Роман Злотников - Путь князя. Быть воином

Когда они подошли поближе, из двери высунулась молодая, но уже несколько одутловатая рожа и, не прекращая работать челюстями, привычно разминая кусочек ароматизированной резины, чуть опустила стильные черные очки и окинула Пэриса презрительным взглядом, а потом повернулась и что-то сказала сидевшим в салоне. Раздался громкий наглый смех, от которого Танта едва заметно вздрогнула. Пэрис усмехнулся. Он был прав, все выяснилось и без расспросов.

Мать Танты была дома. Она по-прежнему работала танцовщицей и потому только собиралась на работу. Она очень обрадовалась Пэрису и усадила его за стол вместе с Тантой, не слушая никаких возражений. Обед у них был скромным, но вполне вкусным — курица с вареной брокколи и свежие овощи. Потом Танта убежала готовить уроки, поскольку Пэрис пообещал ей, что вечером они пойдут гулять. А сам Пэрис напросился проводить мать Танты до работы.

— Ну как у вас дела? — спросил он, когда они уже вышли из дома.

— Да, в общем, все нормально. Спасибо вам.

— На работе никаких осложнений?

— Сейчас нет.

— А были?

Мать Танты замялась, но все же решила рассказать.

— Да, была пара клиентов, настолько влиятельных, что хозяин клуба не решался давить на них слишком сильно.

— И поэтому давил на вас, — понимающе кивнул Пэрис, — с предложением быть попокладистей и не ломаться.

— Что-то вроде того, — рассмеялась мать Танты, — но в моей профессии это обычное дело. Просто я такая… необычная. Мне очень нравится танцевать, и я знаю, что делаю это хорошо. А с остальным у меня проблемы.

— Я знаю.

— Откуда? — удивилась мать Танты.

— Я увидел это по Танте, — пояснил Пэрис, — если бы вы не были такой… необычной, то и она была бы другой.

— А вы внимательны, Пэрис, — помолчав сказала танцовщица.

Пэрис молча кивнул — зачем отрицать очевидное? Хотя этой его внимательности всего пара лет от роду. А раньше ему даже в голову не приходило обращать внимание на что-то, что выходило за пределы его, как он теперь понимал, крошечного круга интересов. Впрочем, за эти два года он научился гораздо большему, чем просто внимательности. Например, сейчас ему не потребовалось бы никакой помощи преподобного, чтобы буквально посекундно восстановить тот злополучный вечер у себя в пентхаусе. И он твердо знал, что все освоенные им умения пока еще только начало…

— И что же с клиентами?

Мать Танты рассмеялась.

— Да все уже в порядке. Просто однажды ко мне домой заехал тот добрый пожилой мужчина, который вместе с вами и Тантой навещал меня в больнице, и отвез меня на работу на своей машине. Хотя мне тут всего двадцать минут пешком. Причем не просто отвез, а еще и вышел, поцеловал в щеку, похлопал по плечу и помахал рукой, когда я входила в двери клуба. После этого все проблемы развеялись как дым.

Пэрис усмехнулся. Похоже, комиссар Сардоней продолжал присматривать за ним, распространив свое внимание и на тех, кто был ему дорог.

— А что за типы сидели в аэроле, который торчал у входа в ваш двор?

— А-а, это… — мать Танты помрачнела. — Они снова там были? Я их не знаю, но они вот уже две недели преследуют Танту. Откуда они взялись — ума не приложу. Девочка не ходит ни в какие злачные места. Только в школу, домой и на музыку. Ну еще иногда в магазины. Но я стараюсь, чтобы она туда ходила только днем, по вечерам в закусочных, которые при супермаркетах, собираются компании, которые не вызывают у меня большого доверия. Здесь не очень-то хороший район…

Пэрис кивнул. Что ж, понятно. Дебильные и развращенные достатком отпрыски богатеньких родителей, неустанно ищущие наслаждений. На него явственно пахнуло вонью Ники и прежнего, теперь уже исчезнувшего Пэриса Сочака IV. А что касается того, откуда взялись… могли просто увидеть Танту на улице. У нее, несмотря на ее юность, такая фигурка, что мужики, заметив ее, выворачивают головы чуть ли не на триста шестьдесят градусов. «Апостол Ники-хитрец» знал, кого выбирать.

— Я говорю ей не обращать на них внимания.

Пэрис усмехнулся. Обычная реакция обычного человека — не замечай, и авось как-нибудь само рассосется. В детстве так прятались от страхов под одеяло. Если бы это помогало со взрослыми проблемами…

— Ну вот мы и пришли, — мать Танты замедлила шаг, — Пэрис… спасибо вам за все, что вы для нас сделали. И делаете. Мы никогда этого не забудем.

Пэрис улыбнулся.

— И это хорошо. Память о том хорошем, что сделали тебе другие люди, заставляет и нас творить хорошее. Так и множится добро в этом мире.

Мать Танты удивленно посмотрела на него.

— Да-а, вы продолжаете меня удивлять. Не ожидала услышать подобные слова от столь молодого человека.

— Разве дело в возрасте?..

С Земли они ушли сами. Когда Марат объявил им о том, что они могут сами отправиться туда, где собираются провести каникулы, Лигда удивленно спросила:

— Но разве не только Светлые князья способны открывать путь сквозь пространство?

— Обычно да, — кивнул Витязь. — Но не на Земле. Здесь нас осеняет могущество Государя. И потому любой из Воинов, не говоря уж о Витязях, способен открыть путь. И даже вернуться обратно через однажды открытую дверь. Поэтому на этот раз у вас будет полный месяц. Несмотря на то что от ваших миров до Земли гораздо дальше, чем до Игил Лайма.

Когда они на следующий день после клятвы стояли на пригорке в полумиле от ворот монастыря, уже одетые в ту одежду, в которой прибыли сюда год назад, Пэрису казалось, что ему чего-то не хватает.

Ирайр посмотрел на рукава и плечи своей крутки и усмехнулся.

— Ну вот, опять покупать одежду.

— Не волнуйся, — отозвалась Лигда, — скорее всего в последний раз. Я говорила с Воинами с других потоков, они утверждают, что так только первые два года. Потом внешние физические параметры устанавливаются и развитие идет только на внутренних уровнях, — она замолчала, а затем окинула их задумчивым взглядом и сказала: — А знаете, ребята, что мне пришло в голову? Почему бы нам не отправиться куда-нибудь вместе? Ну, например… помочь Волку навести порядок в его делах.

Волк покачал головой.

— Нет, пока я сам. Но идея хорошая.

Лигда усмехнулась.

— Вообще-то и я обещала вернуться… ну, ладно, давайте прощаться…

Комиссар Сардоней оказался на работе. И Пэриса пропустили к нему сразу, как только он представился. Когда он, обнявшись с комиссаром, поинтересовался причиной такого уважения, Сардоней усмехнулся:

— Так ведь ты у нас почитай герой, сынок. Обои с тобой, утыканным стрелками от дартс, почти полгода висели на рабочем столе половины здешних мониторов. Женской половины, естественно. Я так думаю оттого, что стрелка в твой мошонке смотрелась очень эротично…