Имя нам Легион. Том 1 - Дмитрий Дорничев
— Сначала посмотрим на людей, которых ты нашёл. Много их?
— Ровно десять человек! Напишу им тогда, чтобы собирались. Не хочешь позавтракать? Они все равно к полудню все подтянутся.
— Можно. — Я неплохо перекусил едой из самолёта, но набить желудок лишний раз не помешает. Все равно она перейдёт в мышцы и энергию. — Наше место ещё открыто?
— А то! Хотя в последнее время им приходится тяжко, к нам зашли крупные сети и сильно демпингуют. Люди предпочитают перехватить бургер за сотню, чем заплатить пятьсот за нормальный бянси.
— Капитализм во всей его красе, — усмехнулся я. — В Москве тоже такое было, сейчас там одни сети и франшизы, одиночки выживают за счёт эксклюзивности и атмосферы.
— А чем ты решил заниматься? — Витёк выехал на главную улицу, тянущуюся от аэропорта аж до Амура, и мы проехали мимо огромной пробки. Что интересно, в город, наоборот, почти не было машин. — Восемь утра, куда все прут⁈ Когда за тобой ехал, пустая дорогая была.
— Наверное, из-за той актрисы, — предположил я. — Неужели она настолько знаменитая?
— Ты даже не представляешь… Эй, не меняй тему! Рассказывай, из-за чего весь сыр-бор, мне же интересно!
Я немного помолчал, нагоняя побольше интриги и в деталях припоминая разработанную легенду, и начал обработку:
— В Москве я познакомился с одним аристо… Не поверишь, настоящий гений, со всеми вытекающими.
— Безумный, что ли? — сразу уловил он ход моих мыслей.
— Именно! Страшный параноик, почти не показывается на людях. Мы встретились в ВИП-зале в фитнес-центре, там администратор с записями напутала. Никто не захотел уходить, ну и… подрались на шпагах. Он оказался очень хорош, с трёх лет тренировался. — Поморщился, делая вид, что разочарован поражением. — Я ему чем-то понравился, и он предложил тренироваться вместе. Ходили раз в неделю и разговорились.
— Быстро вы с ним подружились, — усмехнулся Витёк. — Ты обычно не такой открытый.
— Да это он болтал без умолку. Знаешь, когда люди постоянно в одиночестве, их прямо тянет поговорить с первым встречным. Ну он мне и выложил свою гениальную идею по большому заработку. Речь идёт о миллионах, которые буквально лежат под ногами! — Я старался говорить с плохо скрываемым восторгом и огоньком в глазах, часто повышая голос.
Вроде получалось, Витёк странно на меня косился, не привык видеть таким активным. Легенду пришлось прервать — мы приехали.
Наша машина была второй на пустующей стоянке. Нам обрадовались как родным и посадили за лучший столик с видом на воду. Добрая женщина напомнила мне бабушку из ТЦ, которая накормила меня отличным вьетнамским супом, улыбалась она точно так же.
— Не беспокойтесь, молодёжь, я вам сейчас все принесу! И не отпирайтесь, завтрак — самый важный приём пищи, заряжает энергией на весь день! А то придумали всякие глупости с тостами и джемом и потом ходят язву лечить…
Перед нами как по волшебству возникли огромные миски с борщом. Увидь кто такое в Москве, непременно бы охренел и позвонил в полицию, а в Хабаровске смотрелось очень к месту.
Подумаешь, вместо обычной капусты положили морскую и нет мяса, главное, вкусно! На второе нам выдали тарелки, полные бянси — шикарных рыбных пельменей. Каждый из них на мгновение отправлял меня в счастливое детство, где солнце светило ярче, родители ещё живы и впереди бесконечные летние каникулы…
— Ты чего застыл, всё в порядке? — Витёк пощёлкал пальцами, вырывая меня из воспоминаний. Сам он ел гораздо медленнее, чем я.
— Извини, прилив ностальгии накатил. — Плохо, не ожидал от себя такого, нельзя терять контроль.
— Понимаю. Я бы, наверное, так же себя вёл, уедь отсюда надолго. Так что там за тема с этим гением-параноиком?
— А… точно. Он разработал механизм по переработке мусора. У себя не хочет начинать, сам понимаешь, для аристо репутация дороже всего. Ну и я предложил поставить экспериментальную установку у нас. Никто из местных его не знает, репутация останется чистой. — Я быстро расправился со своими пельменями и перешёл к десерту — ягодным пирожным с зелёным чаем.
— Ты серьёзно? — скептическим тоном поинтересовался Витёк. — Это звучит очень странно.
— Почему? Спрос на услугу имеется, Хабаровск — крупный и процветающий город и потому производит горы мусора. Я проверил. Ближайшие свалки переполнены, власти планируют использовать те, что в соседних городах. И ты не подумай, он не просто псих, у него серьёзный титул и возможности, а я вроде как управляющий. Мне выделили деньги на первое время и пришлют установку. Так что нужно подготовить место и людей. — Я наклонился к нему ближе и зашептал заговорщицким тоном: — Повторюсь, установка секретная. Те, кто разболтает о ней, долго не проживут. Хорошо подумай, хочешь ли ты ввязываться. Я пойму, если откажешься, никаких обид.
— Да ты что, с ума сошёл⁈ Это я сейчас обижусь! Я тебя не брошу! — Судя по тону, мимике и глазам, он говорил правду, я слегка расслабился. — Вот прямо сейчас поедем на встречу, и я покажу тебе парней! Раз ты вернулся, мы вместе мир перевернём!
Он решительно встал и пошёл к кассе расплачиваться. Я смотрел ему вслед и улыбался, Витёк совершенно не изменился, всё сделает ради друзей. И потому на первых порах не планировал вмешивать его напрямую на случай конфликтов с местными аристократами. Я-то всегда могу перенестись на орбитальную станцию, а ему ещё жить здесь с родителями.
Но вообще, приятно вернуться домой. Здесь даже дышится по-другому.
Глава 21
— Слушай, как ты не мёрзнешь? Меня от одного взгляда на тебя в дрожь бросает, — спросил Витёк, когда мы снова поехали.
— Да нормально. Прохладно, конечно, но ничего особенного, мы ж постоянно в машине или помещении. — Дворяне в Хабаровске не видели смысла отапливать весь город, ограничиваясь родовыми поместьями. Потому здесь царила настоящая русская зима, минус двадцать, кристально чистый белый снег и пробирающий до костей холод Амура. Но я действительно не замечал неудобств. — У меня хорошая куртка.
— Не знаю, она не выглядит особенно тёплой, — с сомнением заявил он. — Можем потом заскочить в магазин для охотников, там продают одежду для походников. Суперкачество, артефактный подогрев. Ценник, конечно, адский, но денег своих стоит.
— А сам чего тогда не носишь? — усмехнулся я,
