Сергей Мусаниф - Имперская трилогия (Трилогия)

– Торпеды, сэр, – торжественным голосом объявил Клозе. – Две штуки.

– Летать не буду. Играй.

Клозе выхватил из ниши рядом с креслом второго пилота шлем стрелка, нахлобучил его на голову и положил руки на панель управления огнем.

– Такие штуки я сбиваю походя, – заявил он и сшиб торпеды двумя выстрелами из импульсной пушки.

– Объявляю благодарность, – сказал Юлий.

– Принято.

– Шлем не снимай. Тебе так лучше.

– Торпеды. Три. Играю… Сделано.

– Снайпер.

– Служу Империи.

– Орел.

– Плазма. Восемнадцать.

– Вижу. Маневр.

– Очень скучный огневой контакт. Односторонний какой-то. Может, стоит начать огневое взаимодействие?

– Ждем.

– Играю две торпеды. Плазма.

– Ухожу.

– Сыграл.

– Восемь торпед. Плазма.

– Маневр.

– Играю торпеды.

– Маневр.

– Кажись, отбились, – сказал Клозе.

Стрелковый шлем был вентилируемым, но из-под него все равно тек пот.

Юлий решил больше не испытывать Клозе и судьбу.

– Империя наносит ответный удар, – объявил он и нахлобучил на голову тактический шлем пилота. – Пассажирам финальная просьба пристегнуться. Начинаем операцию «Инсектицид». Кто не спрятался – я не виноват. Клозе, торпеды не экономь.

– Есть, сэр.

– Поехали.

Теоретически корабль класса «Одиссей» не может причинить большого вреда судну размером с линкор. Юлий и не собирался его причинять. Ему нужно было посмотреть, как Чужой будет уклоняться.

Но то ли Чужой был тормозом, то ли Юлий был офигенным пилотом, а Клозе – нехилым бомбардиром, уклониться Чужой не успел.

Двигаясь по сужающейся спирали, «Одиссею» удалось подобраться к кораблю Чужих на расстояние в одну боевую единицу, и Клозе всадил в шар целых восемь торпед «космос-космос».

Урон был не финальным, но ощутимым. Посреди шара образовалась огромная воронка, в которой «Одиссей» мог бы не только припарковаться, но и развернуться, а может, даже выписать несколько несложных пилотажных фигур.

– Следует помнить, что люди – самые опасные твари в этом секторе галактики, – назидательно сказал Клозе.

– Готовься, опасная тварь, – сказал Юлий. – Сейчас что-то будет.

«Одиссей» лег на прежний курс, Юлий врубил полную тягу и бросился вдогонку флоту Чужих.

Клозе знал, что задумал его командир. Они этот маневр обсуждали заранее. Юлий считал, что все должно пройти гладко.

Клозе считал, что это самоубийство.

Впрочем, ни один из них не помнил, чтобы им удалось договориться на словах по какому-нибудь мало-мальски значимому поводу.

Краем уха Юлий слышал, что кто-то стонет по внутренней связи. Либо у Снегова плохо со здоровьем, либо это астрофизик, который так и не пристегнулся. Что ж, времени разбираться с этим сейчас нет.

Если это астрофизик, тогда – поделом ему. Когда кто-то не пристегивается на военном корабле во время маневра, он действует на свой страх и риск. Военных за такую халатность сажают в карцер. Если им удается до этого дожить, конечно.

Больше они между собой не разговаривали до самого конца боя. Были слишком заняты. Да и комментировать свои действия для пассажиров они бы просто не успели.

Шедший на пределе своих возможностей «Одиссей» вклинился в строй Чужих. Юлий лавировал между шарами кораблей противника, а Клозе стрелял во все стороны из всех бортовых орудий.

Особой меткости от него не требовалось – враг был повсюду.

Со стороны это могло бы показаться безумием. Атакой камикадзе.

Но это был тонкий расчет.

«Одиссей» набирал необходимую для гиперперехода скорость, двигаясь в сторону Империи по кратчайшему маршруту, и при этом противник не мог по нему стрелять из опасения попасть в свои собственные корабли.

Правда, Чужие все равно стреляли.

У Юлия было впечатление, что он попал внутрь калейдоскопа. Картина вокруг была цветная, яркая и менялась каждую секунду. Он еле успевал реагировать на эти изменения.

А бортовой компьютер тщательно фиксировал все, что происходило вокруг, собирая тактические данные о боевой мощи Чужих.

Впереди была вселенная с вражескими кораблями.

Позади царил сущий ад, который гнался за ними, наступая на пятки.

Учитывая размеры и вооружение их собственного корабля, Юлий и Клозе нанесли противнику урон, на который не могли даже рассчитывать изначально.

Чудес не бывает.

Может быть, они и бывают, но не в этой жизни.

А если и в этой, то не с такими людьми, как Юлий.

В них все-таки попали. В последние секунды перед гиперпрыжком сразу три вражеские торпеды взорвались в режиме преследования в непосредственной близости от «Одиссея».

Корабль тряхнуло.

Клозе выматерился по-немецки. Юлий – на родном языке императора.

Загорелись контрольные огоньки. Вырубилась половина корабельных систем и тут же снова врубилась, но уже в аварийном режиме.

Они все-таки ушли в прыжок. А это означало, что корабль большей частью цел, и немедленная смерть его экипажу не грозит.

Зато с медленной смертью дело обстояло совсем иначе.

ГЛАВА 5

Юлий сидел перед главным терминалом бортового компьютера и угрюмо пялился в монитор. Открытый раздел был озаглавлен как «Контроль повреждений». Данные на мониторе никак не могли Юлия радовать.

Юлию хотелось курить. Ту самую сигару. Пока было очень похоже на то, что больше курить ему не придется.

Клозе вернулся с визуальной инспекции повреждений и уселся в кресло второго пилота.

– Готов докладывать, – сообщил он.

– Валяй.

– Нам попали в склад, – сообщил Клозе. – Разгерметизация устранена в аварийном режиме, но добраться до того, что там осталось, при условии, что там хоть что-то осталось, мы не можем.

– И что мы имеем?

– Жопу, – сказал Клозе.

– А нельзя ли более детально? – попросил Юлий.

– Полную жопу. Жратвы осталось в обрез, – сказал Клозе. – Но это х…я. Воды – самый минимум, но это тоже х…я. Потому что с кислородом – полная жопа. Один рециркулятор накрылся окончательно и восстановлению не подлежит. Второй дышит на ладан и готов последовать за первым в любой момент. А что у тебя?