Тени тянутся из прошлого (СИ) - Черепашка Гульнара
- Папа! Нельзя же кататься по заливу с континента на континент! – возмутилась Алита.
- Ты совершенно права, милая. Нельзя, - нэси покивал. – Надеюсь, ты об этом не забудешь через несколько лет. А вот о еде в своей тарелке вспомнишь прямо сейчас, - прибавил он. – Со всеми этими разговорами она скоро остынет окончательно! И покроется корочкой льда.
- Пап, ну какой лед? Сейчас же лето, - укоризненно протянула Алита.
Охитека лишь молча покивал. И демонстративно воткнул вилку в кусок мяса, принялся пилить его ножом. Дочь вздохнула, тоже взялась за ложку.
- Мой длинный язык? – Ловелла выразительно взглянула на него.
- У вас обоих! – заявила Алита с набитым ртом. – У всех троих.
- Получили? – хмыкнул Ширики. – Оба…
В столовой повисло молчание. За плотно занавешенными окнами шумел город, нещадно поливало город дневным светом летнее солнце. Охитека мог бы сказать, что получил-то по заслугам и сам почтенный Ширики. Но что за прок в пустых пререканиях? Ребенок оказался умнее троих взрослых разом…
- Мне пора! – он резко поднялся.
- Только не говори, что ты еще собрался в офис, - фыркнула Вэл с раздражением.
- Что-то мне подсказывает, что на собрании Совета мы вас больше не увидим до его окончания, - заметил Ширики. – Вы появишься только, чтобы проголосовать. За что-нибудь несообразное, как обычно.
- И это отличная мысль! Я проторчал там вот в этот раз с открытия – и мне уже осточертели эти лица.
- А как же обещанный сюрприз, милый? – пропела Ловелла.
- Вот сюрприз будет, - рубанул он. – Будет обязательно! Это я обещаю.
И размашисто вышел из столовой, пока жена снова не принялась жаловаться, что ее пугают такие обещания.
Не возвращаться б вовсе – он и на работе может прекрасно жить, пока не восстановят его особняк. Но не может же он вовсе не видеть дочь. Да и на собрании Совета придется появиться еще не раз. Он уже видел, во что выливается пренебрежение сборищем.
*** ***
- Чем дольше я знаю вас, тем меньше понимаю, - посетовал Ширики. – Вы с таким возмущением восприняли идею ограничить деятельность картелей! И в итоге голосовали за полный запрет на их присутствие в Совете! Почтенный Охитека. Что у вас в голове?!
Тот развел руками. А что тут скажешь?
- Беру пример с вашего хорошего знакомого, Ахоута, - сдержанно отозвался он. – Тот крайне убедительно рассуждал о том, что запретить деятельность картелей необходимо! А что в итоге?
- Вы бываете серьезен хоть когда-нибудь?!
- Не в это время суток, почтенный господин Ширики. Не в это время суток!
Тесть скорбно взглянул на него.
- Я могу представить, зачем это нужно Лэнсе, - заметил он. – Но на кой это понадобилось вам?! Вы понимаете, насколько опасны манипуляции общественным недовольством? Мы каждый день рискуем свалиться в кровавый хаос, а затем – на десятилетия очутиться в плену военной диктатуры…
- Почтенный Ширики. Вы не вспоминали об этом, когда речь шла о свертке ядерных программ.
- К слову, Вы проголосовали в этот раз за максимальное расширение!
- К вящему удовольствию весьма и весьма многих, - ввернул Охитека.
- Вы – бестолковый сопляк, - тот покачал головой. – Ограничения следовало вводить поступательно, поэтапно! За каких-то пару десятков лет ядерный сектор сократился бы на треть! Спустя полвека от него осталось бы меньше половины. Следующий век стал бы полностью безъядерным!
- Не припомню, чтобы вы когда-либо об этом упоминали. В любом случае, вы рассчитывали выжать из ядерных проектов максимум.
- Как всякий здравомыслящий человек!
- Не было у вас этого полувека. И у трех континентов их не было.
- Вам-то почем знать, - с горечью отозвался Ширики. – Вы хоть понимаете, что за ситуация сложилась по итогу нынешнего собрания Совета?!
- На улицах пока что спокойно.
Тот покачал головой. Налил себе из графина полный стакан слез глициний, залпом осушил его.
- Пока спокойно, - с горечью повторил он. – Надолго ли?! Скоро итоги собрания обнародуют. Я не представляю, что делать. Вы, помнится, вроде как строили бункер в укромном месте? Не иначе – готовились к нынешнему часу.
- Увы, - отозвался тот с искренним сожалением. – Я вовсе не так дальновиден. Да и бункер остался недостроенным.
- Вот это крупный промах!
- Не спорю. Почтенный Ширики, - он внимательно поглядел на тестя. – Знаете, я настолько недальновиден, что даже восстановлением своего особняка пока что не озаботился. А спокойствие на улицах, как вы справедливо заметили, скорее всего – временное явление. Дом в Старом городе еще мог бы быть безопасным. А вот ваше жилище расположено в самом центре Уру. Я ни в коем случае не хочу подвергнуть сомнению надежность вашей охраны…
- Довольно расшаркиваний! – скривился тот. – Вам это не к лицу… что вы предлагаете?!
- Перебраться в мои апартаменты в штаб-квартире, пока все тихо. Если начнутся беспорядки – будет поздно. Нам придется продираться по беспокойным улицам. Вы ведь не думаете, что волнения и погромы останутся внизу, на мостовых?
- Чтоб вас! – с раздражением высказался Ширики и мрачно смолк.
Охитека в пару глотков допил свой стакан, налил еще. Напиваться – это, конечно, не выход. Тем более, он сам приложил руку к заварившейся каше.
Чувствовал себя при этом недоумком. Да, он проголосовал за ограничения для картелей по просьбе Лэнсы. Вот только тот крайне туманно описал свои мотивы и дальнейшие планы. Он, Охитека, просто пошел на поводу. И ощущал себя бестолковым птенцом, которым попросту воспользовались.
Самое смешное – он с самого начала это понимал!
Но позволил себя уговорить. Точнее даже – Лэнсе уговаривать его не пришлось. Он просто высказал просьбу, и Охитека ее исполнил. Послушно, точно не имел собственной воли. По одному слову пошел против собственных принципов.
Помимо воли вспомнились едкие слова Охэнзи – о том, что он, Охитека, болтается на побегушках у Лэнсы. Вранье и беспардонный поклеп, но ведь задело его это!
- Считаете свою штаб-квартиру надежным укрытием? – полюбопытствовал Ширики.
- Вполне. Во-первых, я доверяю собственной охране, - здесь Охитека лукавил, но не говорить же об этом вслух! – Можно вашу подтянуть – усилить моих людей. Во-вторых, я уже пару суток ношу гордое звание создателя источника экологической катастрофы. Вы даже прикупили по случаю долю в жилом небоскребе, - он усмехнулся. – Так вот – не сунутся ведь туда, где могут прогреметь новые взрывы?
- В запале могут и сунуться, - пробормотал тесть. – Но в одном вы правы, как ни противно. Распыляться не стоит – лучше всем находиться вместе.
Оставалось только поразиться – насколько легко удалось убедить его.
Спустя пару часов Охитека понял, что рано обрадовался. Если тесть выказал редкое благоразумие, то Ловелла не собиралась запираться в апартаментах штаб-квартиры мужа с дочерью. И сообщила об этом в самых энергичных выражениях.
Возможная опасность. Высокая вероятность вспыхивания беспорядков на улицах.
Все аргументы пропали втуне. Ловелла упрямо твердила, что не собирается торчать в четырех стенах, словно наказанная, из-за придури мужа. Он кашу заварил – он пусть и сидит под замком! И, если отец желает составить ему компанию – так что ж! Прискорбно, конечно, что почтенный Ширики заразился, кажется, сумасшествием от зятя.
А если на улицах и впрямь станет настолько опасно – так она отправляется в свою галерею! Под защиту искусства.
Искусства и почтенного Нуто – подающего надежды юного дарования, - едва не ляпнул Охитека вслух. С трудом сдержался. Хотелось бы только знать, какими средствами почтенный Нуто станет защищать свою патроншу. Будет отбиваться кистью и мольбертом от уличных погромщиков?
А потом в спор вступил почтенный Ширики.
Охитека впервые видел, чтобы тот рявкал на дочь. Еще более невероятным и изумляющим оказалось зрелище того, как Ловелла сжалась, разом сделавшись жалкой и несчастной.
