу Марике. Девушка благодарно кивнула. — Скорее всего, данные с координатами бункеров, которые мне удалось за­получить после двадцати лет беспрерывного мониторинга спутни­ковых сигналов, каким-то образом узнал кто-то ещё. В конце кон­цов, я не единственный на этом острове, у кого сохранилось необ­ходимое оборудование. Что касается листонош...