Александр Мазин - Утро Судного Дня
— А к маме я часто езжу, — продолжал Миша. — И сын у меня тоже в России. В магистратуре. Севастопольский университет, знаете? (Грива кивнул.) Хочет ваше подданство оформить. Может, и правильно…
Грива не вслушивался в то, что он говорит. И потому не обратил внимания, что его собеседник перестал говорить ему «ты». Артём пытался спрогнозировать действия противника.
Ясно, что координатор операции допустил ошибку. Преждевременно ввел в игру группу зачистки. А надо было сначала задействовать «полевиков». Охрана в консульстве поставлена отвратительно. И уровень подготовки — такой же. Пара «полевиков» вошла бы внутрь с легкостью. И без лишнего шума. Зачем ломать лбом стену, если можно вскрыть дверь отмычкой?
Геликоптеры были уничтожены с воздуха. Их сожгли коллапсными ракетами. Притом, что наверху наверняка висит спутник. Следовательно, у геликоптеров была стопроцентная маскировка от любого воздушного объекта. Спутник отследит РЛС любого «крыла» и смодулирует картинку, на которой будет только чистое небо.
Геликоптеры сожгли. Это факт. Но остались наземные группы. По крайней мере одна точно осталась. Двое орлов в засаде у посольства. А сколько групп в городе?
Что ни говори, а этот Майкл-Михаил со своим убежищем подвернулся очень вовремя. Стандартными средствами его подвальчик не просканировать. И даже само его существование поверхностным осмотром не выявить. Будь Грива на месте координатора операции, он плюнул бы на электронику и подключил к делу хорошую собачку. Образцы запаха Гривы у них есть, так что собачка быстренько привела бы ребяток к цели. Положим, собачку он бы отвел…
Но ее всё равно не будет. Даже такой мастер управления, как Хокусай, о собачке и не подумает. Другая система мышления…
— «И сказал Господь: „Вопль против Сдома и Аморы велик, и грех их очень тяжел“…»
— Простите, что? — переспросил Артём. Погрузившись в собственные мысли, он потерял нить разговора.
— «И сказал Господь: „Вопль против Сдома и Аморы велик, и грех их очень тяжел, — речитативом произнес собеседник Гривы, мерно покачивая головой. — Сойду и посмотрю: если они поступают так, как доносят до Меня крики, — тогда конец; а если нет, то буду знать“».
Грива пристально посмотрел на своего собеседника. Что-то изменилось за последние несколько минут. Сдом и Амора, это, надо полагать, Содом и Гоморра. К чему эта цитата?
— Это из книги Берешит, — по-своему истолковал взгляд Гривы хозяин дома.
— У нас ее называют «Бытие», — сказал Грива. — История о Содоме и Гоморре. Там еще что-то о праведниках. И соляном столбе. Притча о том, что нельзя оглядываться назад, так?
— Не так! — покачал головой Миша. — Сказано: «не смотри назад с сожалением». И это позже. А я говорю о том, что десяти праведников было бы достаточно, чтобы Господь пощадил Сдом и Амору. Но их не нашлось. И наказание свершилось. «Господь пролил на Сдом и Амору дождь из серы и огня», — процитировал он нараспев. — «От Господа, с неба. И перевернул эти города, всю долину, всех жителей тех городов и земные растения». — И добавил обычным голосом: — Похоже на «ифрит», верно? Сдом и Амора сейчас здесь! — произнес он с глубокой убежденностью.
— Тогда надо бежать, — Грива улыбнулся. Пафос этого человека показался ему забавным. И чему только не уподобляли феномен спонтанной деструкции. А уж к Содому и Гоморре его приравнивал, считай, каждый второй проповедник христианского толка.
— Зачем? — Собеседник пожал плечами. — Бежать неизвестно куда и неизвестно от кого — глупо. Бежать надо, когда настанет срок.
— А если он уже настал? — спросил Грива. Просто так, чтобы поддержать разговор, смысла которого он пока не уловил.
— Еще нет, — очень серьезно сказал собеседник Артёма. — Господь даст знать, когда придет время. — И произнес, прикрыв глаза: — «Они сказали Лоту: „Кто еще у тебя в этом городе? Зятьев, сыновей, дочерей — всех, кто есть у тебя в городе, выведи из этого места. Ибо мы уничтожаем это место, так как велик вопль о них перед Господом, и послал нас Господь уничтожить его“».
— Ну и гордыня у вас, Миша, — отметил Артём. — Уподобить себя праведному Лоту…
— Для народа Израилева гордость — не грех, — ответил Майкл-Миша. — Кроме того, у меня есть все основания рассчитывать на благосклонность Господа.
— Почему, позвольте узнать?
— Разве я не пригласил вас в свой дом? Кроме того, моя фамилия… — он улыбнулся лукаво, — Лотман. Пойду-ка я наверх, посмотрю, что там. С терминалом вы и сами разберетесь. Отдыхайте, мой господин. Еда — в холодильнике. Если вам, конечно, нужна еда…
— Я бы и от пива не отказался, — Грива тоже усмехнулся.
— Пива нет, — развел руками хозяин. — Есть хорошее кошерное вино. Пожалуй, и я выпил бы с вами, мой почтенный гость, бокальчик-другой.
— И все-таки, Миша, почему вы решили, что я… не совсем обычный человек? — спросил Грива, когда опустела вторая бутылка.
— Интуиция, — хозяин убежища поглядел на Артёма лукаво и добавил: — И мои глаза. Вам следует поработать со своей внешностью, мой почтенный гость.
— А что не так с моей внешностью? — удивился Грива.
— Речь ваша — речь зрелого мужа, ваш взгляд исполнен мудрости, а облик… — Миша усмехнулся. — Думаю, ни один бармен Сан-Франциско не рискнул бы налить вам мартини.
* * *Бронещиты в русском консульстве подняли спустя шесть часов. По распоряжению консула. Действия штабс-капитана Буркина были одобрены. Высочайше одобрены, поскольку об инциденте доложили лично Государю. Тем же утром премьер-министр России позвонил американскому президенту и выразил ему благодарность за «своевременную дипломатическую инициативу». Взрывы «коллапсных» ракет были зафиксированы как американскими, так и российскими средствами наблюдения. Америка послала официальный запрос в Комитет по выявлению и пресечению несанкционированных научных исследований: не проводит ли в настоящее время «Аладдин» какие-либо операции в районе Сан-Франциско?
Комитет ответил отрицательно. Это было чистое вранье. К утру в городе действовали шесть «полевых» групп. Агентурная сеть и все средства наблюдения и контроля работали в форсированном режиме. Хотя, согласно докладу координатора (поддержанному «Головастым»), вероятность нахождения беглого майора Гривы в городе была незначительна. А в консульстве его не было точно. После снятия защиты здание просканировали от крыши до подвалов. В консульстве была девушка оттуда. Но отбивать ее сейчас сочли нецелесообразным. Никуда она не денется. Пусть пока поработает приманкой для главной дичи.
Руководство «Аладдина» достаточно спокойно отнеслось к провалу этого этапа операции. Причины неудачи были проанализированы и признаны чисто техническими. Плюс грубые ошибки, допущенные координатором, во-первых, пославшим группу зачистки без предварительной глубокой разведки, во-вторых, проявившим преступную медлительность.
— Вынул импульсник — стреляй! — сказал по этому поводу один из входивших в Президиум Комитета специальных координаторов. — Если бы операцией руководил Хокусай Танимура, объект был бы уже взят.
— Хокусай Танимура — под подозрением! — заявил специальный координатор Ю, «Червь-Дракон». — Побег объекта…
— Чушь! Доказано, что Хокусай не причастен к отключению режима безопасности базы!
— Ничего не доказано!..
Но в целом мнение руководства «Аладдина» было практически единогласным. Сошлись на том, что даже провалившаяся операция принесла определенную пользу: дала информацию о том, что у русских появились новые системы защиты.
Глава тринадцатая
Бандиты
Грива намеревался уйти утром, но Миша уговорил его остаться в убежище еще на один день.
Грива согласился. На то были достаточно серьезные основания. С помощью системы наблюдения Грива обнаружил, что вокруг консульства соглядатаи так и кишат. Судя по тому, что между этой публикой несколько раз возникали короткие, но довольно жесткие (один раз дошло даже до смертоубийства) столкновения, соглядатаи относились к разным ведомствам. Добрая половина этой оравы была в мимикрирующем камуфляже и практически невидима не только для обывателей, но и для полицейских патрулей. Один из таких орлов засел в кустах на Мишином участке. Маскировка у него была превосходная, но и она воспроизводила только те ветки, которые закрывал от взгляда хозяин комбинезона. И никак не учитывала ту растительность, которую он пригибал. Впрочем, разглядеть его мог только наметанный глаз и только со стороны дома. С фасада он был замаскирован прекрасно и во всём доступном спектре.
Вторая половина шпиков от посторонних взглядов не пряталась, но старательно изображала людей случайных. Однако в соседствующем с консульством открытом кафе, наверное, никогда не было такого наплыва посетителей, как в этот день. Эти ребята вели себя мирно, никого не трогали и без возражений предъявляли карточки полицейским, которые появлялись в кафе уже дважды.
