Кодекс Крови. Книга ХV - М. Борзых
На удивление, подруга не стала спорить, а задумалась.
«Тебе в небе и пяти процентов должно было с головой хватить. Чем спасся?»
«Ни чем, а кем, — поправил я эргу. — Гемос. Других вариантов нет. Больше некому».
Стоило упомянуть моё случайное создание, как он заворочался где-то в глубинах души. По-другому я и не смог бы описать свои ощущения.
«Ты как?»
«Жить буду, — пришёл короткий ответ. — Но девочки в ближайшее время мне не светят. Я тот ещё красавец».
«Спасибо, друг! — искренне поблагодарил я симбионта. — За то что молча спас едва ли ни ценой своей жизни».
«Скажешь тоже, — застеснялся Гемос, — подохнуть мне довольно сложно, с учётом наличия во мне магии жизни из артефакта Винограда. Но ты железяку свою послушай божественную. Не лезь на рожон какое-то время».
«Обещать не могу, но постараюсь».
Я же обратил внимание на тестя, что старательно лечил принцессу, хотя сам выглядел тем ещё красавцем. Защитные артефакты императора, защитили от магии смерти, но не спасли от кислоты гидры. Потому вся четвёрка мужчин имели кислотные проплешине на одежде и теле, но терпеливо ждали, пока Подорожников приведёт в чувство принцессу.
Та пришла в себя, но зуб на зуб у неё не попадал. В одной руке у неё был зажат меч, которым она прорубывала отцу дорогу на свободу, а вторую сжала в кулак до трясучки и побелевших костяшек. У принцессы явно был шок. Рядом прямо на брусчатке сидели император, Медведев и Орлов в разной степени потрёпанности. Пётр Алексеевич обнимал дочь, укачивая как маленькую девочку.
— Ну-ну, милая! Ты такая умница! Ну чего ты⁈ Всё же хорошо! Ты у меня такая смелая! И откуда ты только взялась там…
Последнюю фразу от сказал в сторону и тихо, ведь все мы своими глазами видели, как Марию Петровну уносили спящей в Эсферию через портал.
У принцессы взгляд был стеклянным и отсутствующим, она никак не реагировала на уговоры отца, даже не моргая.
«Оль, помоги её из шока вывести!» — попросил я жену.
Та неслышной тенью встала за спиной принцессы и принялась воздействовать на неё. При этом я мог бы поклясться, что волны спокойствия и уверенности в правильности происходящего расходились от богини кольцом, заодно накрывая и всех защитников форта. Не прошло и пары минут, как эмпатка сделала шаг к Марии Петровне и нежно погладила ту по макушке. Принцесса закрыла глаза, поддаваясь нехитрой ласке и делая глубокий вдох. Хвала богам, ожила.
— Она вам отдала свой артефакт… — Оля покачала головой, — храбрая и верная девочка… себе оставила лишь дубовый листок.
Принцесса разжала ладонь, из которой пеплом осыпался артефакт прошлого поколения, стоявший на вооружении армии лет десять тому назад.
— Маша… — в глазах императора выступили слёзы непонимания, — … зачем? Ты же была в безопасности!
— Он хотел сделать меня императрицей… — на губах Марии Петровны играла грустная улыбка, — … и влить новую кровь в династию… свою. А я не хочу так, — она, наконец, подняла на отца взгляд, горящий холодной яростью. — Я не хочу править на ваших трупах.
* * *
Мария не была глухой или слепой, а ещё она не была дурой. И даже если она на время ушла в тень, это не мешало ей наблюдать и сопоставлять факты. Болезнь отца, отлучки Андрея, возросшая нагрузка на всех членов семьи, фрагментарная пропажа памяти у императора и его резкое выздоровление и такое же резкое бессилие Андрея, и так не отличавшегося крепким здоровьем… Фактов было много, но сопоставить их в единую картину получалось плохо.
Когда же сама Мария отправилась по следам брата штудировать особо секретный семейный архив, то с удивление обнаружила там такое… Боги бы с ним, что Комарины больше не являлись вассалами Кречетов, но становление Михаила императором? Она и страны-то такой не знала, Сашари. А у Маши по политической географии было не просто отлично, она прекрасно ориентировалась во всех перипетиях международных отношений. И тут такое фиаско! Провал! Но не её! Она-то с самого начала видела в Михаиле перспективу, и, если бы не отец… уже была бы императрицей.
«Что толку вздыхать. Может и сама не права была, устроила загонную охоту на мужика. А им такое категорически не по вкусу. Да и с Кираной я повела себя максимально неосмотрительно. Но здесь у меня выбора не было. Сделала, что приказали. Приказали. Стоит называть вещи своими именами, использовали как разменную монету. Мне после этого пришлось засунуть язык в одно место, лишь бы замуж не выдали. А приказчику хоть бы хны. Вот так и верь богам!»
Доверие к собственному тотему у Марии изрядно пошатнулось ещё и потому, что она видела, чего стоило отцу пойти против покровителя. Когда император, не раздумывая, уничтожил угрозу собственной семье, Мария испытала гордость и внутреннее согласие с его действиями. Она и сама бы удавила гадёныша за такое, но вот реакция Кречета… Этот петух пернатый их всех водил за нос исключительно в собственных интересах. Ему было глубоко плевать на императорский род, он играл ими как марионетками в театральной постановке.
Ну а после его явления к ней в покои… Да ей отмыться хотелось после божественного визита. Но она ходила с мечтательной улыбкой на устах, на случай если эта пернатая тварь будет за ней наблюдать. Это же надо, соблазнять её троном и ребёнком от бога… Может кто-то и согласился бы, но не она. Не даром семейный архив хранит немало тайн. Там были и сведения о полубожественных детях и их матерях. В этом вопросе Маша решила учиться на чужих ошибках.
«Хера с два я теперь буду плясать под твою дудку, дорогой. Я умею играть. Я просто первоклассная актриса. И это будет моя лучшая роль, даже если она будет стоит мне жизни».
Единственный вариант, при котором Мария могла стать императрицей — смерть отца и братьев. А этого она допустить никак не могла. Зная императора, он будет защищать детей до последнего, даже ценой собственной жизни. Мария же решила во что бы то ни стало спасти отца.
В этом ей помогла княгиня Инари. Правда, принцессе пришлось завиться к княгине до свадебных торжеств с менталистом и сделать маленькое внушение. Чтобы ментальная закладка не пошла вразнос с убеждениями иллюзионистки, Марии пришлось принести клятву
