Вечный попадос 3 - Виктор Котович
— Тогда как считаете, зачем вообще нужен Симулякр? — неожиданно спрашивает воитель. И тут же сам отвечает. — Его главная задача — вовсе не извлечение ресурсов и даже не селекция подходящих под наши цели людей. Симулякр — это портал в одно строго определённое место. Проникнуть в которое физически невозможно. А вот виртуально — вполне.
— Имеешь в виду Легион неизбежности? — ишь ты, хитрые какие нам попались пришельцы!
— Да, — Найт на секунду прикрывает глаза. — Отсюда мы сможем проникнуть в самое сердце этого проклятого культа. И взорвать его изнутри.
— Почему же вы раньше этого не сделали? — резонно спрашивает Папка. — Зачем вам вообще нужны люди?
— Мы не сможем самостоятельно переместиться между мирами, — поясняет Лорел. — Сначала нас привязали к разведывательной капсуле, затем к Симулякру. Чтобы перейти в Джи-Усул, нам необходим мобильный носитель… Джи-Усул — это мир Легиона, если кто не понял.
— А ещё оказалось, что мы способны с вами синергировать, — добавляет Найт. — Это кратно усиливает наши способности. Поэтому операция внутри Джи-Усула имеет ещё более высокие шансы на успех.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Будем считать, что вы нас убедили. Но что тогда делать с Осью Единения? Идти на переговоры они явно не собираются.
Найт грохает кулаком по столешнице:
— Соберутся! У них впервые за много лет появится реальный шанс расквитаться с Легионом. Ради такого можно согласиться на что угодно.
— А если откажутся? — насмешливо улыбается Ада. — С чего ты взял, что они вообще станут слушать беглого преступника?
— Я не… — Найт осекается, а затем опускает голову. — Их трудно винить в таком отношении. Но я сумею их переубедить.
— Бесполезно. Все вы, — Ада по очереди тычет пальцем в приунывших бывших соратников, — плохо подходите для переговоров. Потому что сделали на благо Легиона столько, что даже вечное наказание вину искупить не поможет.
— Ещё скажи, что подходишь ты, — обижается Лорел.
Ада качает головой:
— Я — искусственно созданное разумное и по законам Оси подлежу утилизации. Или ты забыла? Но, к счастью, есть вариант получше. — Она широким жестом указывает на нас с Папкой. — Когда к ним присоединится потерянная девушка, будет совсем идеально.
Мы переглядываемся с киборгом.
— Нам вести переговоры? — уточняю на всякий случай. — Почему именно мы? Не то чтобы я был против, но…
Ада вдруг широко улыбается и хлопает меня по плечу.
— Потому что вы, Нейрофронт, умудрились присоединиться к исследователям Оси Единения!
— Чего⁈ — синхронно отваливаются наши с Папкой челюсти.
— Того! — весело отвечает Ада. — Всё началось после вашего посещения Блока 13 и закрытия гейта. Очки эффективности тогда пришли извне, их просто провели через систему Симулякра, чтобы не случилось ошибки. Ну и перевели в местные награды. А потом вы ещё несколько раз этот фокус провернули. И каждый раз подключались к базе исследователей. Именно поэтому отмеченные вами месторождения ресурсов, а, точнее, точки добычи и переработки информации, до сих пор работают.
Припоминаю, как странно начислялась статистика после Блока 13. А ещё недавние упрёки Ломакина в подключении к нездешним устройствам. Сходится.
— И что это нам даёт? — спрашиваю осторожно.
— Шанс, — Ада смотрит, не моргая. — Исследователи в Оси Единения — особая каста. Не важно, из какого ты мира, главное, насколько ты эффективен. У меня нет даже примерных ориентиров, но вам за короткое время удалось перезапустить уже несколько миров. Так что, думаю, с вами будут считаться. А ещё вас наверняка зарегистрировали в системе как граждан Оси — это тоже можно использовать.
— Нужно, — кивает Найт, одобрительно глядя на девушку. — Неплохо для твоего искусственного интеллекта.
Та шутливо кланяется и вновь становится серьёзной:
— Поэтому я и предлагаю как можно скорее спасти девушку. В переговоры надёжнее вступать в полном составе.
— Мы бы и так сделали это в первую очередь, — заверяет Папка. — С чего начнём?
Ада начинает загибать пальцы:
— Сначала нужно вытащить меня. Это не так уж сложно, но Джеймсу придётся потрудиться.
— Без проблем.
— Отлично. После выхода из Симулякра получишь инструкцию. Одновременно с этим хорошо бы устроить небольшой общественный переполох, чтобы отвлечь внимание народа и правителей.
— Это я беру на себя, — потирает кулачищи Папка.
Ада одобрительно хмыкает.
— Принято. После того, как я буду в безопасности, мы отыщем вашу Куджо сначала здесь, в Симулякре, чтобы геолоцировать. А затем вытащим в реальном мире. И приступим к переговором с Осью.
Звучит не то чтобы реалистично, но это хотя бы похоже на какой-то план. Так что, пока не одумались, приступаем к его исполнению.
Папка настраивает прямую трансляцию прямо из бара. Сидит за столом с серьёзным видом и вещает:
— Жители ЦиРИ, внимание. Меня зовут Иван Владимир Елисей Васильевич Емельянов. Обращаюсь к вам как законный наследник престола Российской империи и смежных цифровых миров. С прискорбием вынужден сообщить, что цесаревич Андрей нас покинул, а на меня и преданных мне людей открылись гонения. Хотите узнать правду о том, на пороге каких великих изменений стоит наша страна? Сейчас я всё подробно расскажу…
Не дослушав, выхожу из погружения. И, как обещала Ада, получаю инструкцию. Она странная — в виде запакованного файла. Меня терзают смутные сомнения, но я всё равно открываю послание.
И тут же оказываюсь в незнакомом помещении. Напротив меня стоит маленькая копия Олега Вахова, в теле которого я сейчас нахожусь, и топает ножкой.
— Ты сто раз обещал! — звонким голосом обвиняет он. — Когда мы уже пойдём гулять, папа⁈
Папа? Где?
Стоп.
Это он мне что ли⁈
Глава 27
В глубинах памяти
Хочу спросить, что мальчик имеет в виду, но вместо этого воровато оглядываюсь по сторонам. Да и вообще — я ли это делаю? Или всё-таки тот, кто действительно управляет этим телом…
Убедившись, что поблизости никого нет, он произносит негромко:
— Мы же с тобой договорились, Олег. Ты пока не можешь меня так называть.
Мальчик в ответ снова топает.
— Почему Двойке можно, а мне нельзя?
Моя ладонь тянется потрепать ребёнка по волосам, но, не доходя пару сантиметров, сжимается в кулак и возвращается на место.
— Потому что Борис Петрович является заказчиком и сам решает, как к нему следует обращаться, — терпеливо объясняет мой голос. — А меня на рабочем месте можно называть только по имени-отчеству. Ну-ка, скажи, как правильно!
Мальчик тяжело вздыхает.
— Владимир Петрович, — бурчит он.
Так. Кажется, я каким-то образом переместился в голову почившего учёного Вахова. Вот уж не было печали… А как с Адой связался, так не знаю, куда теперь деваться!
Ладонь Вахова между тем тяжело ложится на детское плечо.
— Что касается прогулки, — веско произносит учёный. — Мы отправимся на неё сразу, как завершатся сегодняшние исследования.
Лицо мальчика жалобно кривится:
