Артем Каменистый - Весна войны

Один из воинов с нагловатыми глазами развязным тоном произнес:

– У меня вопрос есть.

– Гельбо! – встрепенулся комендант. – Молчать! Сгною!

– Пусть говорит, ему же непонятно, – сказала Тейя.

– Все ему понятно, гаду подколодному, – пробурчал комендант и взмахнул рукой: – Ладно уж, говори, раз угомониться не можешь!

Воин медлить не стал и вместо нормального вопроса начал нести какую-то ахинею:

– Зачем нам эти закорючки, если есть арбалеты? Не все, конечно, стреляют, как Легда, но мы к ним привыкли, знаем, как свои пять пальцев. И один болт куда больше, чем вся коробка с этими вашими пулями. На игрушку похож этот карабин, а не на оружие. Так что, гм… уважаемая Тейя Наррис, я уж лучше с арбалетом побегаю, а эти детские забавы мы сопливым новобранцам оставим. Правильно я говорю, ребята?

Строй одобрительно загудел.

– Я же говорил, – тихо прошипел комендант. – От этого дурака ничего умного никогда еще не слышал. Ох и баламут…

Тейя прикусила губу, на миг задумалась, а потом кивнула:

– Хорошо. Я уважаю ваше мнение. Но мне хочется узнать, так ли оно верно, как вы заверяете. Давайте проделаем опыт?

– Что за опыт?

– Вы возьмете свой арбалет, а я этот карабин. Раз его болт так силен, то вы одним выстрелом сделаете больше, чем я всеми своими. Проверим?

– А чего там проверять, если и так видно всем, у кого глаза есть.

– Вы сомневаетесь в своей правоте?

– С чего бы я в ней сомневался?

– Ну, тогда давайте проверим, это не займет значительного количества времени.

Обернувшись, Тейя указала на повозку, груженную обрезками древесных стволов; судя по всему, это были заготовки для дров.

– Кто-нибудь возьмите кусок дерева, только чтобы не был маленьким, и поставьте вон туда. Нет, два куска возьмите. А вы, уважаемый Гельбо, идите за мной.

Дождавшись, когда мишени поставят, Тейя указала на них рукой:

– Стреляйте в тот кусок дерева, который справа.

– Далековато.

– Ну, подойдите ближе.

– А ты откуда стрелять будешь?

– Отсюда.

– Ну, тогда и я отсюда буду, незачем подходить.

Воин упер стремя оружия в землю, сунул в него ногу, подцепил кольцо взвода поясным крюком, выпрямился с хрустом в спине. Усилие, приложенное для борьбы со спусковым механизмом, потребовало сил, сбило дыхание. Выравнивая его, церковник выдержал короткую паузу, поднял арбалет, вдавил приклад в плечо, прищурился, выстрелил.

Он и правда умел обращаться со своим неказистым оружием. Болт попал в мишень, что на такой дистанции – значительное достижение. Правда, воткнулся в самый верх. Немаленькая чурка закачалась, едва не опрокинувшись, воины заревели, приветствуя достижение своего товарища.

Гельбо вскинул разряженный арбалет на плечо, издевательски ухмыльнулся и с деланым радушием указал рукой:

– Я и правда не Легда, но кое-что все же могу. Поднимай свою пращу с пульками, уважаемая, и вон туда стреляй, в левую чурку. И постарайся не очень далеко промазать.

Тейя стреляла куда хуже здешнего «снайпера». К тому же ради эффекта она жала спусковой крючок слишком быстро, не оставляя себе времени как следует прицеливаться. Только-только блок конденсаторов успевал заряжаться.

Острые, стремительно разогнавшиеся пули прошивали дерево, будто прессованную бумагу. Чурка лишь вздрагивала после каждого попадания, и с противоположной ее стороны вылетали облачка мелких опилок. Наконец, не выдержав издевательств, деревяшка развалилась, и Тейя перенесла огонь на другую. Когда и та сдалась, девушка выщелкнула магазин и произнесла:

– Осталось еще две пули, но выпускать их некуда. Гельбо, я плохо стреляю. Почти не умею это. Иначе у меня бы осталось не меньше половины магазина. Ваш воин Либерий лучше меня стреляет. И Влад. Жаль, их нет здесь… Ты все еще считаешь, что арбалет лучше карабина?

– Можно мне попробовать? – без тени насмешки попросил воин.

Тейя перезарядила оружие, протянула церковнику:

– Двадцать пять выстрелов. Показать, как пользоваться прицелом?

– Да это я и сам понимаю. Эй! Поставьте еще пару чурок! А лучше три!

Гельбо тоже расколол две мишени и хорошо поиздевался над третьей. И задумчиво произнес:

– Пули пробивают чурки навылет и попадают в стену. Ее тоже пробивают?

– Она у вас слишком толстая. Вряд ли. Я же говорила, что броневую машину карабин не пробивает. Что скажешь, когда попробовал?

– Ребята, промашка вышла. Забираю свои слова обратно. Это не детская игрушка. Полезная штука. Бьет очень кучно, гораздо лучше арбалета. Но непривычно, слишком легкое оружие, да и жужжит между выстрелами, как муха.

– К этому можно привыкнуть, – вставила Тейя.

– Можно. Если обидел чем, извини. Хорошее оружие. Против запов хорошее. Но нам бы против древних машин что-нибудь, потому как на вонючек степных и арбалета хватает.

– Для этого есть второе оружие. Эхнатон, принеси пушку.

Дрон обернулся быстро и аккуратно положил перед девушкой двухметровую черную трубу и прямоугольный ранец того же цвета.

– Для пушки надо два человека, она слишком тяжела, чтобы носить одному. В этом ранце энергоблок для нее, он подсоединяется проводом вот к этому гнезду. Его хватает на пятнадцать выстрелов, потом надо подключать запасной. Вот снаряд. Он похож на пулю, но гораздо больше и очень тяжелый. Два сильных человека смогут носить два ранца, трубу и тридцать снарядов. Слабые не смогут, поэтому ставить их к пушке нельзя. И…

Тейя замолкла, только сейчас осознав, что ее внимательно слушают те, кто со вчерашнего дня брезговал взглянуть в ее сторону.

Приказ Либерия пришел очень вовремя. Воинам церкви нравились игрушки, ради них они были готовы забыть многое.

При условии, что эти игрушки не для детей.

Глава 26

На этот раз к Владу пришли двое мужчин. Один – к сожалению, уже хорошо знакомый. Тот самый Угиер, который показывал ролик с пыткой связиста, второго он до сих пор не видел ни разу: пестро разодетый хлыщ лет двадцати пяти и с лицом столь надменным, что всякие короли и герцоги нервно курили в сторонке.

«Палач» представил спутника:

– Ниго Девиади – один из наших лучших врачей.

Впервые Влад увидел врача, совершенно не похожего на представителя этой уважаемой профессии. По одежде – мелкий сутенер, по роже – страдающий прогрессирующим слабоумием спесивый аристократ.

И этому субъекту радикалы решили доверить драгоценный мозг контролера?!

Видимо, на лице Влада что-то отразилось, потому как доктор решил пояснить чуть больше и ледяным тоном произнес:

– Я три года практиковался в доме рождения, поставив не одну тысячу биометок. Как эмбрионам, так и младенцам.

– А это ничего, что я взрослый?