Дмитрий Ермаков - Метро 2033: Третья сила
– Что, не ожидала? Вот, полюбуйся. Работает, чертяка, – усмехнулся Фролов и с гордостью продемонстрировал Лене черный пластмассовый предмет с кнопками и динамиками. – Обычный тайваньский ширпотреб. Зато и ломаться нечему, простой, как топор. Ну, где же твой стриптиз? Я жду, – с этими словами купец выключил две лампочки из трех.
Комната погрузилась в полумрак. Лена еще несколько мгновений стояла неподвижно, спиной к Фролову, стараясь уловить ритм музыки. А потом медленно закружилась на одном месте. За плавными движениями следовали резкие. За стремительными рывками – долгие паузы, во время которых Лена застывала, точно статуя, заставляя единственного зрителя, затаив дыхание, ожидать продолжения. Танец точно повторял музыку, звучавшую из колонок магнитофона. Мелодия то затихала, так, что становилась едва слышной, то звучала громче. В ней проскакивали тревожные нотки, плавно сменявшиеся энергичными, бодрыми пассажами. Каждый раз Лена предчувствовала изменения музыки и перестраивалась вместе с ней.
«А я, оказывается, неплохо танцую», – отметила про себя Рысева. И тут же едва не споткнулась. Больше она не отвлекалась. Танец требовал полной концентрации всех мыслей и чувств.
Про необходимость раздеваться девушка тоже не забывала. Одну за другой расстегнула она пуговицы. Оголила правое плечо, потом левое. Соблазн накинуть верхнюю одежду на голову Фролову и наброситься на него с кулаками, был велик, но Лена решила не рисковать. Куртка упала на пол у самых ее ног. Затем рядом опустились широкие армейские брюки. На Лене остались только тельняшка и черные трусики. Но их снимать она не собиралась – Фролов и так увидел больше, чем имел право.
Теперь ничто не мешало Лене нанести сокрушительный удар ногой. Оставалось поймать нужный момент.
Купец реагировал на ее движения именно так, как и было нужно. Вялое любопытство, с которым он поглядывал на Лену в самом начале представления, сменилось искренним восторгом. Глаза Фролова ловили каждый ее жест, каждое движение сильного молодого тела. Широкий лоб бизнесмена покрылся испариной. Он уже не сидел, откинувшись и положив ногу на ногу, а переместился на самый краешек кресла.
«Идеальная мишень», – отметила про себя Лена. Момент казался самым подходящим. И все же она не спешила. Несколько раз приближалась Рысева к креслу. Несколько раз ее ноги рассекали воздух в считаных сантиметрах от головы Фролова. Первый такой пируэт слегка удивил его и даже испугал, но уже к третьей попытке нужный эффект был достигнут: жертва потеряла бдительность.
«Сейчас или никогда. Сейчас», – сказала себе Лена. Она просчитала траекторию удара и даже приготовилась второй ногой закончить работу, если Фролов успеет уклониться.
Удар вышел великолепным. Фролов, секунду назад сидевший на самом краю кресла, кубарем полетел на ковер… И тут же вскочил на ноги, рыча и брызгая слюной. Увы, для того, чтобы этот мощный организм лишился сознания, одного пинка оказалось недостаточно. А нанести повторный удар девушка не смогла, так как и сама здорово ушибла голень.
Маска вальяжного сибарита слетела с Фролова в один момент. Лицо его побагровело, крупные капли пота заструились по лбу, зубы угрожающе скрежетали, кулаки сжимались и разжимались. Владимир Михайлович больше не играл, не притворялся. Он был самим собой. Хищным зверем.
– Ах ты тварь! – рычал купец, надвигаясь на девушку. – Паскуда! Щас ты у меня получишь.
Слова его не выглядели пустой угрозой. Фролов действительно собирался избить девушку.
Лена попятилась. От ужаса ее бросало то в жар, то в холод, руки и ноги тряслись, точно в лихорадке. В таком состоянии драться с Фроловым она не могла. Да он и не дал бы ей нанести ни единого удара. Купец сам собирался преподать строптивой «супруге» уроки послушания.
«Мне конец», – поняла Лена, вжалась в стену, завизжала от ужаса, закрыла лицо руками…
В этот момент снаружи раздался топот десятка ног, грохот роняемых предметов и возгласы охранников Фролова. Затем дверь комнаты распахнулась, и в помещение толпой ворвались вооруженные люди.
– Стоять! Ни с места! Полиция Альянса! – закричали они.
Изумленный хозяин хоро́м машинально плюхнулся обратно в кресло. Впрочем, в сторону Фролова никто из полицейских поначалу даже не взглянул. Не купец был целью рейда – полицейские пришли за Леной.
Девушку опрокинули на пол. Рослый сержант взобрался ей на спину, точно хищный зверь на антилопу, вжал в ковер так, что Лена не могла пошевелить ни единым мускулом, грубо схватил одну руку, потом вторую, и заковал Рысеву в наручники. Ворс забился Лене в нос, в рот. Она закашлялась, попыталась повернуть голову, чтобы выплюнуть пыль, но сержант бесцеремонно вдавил ее обратно в ковер.
– Лежать тихо! – рявкнул на Лену ее мучитель.
Владимир Михайлович на минуту буквально лишился дара речи. Он так и сидел в кресле, выпучив глаза и приоткрыв рот.
– Ч-что тут п-происходит? – произнес купец, приходя в себя.
– Приносим извинения за вторжение, – обратился к хозяину квартиры офицер с капитанскими погонами. – Мы производим задержание шпионов Империи Веган. Вот перед вами одна из таких, – он кивнул на Лену.
– Кто фпионка? Я фпионка?! Вы фто, больные?! – промычала Лена, с трудом приподняв голову. Но полицейские не обратили внимания на ее протесты.
– Но по какому праву вы врываетесь в мое жилище? – привстал с места Владимир Михайлович. – Квартира на нейтральной территории! По закону…
– Чэпэ, уважаемый. Произошел мощный взрыв. Где-то в заливе. В Альянсе объявлено военное положение, – невозмутимо отвечал на это капитан. – Так что законы временно не действуют.
– Взрыв в заливе… – повторил протрясенный Фролов, падая обратно в кресло. – Никак, на Мощном рвануло. Вовремя я к переезду приготовился, м-мать!
Владимир Михайлович забыл и о грубом нарушении его прав, и о сорванном стриптизе. Купец сидел и смотрел в одну точку – казалось, он спит с открытыми глазами.
– Но, конечно, Альянс не хочет конфликта с уважаемым человеком, так что… – с этими словами капитан достал пригоршню патронов, отсчитал пятнадцать штук и протянул их бизнесмену.
Тот даже не взглянул на деньги, продолжая пребывать в оцепенении. В итоге командир отряда просто высыпал их Фролову на колени.
– В общем, это вам. А эту, – повернулся капитан к подчиненным, – на «Маяк», в камеру. Все, уходим, парни.
И полиция Альянса покинула квартиру Фролова так же стремительно, как появилась, уводя с собой связанную Лену Рысеву.
Там их уже поджидал старлей Гаврилов и сталкер Молотов.
* * *Едва они оказались в переходе, ведущем с Площади Восстания на Маяковскую, с Лены тут же сняли наручники. Сержант, недавно сидевший на девушке верхом, протянул Молоту ее брюки. Про куртку в суматохе забыли. Сапоги Лены остались в душевой кабине. Гаврилов, взглянув на ее ступни, лишь руками развел.
– Ну ё-моё. Откуда у моих парней обувка на такую детскую ножку. Не к Фролову же за сапогами возвращаться. Пусть пока босая ходит.
Лена машинально, ничего не понимая, натягивала шаровары, а Гаврилов шепнул Молотову:
– Дуй на «Ленина». Вот тебе спецпропуск. Переправь девчонку на Площадь Мужества, к северянам, пусть там пока поживет. Этот упырь не угомонится, зуб даю. Скоро он очухается и рванет в погоню. Так что уходите скорее…
– А ты как же? – спросил сталкер, пряча пропуск в нагрудный карман.
– А что я? С меня взятки гладки, – рассмеялся старший лейтенант. – Я поручил полиции проверить полученный сигнал. А вот тебе, Борь, лучше исчезнуть. Ты ее сейчас у меня типа украдешь. Так что удирать придется шустро. Ну, бывай.
И Молот, подхватив на руки Лену, потащил ее прочь со станции.
Прохожие с удивлением смотрели на них. Кто-то крикнул вслед:
– Эй, парень, ты чё творишь?
Гаврилов, выполняя свою часть представления, оглушительно засвистел. Засуетились милиционеры, пытаясь понять, кто шумит. Но охрана на КПП сделала вид, что ничего не поняла и не увидела. Молотов благополучно скрылся в туннеле. А вот какого-то не в меру активного гражданина, решившего поучаствовать в спасении девушки (или это был агент Фролова?), охрана не пустила.
– Его уже ловят те, кто должен, а вам – не положено! – услышал за спиной Борис Андреевич.
Небольшая фора у них имелась. Но именно небольшая – нельзя было останавливаться ни на минуту. И Борис, наплевав на усталость, ринулся бежать, крепко прижимая к себе дрожащую от холода Лену.
В туннеле царила кромешная тьма. Фонарик Молотов не зажигал, боясь дать ориентир преследователям. Или стрелкам – зависело от того, как далеко готов был зайти Фролов. Пахло сыростью. Холод пробирал Лену до костей, особенно мерзли ноги. А вот с Молота, напротив, пот катился градом. Ноги его то и дело запинались об камни, но каждый раз сталкеру удавалось устоять на ногах. Попадался на пути и мусор, и сорвавшиеся со стен кабели. Борис матерился сквозь зубы, спотыкался, но скорости не сбавлял. Лена большую часть пути до Чернышевской молчала. Лишь когда огни станции показались впереди, она спросила Бориса:
